litbaza книги онлайнПриключениеДитя Всех святых. Цикламор - Жан-Франсуа Намьяс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 85 86 87 88 89 90 91 92 93 ... 164
Перейти на страницу:

Вдова Ланфан перебила его:

– Надеюсь, ты не любишь англичан?

– Еще бы! У нас этого лорда Бедфорда просто так никто и не зовет. Мы его зовем…

Он поколебался секунду, взглянул на Сабину, подбодрившую его кивком, и решился:

– …Бедфорд – Вонючий лорд!

Сабина улыбнулась.

– Идем, Памфил, я дам тебе монетку, но только пообещай вернуться.

Она отвела мальчика в дом. Окна выходили на Сену; внизу вдоль берега тянулась бурлацкая тропа. Из окна большой комнаты можно было смотреть, как бурлаки-«баржеглоты» тянут бечевой тяжелую барку, а дальше расстилался Коровий остров, большой пустынный луг с единственным строением.

Комната была почти пуста: стол, две скамьи, сундук. Тем большее впечатление производила висевшая на стене картина. Она была похожа на сарацинскую и изображала причудливых зверей в каком-то дивном саду. Это была единственная вещь, которую Сабина увезла из имения Лекюрель.

Заметив картину, Памфил Леблон присвистнул:

– Красиво!

– Раньше было еще прекраснее…

Разумеется, мальчуган не понял, что хотела сказать хозяйка. Он взял протянутую монетку, торопливо пробормотал «спасибо» и скрылся среди деревьев, словно упорхнувшая птичка.

***

Епископский сад, находившийся чуть дальше, на мысу острова Сите близ собора Богоматери, обладал тем же меланхоличным очарованием: те же багряно-желтые тона, те же колеблемые ветерком листья. На окаймлявших аллею виноградных лозах висели созревшие гроздья. Приближалось время сбора винограда: скоро вина Шайо и Монмартра появятся в харчевнях.

Но Иоганнес Берзениус был совершенно нечувствителен к прелести этого места и имел для того основания. Он направлялся к мэтру Фюзорису, канонику собора Парижской Богоматери – и главе Интеллидженс сервис. Тот вызвал Берзениуса к себе, не сообщив причины, но уж наверняка не для того, чтобы похвалить. Разумеется, Фюзорис отлично осведомлен о его незадачливом самовольстве относительно Анна де Вивре. В лучшем случае ему грозит серьезный выговор, а в худшем…

Берзениус только раз встречался с главой организации. То была самая странная личность из всех, кого ему когда-либо доводилось видеть. Мэтр Фюзорис предстал перед своим подчиненным в причудливом, синем, усыпанном звездами одеянии и остроконечном колпаке, на манер чародеев из фарса, какими их изображают комедианты. Но за шутовским обликом ощущался человек жесткий и даже безжалостный.

Берзениус попытался ускорить шаг, отчего захромал еще сильнее, и болезненно скривился. Анн де Вивре чуть не убил его полгода назад в той церкви! Как ему это удалось? Берзениус даже не видел, как он достал лук. Стрела попала в левую ногу. Рана чуть не стала роковой. Церковнику чуть не ампутировали ногу, он выкарабкался только чудом. Но был теперь обречен терпеть постоянную боль – и знал, что уже никогда не сможет ходить нормально…

Берзениус вошел в епископскую резиденцию. У мэтра Фюзориса имелась странная страсть к часам. Так посетитель и отыскал в длинном здании покои своего патрона: даже снаружи слышно было тиканье.

Дверь оказалась приоткрытой. Берзениус толкнул ее.

Беспорядок тут царил такой же, что и в предыдущий раз, когда мэтр Берзениус приходил сюда. Комнату загромождали часы всех форм и размеров. Некоторые находились прямо на полу, другие были понапиханы где только можно: на столе, на сундуке, в креслах. Единственное отличие состояло в том, что хозяина, похоже, не было дома…

Внезапно Берзениус вскрикнул и бросился к какой-то темной бесформенной груде, видневшейся на полу. Мэтр Фюзорис в синем звездчатом балахоне лежал среди своих часов, остроконечный колпак валялся рядом. Завидев посетителя, он приподнялся на локтях, но удержаться не смог. Он истекал потом. Его длинная борода и седоватые волосы были все в пыли. Задыхаясь, он произнес:

– Я умираю.

– Что случилось?

– Ничего. Завод кончается, вот и все. Пружина ослабла.

– Мэтр Фюзорис…

– Молчите, Берзениус, и слушайте меня! Я раскопал большое дело, заговор в Париже… Запомните имена: кюре церкви Сен-Совер, монах-кармелит Пьер Далле, хозяин трактира «Старая наука»… Остальные… пока неизвестны, но вы их возьмете всех… Надо только выждать… действовать в последний момент. Надо также узнать, откуда деньги. Не забудьте про деньги…

Мэтр Фюзорис вновь упал на пол, потом снова приподнялся на локте. Казалось, ему немного лучше. Он изъяснялся более внятно. Берзениус все еще не оправился от неожиданности.

На губах умирающего появилась легкая улыбка.

– Вам повезло, Берзениус! Я не говорил этого никому и вынужден сообщить именно вам, потому что вы оказались здесь первым. Благодаря моей информации вы раскроете заговор, и регент вас назначит – почему бы и нет? – главой Интеллидженс сервис, хотя я собирался вас… Ну да ладно. Очень хорошо! Вы достойнее других стать моим преемником, потому что вам везет, а я всегда считал, что везение…

Он снова начал задыхаться. Конец явно был близок. Лицо Фюзориса почти касалось больших часов, лежащих на полу во всю длину. На их циферблате по-латыни была написана фраза, относящаяся к секундам: Omnes vulnerant ultima necat [17]. Он с трудом прочитал ее вслух и добавил:

– Как бы я хотел услышать… как прозвенит моя последняя секунда!

Настало молчание – и вдруг комнату наполнил трезвон. Настал полдень, и все часы принялись бить одновременно, удивительно слаженным хором.

Мэтр Фюзорис слушал их с открытым ртом, млея от удовольствия. Потом прошептал:

– Ultima necat!

И упал в пыль…

Возвращаясь из епископской резиденции и ускоряя шаг, насколько это было для него возможно, чтобы поскорее явиться к регенту Бедфорду, Иоганнес Берзениус нашел, что парижская осень чарующе прелестна. Он почти не чувствовал боли в ноге, воздух был легок, выкрики уличных торговцев наполняли его ликованием.

Берзениус осклабился. Его радость была столь велика, что впервые в жизни он подал милостыню какому-то нищему, тянувшему к прохожим деревянную плошку для подаяний…

***

– Значит, мэтр Фюзорис умер, доверив вам секрет, который не успел сообщить мне лично. Это жалует вам роль, которой вы, быть может, и недостойны. Вам повезло, мэтр Берзениус!

Джон Плантагенет, герцог Бедфорд, дядя юного короля Генриха VI и английский регент Франции, разглядывал своего визави с некоторой толикой презрения. Выдающийся государственный муж умел судить о людях столь же сурово, сколь и реалистично. Это читалось на его резком, угловатом лице, выражение которого немного смягчалось подвижной мимикой.

Иоганнес Берзениус сделался смиренным, насколько возможно.

– Прежде чем отдать душу Господу, несчастный мэтр Фюзорис сказал мне в точности то же самое. Он попытался добавить еще что-то на сей счет, но Бог не позволил ему этого.

1 ... 85 86 87 88 89 90 91 92 93 ... 164
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?