Хотя Ирак и оттягивал на себя львиную долю американских контртеррористических ресурсов, Белый дом и Пентагон продолжали вести свои сумеречные войны и в других регионах мира. Тем временем война в Афганистане, практически позабытая, продолжала тлеть. Бен Ладен до сих пор не был найден, как и многие боевики из его ближайшего окружения. Заявление Буша «взять живым или мертвым» превратилось в мишень для насмешек, став символом неудачной, но продолжающей расширяться войны. Лидер движения «Талибан» мулла Омар находился в подполье, ситуация в Пакистане начала накаляться, а Сомали и Йемен все чаще попадали в поле зрения борцов с терроризмом.

Рост повстанческого движения в Ираке повлек за собой увеличение американских потерь в стране. Теперь президент Буш начал давить на командиров, требуя доложить, сколько человек было убито их подразделениями в каждый конкретный день[990]. Армейские генералы зачастую уклонялись от ответа, однако JSOC не испытывало ни малейших колебаний. Когда начальника разведки Маккристала Майкла Флинна спросили, сколько человек было убито в Ираке военнослужащими оперативно-тактической группы, он ответил: «Тысячи. Я даже не знаю точной цифры»[991]. В Ираке они начали воплощать в жизнь самые смелые мечты Рамсфелда и Чейни о том, что может сделать оптимизированное, хорошо оснащенное секретное подразделение, которое находится вне контроля конгресса, средств массовой информации и даже ЦРУ.

Рамсфелд и Чейни, непосредственно руководя JSOC, и раньше обходили обычную военную цепь передачи приказов и распоряжений, но теперь, наконец, «все фрагменты головоломки встали на нужные места». Оперативно-тактическая группа, созданная и испытанная в Афганистане и Ираке, была готова вести действия по всему миру, за пределами заявленных зон военных конфликтов. Маккристал приступил к созданию сети офицеров связи JSOC в различных странах Ближнего Востока и за его пределами, чтобы избежать необходимости полагаться на американские посольства и резидентов ЦРУ или сотрудничать с ними[992]. «Министерство обороны очень хочет увеличить степень своего участия в контртеррористической деятельности, нацеливаясь на оперативную ответственность и полномочия, традиционно относившиеся к компетенции ЦРУ, — заметил Бреннан, возглавлявший в то время Национальный контртеррористический центр. — К сожалению, очень важная руководящая роль ЦРУ во многих этих областях постоянно размывалась. В самом ближайшем будущем нам предстоит признать, что нынешняя милитаризация некоторых государственных функций и ответственности в разведывательной сфере была ошибкой»[993]. На волне скандала с оружием массового уничтожения, послужившего предлогом к войне с Ираком, многие профессиональные разведчики-ветераны уже высказывали беспокойство тем, что независимость аналитической деятельности ЦРУ была принесена в жертву сиюминутным политическим задачам. Принимая во внимание, что JSOC был практически параллельной ЦРУ разведывательной структурой, причем обладавшей силами, способными действовать без независимой оценки предпринимавшихся ими шагов, потенциал злоупотребления подобной мощной и тайной вооруженной силой был очень велик.

Полковник Патрик Ланг, некогда возглавлявший агентурную разведку РУМО, разделял опасения Бреннана относительно нововведений, внесенных Рамсфелдом и Чейни в структуры управления. «Когда SOCOM превратилось из обеспечивающего в обеспечиваемое командование, вы дали JSOC зеленый свет буквально на все, — сказал он. — Заниматься подобными вещами без согласования с американским послом или правительством той или иной страны — это просто какой-то бандитизм. Вы спокойно отнесетесь к тому, если на вашей земле кто-то за что-то будет мстить вашим людям? Это очень неудачная мысль»[994].

Однако на критиков наплевали. Отработанная в Ираке модель деятельности JSOC готова была отправиться в турне. «Посмотрите на наши силы специальных операций. С их помощью вы можете вести войну, причем очень неприметно и таким образом, что не возникнет необходимости надзора со стороны конгресса, — заметил Эксум. Идея, по его словам, заключалась в следующем. — У вас есть мощная исполнительная власть, у которой практически имеется лицензия на ведение войны везде, где ей это необходимо или где она решает, что это необходимо, — по всему миру. Имея такой чудесный молоток, почему бы не забить им несколько гвоздей?»[995]

В начале 2005 г. между ЦРУ, SENTCOM и Пентагоном разразилась закулисная свара[996]. После получения разведывательных данных о том, что второй человек в «Аль-Каиде», Айман аз-Завахири, собирается посетить встречу, которая должна была состояться в городе Бажауре в регионе Вазиристан в зоне свободных племен Пакистана, возник вопрос, кто должен руководить его выслеживанием. Маккристал настаивал на проведении силами JSOC рейда с целью захвата аз-Завахири. Некоторые руководители ЦРУ хотели, чтобы генерал сделал это, не ставя в известность о происходящем посла США в Исламабаде Райана Крокера. Энтони Шаффер заметил, что он и другие сотрудники, занимавшиеся планированием специальных операций, хотели проводить их, не информируя об этом и ЦРУ. «Мы чувствовали, что существует вероятность того, что в какой-то момент ЦРУ, ненароком или сознательно, выдаст ISI информацию о том, что мы делаем, — рассказывал он мне. — Идея была очень простая — сделать все своими силами. Мы полагали, что не можем ни в какой степени доверять ни ЦРУ, ни пакистанцам». Он уточнил: «Есть такие цели, в поражении которых Пакистан никогда не стал бы с нами сотрудничать»[997].

Однако ЦРУ было прекрасно осведомлено о планирующейся операции. Боевые группы «морских котиков» и рейнджеров уже готовы были грузиться в самолеты и вылетать на операцию, в которой было задействовано сто коммандос, когда столкновения между ЦРУ, SENTCOM и руководством Пентагона достигли такого накала, что все пришлось отменить. Бывший сотрудник ЦРУ рассказал корреспондентам газеты New York Times, что в то время как вопрос о рейде еще только обсуждался, он «сказал военным ребятам, что это будет самая большая глупость со времен Залива свиней»[998].