Трещина вдруг кончилась. Он взглянул наверх и увидел, что Варрин и Эсс'ир ползут прямо над ним. Вот киринины добрались до опасно узкого карниза. Когда Оризиан подтянулся к ним, они поерзали, повернулись боком и медленно, осторожно стали подвигаться еще ближе к отвесно падающей массе воды. Вот их уже окутал туман водопада, и они исчезли из виду. Прежде чем двинуться за ними, он немного постоял и впервые оглянулся через плечо. Он увидел, что полог дин хейна висит над всем ущельем, до самого конца. Водопад разбрасывал облака брызг по верхушкам деревьев, и те сверкали на осеннем солнце. Его вдруг качнуло, как будто открывшийся простор притягивал его. Тогда он начал тихо, шаг за шагом, продвигаться за кирининами.

Эсс'ир и Варрин вошли в узкую, вертикальную трещину в скале, примерно раза в полтора выше человеческого роста. Из нее, всего на расстоянии вытянутой руки, вырывалась на простор и обрушивалась вниз Снежная Река.

— Иди, — позвал голос из щели, и Оризиан протиснулся в расщелину.

Там его ждали киринины. Он оказался в полутемной, тесной и душной полости, в глубине которой вверх уходили ступеньки и пропадали где-то внутри горы. Казалось, из горловины этой лестницы вырывается нечистое дыхание, которое сразу прилипло к его лицу и запустило в легкие волглые щупальца. Застойный дух столетий давил на него.

Появились Рот и Эньяра. Варрин стал подниматься по лестнице. За ним шла Эсс'ир, за ней Оризиан. Наконец-то он понял, что значит полная темнота. Они так и двигались гуськом. Оризиан шагал автоматически, не сбивая темпа. Ноги довольно быстро устали, но он старался не обращать на это внимания. Судя по ощущениям, каменные ступени под его ногами изрядно стерлись за столетия и стали совсем гладкими, но он слышал и тех, кто шел впереди, и тех, кто шел сзади. В темноте туннеля, такой же черной, как самая непроглядная ночь, перед его глазами начали крутиться какие-то узоры. Он не мог уловить их: как только он пытался сосредоточиться на каком-нибудь из них, узор сразу пропадал. В усталом мозгу возникла мысль, не наступил ли для него тот самый Темный Сон, раз он не может поймать ни одного из этих порхающих светлячков. Возможно, Сон лежит за черной стеной, сквозь которую он сейчас прорывался. Шаг у него стал неуверенным. Он чуть не упал и остановился.

— Двигайся! — рявкнул сзади Рот. — Двигайся, Оризиан!

Оризиан сделал еще шаг в темноте, и светлячки пропали.

— Не останавливаться, — сказала сверху Эсс'ир.

Оризиан услышал это «не останавливаться», но тут же опять погрузился в себя, потому что у него в груди вдруг что-то так затрепетало, что он даже испугался. Тогда он протянул руку, и она наткнулась на стену. Это укрепило его дух: мир все еще существовал, даже несмотря на то, что сам он сейчас был слепым. И он опять стал взбираться по лестнице. Минута тянулась за минутой. Ноги болели отчаянно и казались тоненькими, ненадежными прутиками. Он вспоминал отца, мать, брата, но в следующий момент уже не помнил, о чем думал в предыдущий. Какое-то время ему казалось, что рядом с ним идет Иньюрен. Потом ощущение прошло, но он знал, что Иньюрен идет сзади. Все они были с ним, кроме Рота и Эньяры. Он оторвался от всего, что знал, так отвязывается пришвартованная лодка и скользит по течению в бескрайнее море.

Наконец настал момент, когда в голове появилась ясная и отчетливая мысль, что дальше он идти не может. Он должен остановиться, и пусть утихнет боль в ногах и легких. А потом вдруг без всякого предупреждения все кончилось. Больше не было ступеней, и он чуть не упал, очутившись на ровном полу прохода. Эсс'ир с братом стояли, поджидая Оризиана и остальных. Теперь Оризиан их видел, потому что впереди виднелся дневной свет, резанувший его по глазам, как острый, огненный клинок. Измученный механическим движением, он прислонился к стене, а потом сполз по ней на холодный пол. Подошла Эньяра и села рядом с ним. Рот остался на ногах, но согнулся, упершись руками в колени и тяжело дыша. Эсс'ир пристально смотрела в колодец, из которого они только что выбрались.

— Они не преследуют, — сообщила она.

— Думаю, это самое главное, — выдохнул Рот.

Варрин пошел дальше, на мгновение его силуэт вырисовался в проеме и исчез.

— Выходите, — позвал Варрин.

Эсс'ир вышла первой. Оризиан еле поднялся и вместе с Ротом и Эньярой тоже вышел на воздух, на резкий дневной свет. Внезапно налетел холодный ветер и остудил их лица. Все молча разглядывали явившийся им пейзаж. Они вышли среди хаотического скопления валунов, скрывавших вход на лестницу. Унылая открытая долина уходила от них вверх, постепенно повышаясь между горными хребтами. Ни деревца не было видно на всем протяжении заключенной в оправу неприступных крепостных валов земли, поднимающейся к высоким пикам Кар Крайгара, вершины которых скрывались в облаках. По долине текла быстрая, узкая речка, Снежная, и вдруг недалеко от них исчезала где-то между валунами и кочками, очевидно, мчалась к ожидавшему ее водопаду.

— Ну и места-а, — протянула Эньяра.

Ветер стал резким, пронизывающим, но он же выдул из Оризиана весь застойный дух лестницы. У него закружилась голова, а кожу стало покалывать, словно только сейчас в его теле опять потекла кровь.

Варрин огляделся и сказал, указывая на небольшое углубление в земле неподалеку:

— Отдых. Немного.

Они сели на землю. Оризиан сорвал грубую травинку. Варрин что-то бормотал Эсс'ир, низко склонясь к ее уху. Она оставила его и медленно пошла к речке и там долго стояла у воды на коленях. Оризиан не мог оторвать от нее глаз. Она развязала ремни, которыми подвязывала одежду и через голову сдернула тунику. Голая спина была белой и безупречной, под тонкой кожей было видно движение каждого мускула. Она пригоршнями брала воду и выливала ее на лицо и голову. Вода сбегала по спине и делала матовыми волосы.

Потом он увидел, как она наклонилась и окунула в воду лицо, а потом и всю голову. При этом мелькнула маленькая грудь, коснувшаяся воды. Когда она снова выпрямилась, то затрясла головой так яростно, что брызги полетели во все стороны. Потом она закрыла лицо руками. Это было очень похоже на горе.

— Она была его возлюбленной, — услышал он слова сидевшей рядом Эньяры.

— Сам знаю, не дурак, — огрызнулся он, но тут же, устыдившись своей резкости, обнял сестру. Она положила ему голову на плечо. Когда Эсс'ир вернулась от речки, веки у нее были красными, но внешне она выглядела зловеще спокойной.

— Мы должны идти, — сказала она.

— Я не могу, — заявила Эньяра.

— И тем не менее, — прошептала Эсс'ир. Она подняла с земли свой узелок, лук, стрелы и пошла на север, прямо в эту дикую пустыню.

Варрин пошел за нею. Оризиан тоже встал и мгновение-другое наблюдал за ними, потом обернулся к сестре и Роту.

— Рот, Эньяра, послушайте меня. Отныне, что бы ни случилось, мы никого не оставим. Вы поняли? — Он по очереди оглядел каждого. — Хватит потерь. Это наша битва, не их. Мы сделали свой выбор, и я больше никого не оставлю.