не хочу сказать. Я просто интересуюсь, с чего вдруг Анри решил оттяпать кусок Испании в такое непростое время.

Тут уже моя очередь:

— Потому, сын мой, что Единство и Рим объявили о том, что, в связи с вступлением Испании в Нордический Союз, Италия и Россия выводят свои войска из Испании, передавая все обязательства партнёрам. Тем более, после того, как Хуан вернул под свою руку Гибралтар.

— Ну, ещё не вернул, да и мы войска не вывели пока.

— Штурм идёт, но флаг Испании над горой уже развевается, так что формально — вернул. Что касается вывода наших войск, то ты сам прекрасно знаешь ситуацию — если мы оставим наши войска там, то Германия сможет перебросить дополнительные силы в Британию, что нам неинтересно. Если мы выведем, то там довольно шаткая ситуация образуется и карлисты, при поддержке англо-американо-канадско-мексиканского контингента, вполне могут надавать по шее хуанистам. И немцам заодно. Потому мы выводим, но не выводим.

— Это я знаю. Зачем Анри полез туда?

Пожимаю плечами.

— Удобный момент. Франция ещё слаба для войны, но лавры расширителя империи Анри не помешают. Формально же никакой аннексии нет и войны тоже. Просто французские силы укрепляют границу с Испанией, обеспечивая безопасность. Хуан и его армия слабы, а немцам не до расширения театра военных действий на Пиренеях. Ты же знаешь, что ответил кайзер родной дочери Цецилии, когда та попросила помочь своему испанскому мужу?

Усмешка:

— Знаю. Он процитировал слова британской королевы Виктории, которые она сказала британским женщинам в части поведения во время исполнения супружеского долга: «Закрой глаза и думай об Англии».

Маша не сдержала презрительное:

— Прусский солдафонский юмор! Оскорбительно для любой женщины! Даже не сама фраза, а издевательский контекст! Надеюсь Луи будет более галантен с нашей Масей и не позволит себе подобного!

Киваю философски:

— И тем не менее, что бы он там не брякнул, но в увеличении помощи Испании кайзер решительно отказал. Конечно, положении англичан и прочих мексиканских канадцев там практически безнадёжное, если мы не выведем вовремя войска. А мы выведем только тогда, когда нам это будет выгодно, не так ли? Гибралтар практически пал, выход из Средиземного моря для британцев и их союзников практически заперт, Суэц пока не работает, а если заработает, то мы его можем сами закрыть в любой момент тем или иным способом. Так что в бассейне остается по факту лишь Мальта, которая обратилась к Ватикану за посредничеством в переговорах с Римом в части военной защиты и позволения британским войскам на острове проехать через итальянскую Африку в какою-нибудь британскую колонию на Чёрном континенте.

— И что сказал мой отец?

— Сказал, да пусть едут, жалко, что ли. Лишь бы подальше были от Италии.

— Логично.

Перебираю бумаги.

— Теперь — Польша. Наступление наше продолжается. Население выдавливаем паровым катком. Да, кстати, Иероним прислал срочное послание.

Маша рассмеялась.

— И чего хочет Бедный Йорик?

Хмыкаю.

— Глупости всякие. Типа, согласен на перемирие. Готов обсудить условия мира. Готов к значительным территориальным уступкам, даже к отказу от Варшавы. Мол, оставьте на Краков и округу, и мы будем впредь хорошо себя вести. Главное условие — нужно сохранить государственность Польши. В тех или иных границах.

Смешок.

— А ты что?

— А что я? Сказал, что Польша в четвёртый раз теряет свою государственность и в качестве квазигосударственного образования она мне неинтересна. Что он может отречься от короны Польши в мою пользу, а я его сыну найду какую-нибудь другую корону.

* * *

БРИТАНСКАЯ ИМПЕРИЯ. ВЕЛИКОБРИТАНИЯ. ПОБЕРЖЬЕ У ЛОУТСОФТА. 22 июня 1936 года.

Ад обрушился на эту землю и эту воду. Их огромная флотилия попала в жернова с самого начала. Точнее, не так. Точнее их начали бомбить ещё на германском берегу во время погрузки. Но многочисленное ПВО сработало довольно прилично, да и истребители помогли, в общем, английская авиация была отброшена с большими для неё потерями.

Переход через Северное море также был полон огней в небе и на воде. Британцы словно с цепи сорвались — подводные лодки, бомбардировщики, торпедоносцы, пикировщики, истребители в конце концов! Да, флот вторжения имел мощнейшие системы прикрытия от угроз с воздуха. Истребители, эсминцы ПВО, противовоздушная оборона на кораблях и транспортах, ручное оружие, палившее в небо куда ни попадя.

Англичане несли огромные потери. Немцы тоже. Но остановить немцев в этот день было просто невозможно.

Командующий первой волной десанта генерал Роммель смотрел на берег в бинокль. Стратегия высадки была проста — пользуясь значительным превосходством на море и в воздухе, просто перепахать бомбами и снарядами всё побережье, смешав бетонные укрепления с песком, и открыв дорогу десанту.

Методы маскировки и дезинформации дали свои плоды — конкретно здесь их британцы не ждали. Но и неожиданностью высадка здесь не стала. С севера появилась английская эскадра, которая постаралась оттеснить силы вторжения, но в данной части моря германский флот имел столь большое преимущество, что для боя с британцами понадобилась лишь половина Флота открытого моря, другая же половина, согласно плана операции, вдумчиво перепахивала берег своими снарядами. Летела авиация. Обычные бомбардировщики уже перенесли своё внимание вглубь острова, пикировщики всё ещё расчищали путь десанту, перемалывая всё на берегу.

И вот с первой линии транспортов десант начал прыгать в прибрежные волны. С берега ударили пулемёты, неподавленных огневых точек. Заработали противоминные орудия эсминцев, стараясь подавить очаги сопротивления.

— Херр генерал, бритты в воздухе!

Роммель поднял взгляд в небо.

Огромное количество бомбардировщиков заходило на побережье с запада. Им наперерез бросились немецкие пилоты, вновь заухала и застрочила противовоздушная оборона, англичане несли огромные потери, но они летели с отчаянием обреченных. И они прорвались.

Бомбы усеяли всё побережье. Огонь. Разрывы. И газ.

Ну, у каждого из десанта есть противогаз, так что последнее не так страшно.

Но першит что-то в горле…

* * *

ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. АДМИРАЛТЕЙСТВО. ЗАПАДНАЯ МОРСКАЯ СТАВКА. 22 июня 1936 года.

Сегодня мы зрители.

Зрителям обычно не достаются овации публики. Все взгляды почтенной публики обрашены на сцену.

Сцена.

Как там? Весь мир — театр, а люди в нём прожектёры?

Не все, конечно. Только те, кому милостиво дозволено освещать почтенной публике те места, на которые нужно смотреть. Сопереживать. Любить. Восторгаться. Гордиться. По ком носить траур.

Да. Как и всегда.

Игроки Мраморного Клуба уже перевели свои основные капиталы из Европы. В Россию. В