а он к его девушке клин подбивает. Как же он его ненавидит. Хорошо, значит, будет ещё интереснее, — задумывается мужчина, ухмыляется уже себе и поправляет кольца на длинных пальцах. — Молодец. Жду от тебя информацию лично.

Замки в машине щелкают и предлагают Глебу выйти.

— Вот ещё, скажи Айку, чтобы за дальнейшие бои с тебя не вычитали. Это мой тебе подарок.

Глеб кивает и вылезает на свежий воздух. Машина скрывается с места, обдает парня дымом из выхлопной трубы. Через пару минут на телефон приходит письмо с номером и подписью «Информация».

Глава 37.

— Ты где был? — Аня смотрит на подошедшего Глеба. Замечает тревогу в его глазах, видит, что настроение парня совсем изменилось, но не придаёт этому значения. — Если бы не Айк, — она салютует бутылкой пива в сторону нового знакомого, — мне было бы очень скучно, а он угостил пивком.

Анины глаза блестят. Янтарь хмельного напитка проникает в кровь, распространяется по телу и придает блеск ее глазам. Слова становятся длинными и невнятными.

— Какая по счёту? — изумляется Глеб изрядно запьяневшей подруге. Собирает себя, заставляет назойливые мысли провалиться в черную пропасть у себя в голове. Он сурово косится на Айка, который посмеивается и пьёт пиво в сторонке. Один лишь взгляд в блестящие глаза Ани заставляет сердце сжаться и напомнить о предательстве.

— Четвёртая, — громко икает Аня. — Тебя долго не было, — она делает обиженный вид и театрально надувает губы, как маленький ребёнок.

— Прости, — Глеб забирает у девушки недопитую бутылку и делает несколько больших глотков.

Алкоголь обжигает разбитые губы, но позволяет остудить мозг. Пузырьки сразу ударяют парня по вискам. Тревога отступает.

— Я не думал, что так задержусь. У меня решались кое-какие дела, — он поглядывает на Айка, который что-то читает в телефоне, а потом показывает парню поднятый большой палец вверх и скрывается в толпе.

— Теперь мы можем уехать, — возвращает своё внимание к Ане.

— Нет, — пищит она, тянется за почти пустой бутылкой в руках Глеба, хочет вернуть свое.

Парень озорно прячет руку за спину, заставляет Аню сделать шаг и врезаться в его широкую грудь. Он одной рукой прижимает хмельное тело. Аня не отстраняется, чувствует тепло разгоряченных мышц. Тепло, вот что сейчас не хватает её покрытой коркой льда душе.

— Я не хочу уезжать домой. Я так долго сидела одна, что могла бы превратиться в камень, — девушка поднимает голову и смотрит с жалостью.

Умоляющий взгляд проникает так глубоко в сердце, что оно больно ёкает.

— А кто тебе сказал, что мы едем домой? Наша ночь ещё только начинается, — улыбается парень, как можно сильнее тянет больные губы, отчего они снова трескаются и выпускают рубиновую бусинку крови, Глеб слизывает этот цвет.

Он берёт Аню за руку, забирает куртку и выходит на улицу. Сейчас он не хочет думать о проблемах, сейчас он хочет забыть запах хвои и дерева, хочет окунуться с головой в свободу и скорость. Парень тянет за собой девушку, к которой ещё не знает, что чувствует, он понимает, что это первый раз, когда желание отдавать гораздо сильнее, чем брать. Аня садится на мотоцикл и прислоняется щекой к гладкой прохладной коже куртки. Потертая ткань щекочет и оставляет свой розовый отпечаток.

— Куда мы едем? — чуть слышно, так просто для информации. Ей всё равно куда, главное, лишь бы ещё одну ночь не быть одной. Пусть дыру в ее сердце может заполнить, излечить только тот, кто находится на другом конце мира, но так хочется прикрыть её хотя бы огромным пластырем или наспех зашить грубыми нитками. Хочется, чтобы было не так больно, хочется, чтобы кто-то помог ей хоть на секундочку почувствовать себя снова живой.

Мотоцикл мчится по обнаженной трассе, разбивает единичные капли приближающегося дождя. Они, подобно гирям, падают с неба и разбиваются о железный корпус стальной мощи, разлетаются мокрыми искрами. Шлем на голове Ани не позволяет ветру играть волосами, бить по щекам и глазам, но он с легкостью пробирается под кожу, оставляет жгучие и щиплющие отметины. Она смотрят по сторонам, прямые ряды чёрных крон деревьев устрашающе стоят по обе стороны дороги. Провожают покачиванием веток. Черное небо опускается ниже и начинает плакать крупными прохладными слезами. Запах пересохшего асфальта въедается в одежду. Место совсем незнакомое, но Ане не страшно. Алкоголь притупляет это чувство, хотя и Глебу она почему-то доверяет сполна. Мотоцикл резко тормозит у самой кромки воды, когда небо разверзается ливнем. Аня снимает шлем и в эту же секунду становится вся мокрая. Тонкая блузка прилипает и делается противной, джинсы тяжёлой тканью тянут вниз, ноги промокают, а волосы безжизненно свисают вдоль плеч. Девушка начинает кричать, перекрикивает раскаты грома. Дождливая рябь пробегает по ровной глади воды и нарушает её одиночество. Трава пригибается от порывов ветра. Ночное небо горит яркими переливами молний и озаряет лишь маленькие участки своим светом. Глеб кидает мотоцикл на землю, хватает Аню за локоть.

— Бежим быстрее, — командует он и тянет девушку вдоль реки. Ночь сглаживает все очертания. Они бегут по берегу, не разбирая дороги. Под ногами уже мерзко хлюпает и неприятно оседает в ботинках.

— Вон там какой-то сарай, — кричит Глеб, берёт Аню на руки и через минуту толкает деревянную дверь ногой, вносит мокрую девушку внутрь.

Всё, прибежали. Он опускает Аню на ноги, стряхивает влагу с волос, как пёс.

— Ты вся мокрая, — Глеб ощупывает руками Анину одежду, немного выжимает подол тонкой блузки.

— Здорово стихия разгулялась, — Аня выжимает свои волосы. — А мы вообще где? — она пытается разглядеть во мраке помещения хоть что-то.

Её глаза постепенно привыкают к темноте. Очертания предметов становятся чётче. Теперь ей видны ящики на полу, уложенные стопками разной высоты. Окно заколочено досками, и небольшая лодка, накрытая плотной тканью.

— Где мы? А вдруг сюда нельзя? — зубы девушки стучат и голос звучит с дрожью, она обхватывает себя руками в попытке унять эту дрожь.

— Я так понимаю, — осматривается Глеб, — мы в каком-то сарае, но это ничего. Переждем дождь и поедем домой. — Давай снимай блузку, а я поищу чем бы укрыться.

— Ты что, смеёшься? Я не буду раздеваться, — категорически утверждает она и ещё сильнее сжимает себя руками.

— Уйми свои фантазии, — смеётся Глеб. — Я не буду на тебя смотреть, а уж тем более приставать. А если тебя не согреть, ты можешь заболеть. А из меня плохая сиделка, — парень отворачивается и ищет в кармане кожанки зажигалку. Один щелчок и маленький клочок сарая освещает яркое пламя.

— А как же ты? — девушка покорно снимает блузку, выжимает ткань и