Макквин знала, о чем на самом деле он спрашивал. Мы расскажем ей о Стране Рождества? О тех вещах, в которые ты веришь, когда становишься безумной?

– Нет, – прошептала Вик, отвечая на его вопросы, высказанные и невысказанные.

* * *

Вик заявила, что нуждается в отдыхе. Она спросила, может ли ненадолго прилечь, и Хаттер это позволила – сказала, что никому не будет лучше, если Вик доведет себя до крайности.

Однако в спальне кровать была занята Луи. Вик не могла бы там устроиться. Она подошла к шторам, раздвинула их и посмотрела на свой передний двор. Ночь наполняли переговоры по рации – фразы мужских голосов. Кто-то тихо смеялся. Странно было думать, что, возможно, менее чем в сотне шагов от дома существовало счастье.

Если какой-то полицейский на улице замечал ее фигуру, он, вероятно, думал, что Вик слепо смотрела на дорогу и надеялась, что вот-вот приедет машина. Автомобиль моргнет фарами. Сирена расколет воздух, и ее сын будет на заднем сиденье. В полной безопасности. Вернувшись домой. Его губы будут липкими и розовыми от мороженого, которое копы покупали для него в дороге.

Но она не смотрела на шоссе, хотя и всем сердцем надеялась, что кто-то привезет к ней Вейна. Если кто и вернет его назад, то это будет она сама. Вик взглянула на «Триумф», лежавший там, где она бросила его.

Луи приподнялся на кровати, как выброшенный на берег ламантин. Он заговорил, обращаясь к потолку:

– Ты можешь полежать рядом со мной минутку? Просто… чтобы побыть вместе?

Вик закрыла шторы и подошла к кровати. Она положила бедро на его колени и прижалась к нему, чего не делала годами.

– Ты знаешь этого парня, который выглядит, как исхудалый близнец Микки Руни? – спросил он. – Далтри? Он сказал, что тебя ранили.

Вик поняла, что он не слышал ее историю. Никто не рассказал ему, что случилось во время похищения.

Она снова повторила ее. Сначала Вик говорила то же самое, что и Хаттер и другим детективам. У этого рассказа появилось свойство текста, заучиваемого для роли в пьесе. Она могла цитировать его, не думая.

Но потом она поведала ему, что обкатывала «Триумф». Вик внезапно поняла, что не может упустить часть истории о мосте. Она нашла в тумане мост Самого Короткого Пути и могла рассказать о нем. Потому что это случилось. Реально случилось.

– Я видела его, – прошептала она, приподнимаясь на локте, чтобы посмотреть в его лицо. – Я ехала по нему, Луи. Он возник в ответ на мои поиски. Ты веришь мне?

– Я поверил тебе еще в первый раз, когда ты рассказывала мне о нем.

– Чертов лжец, – произнесла она, но не могла сдержать улыбку.

Он поместил руку на выпуклость ее левой груди.

– Почему мне не верить тебе? Это объясняет тебя лучше, чем что-либо еще. А я, как тот плакат на стене в фильме «Х-файлы»: «Хочу верить». Лучшая история в моей жизни, детка. Продолжай. Ты поехала по мосту. И что потом?

– Я не проехала его до конца. Испугалась. Подумала, что вновь переживаю галлюцинацию. Что опять слетела с катушек. Я так сильно нажала на тормоз, что из байка полетели куски.

Она рассказала ему, что развернула «Триумф» и ушла с ним с моста – с закрытыми глазами и дрожавшими ногами. Вик описала звуки, которые слышала на Самом Коротком Пути: шипение и рев, как будто она стояла за водопадом. Когда эти звуки умолкли, она поняла, что мост исчез. Затем была долгая дорога домой.

Вик продолжила рассказ. Похитители уже ожидали ее. Мэнкс набросился на нее с молотом. Луи не был стоиком. Он дергался, морщился и ругался. Когда Виктория призналась ему, что рассекла лицо Мэнкса кулачковым ключом, он покачал головой и сказал:

– Жаль, что ты не пробила ему череп этой штукой.

Вик заверила его, что старалась как могла. Когда она рассказала о Человеке в противогазе – как тот прострелил Мэнксу ухо, – Луи ударил кулаком по своей ноге. Он слушал ее всем телом, в котором была дрожащая напряженность. Он походил на лук, натянутый до предела, со стрелой, готовой к полету.

Луи не прерывал ее, пока она не дошла до того момента, как, убегая от злодеев, помчалась вниз по холму к спасительному озеру.

– Вот что ты делала, когда позвонил Вейн, – сказал он.

– А что случилось с тобой в аэропорту? На самом деле?

– То, что и было сказано. Я упал в обморок.

Он покрутил головой, расслабляя шею, затем задумчиво добавил:

– Та карта с дорогой в Страну Рождества… Что это за место?

– Не знаю.

– Оно не в нашем мире, верно?

– Не знаю. Наверное… Я могу предположить, что это наш мир. Точнее, его версия. Тот вариант, который Мэнкс носит в своей голове. Каждый живет в двух мирах, понимаешь? Есть физический мир… но также имеются внутренние миры. Миры наших мыслей. Представь себе мир, сделанный из идей вместо вещества. Он такой же реальный, как наш мир, но находится внутри головы. У него свои внутренние ландшафты. Каждый человек имеет внутреннее ви́дение, которое связано с инсайтами других людей – так же, как Нью-Гэмпшир соединяется с Вермонтом. Возможно, некоторые люди могут перемещаться в мысленном мире, если у них имеется правильное средство передвижения. Ключ. Машина. Велосипед. Что-нибудь.

– Как может твой мысленный мир быть связанным с моим?

– Не знаю. Но если Кит Ричардс придумал во сне песню, а потом тебе воспроизвели ее по радио, ты получил его мысли в своей голове. Мои идеи могут прийти в твою голову с такой же легкостью, с какой птицы способны перелетать границы штатов.

Луи, нахмурившись, сказал:

– Значит, Мэнкс увозит детей из вещественного мира в свой личный мир идей. Ладно. Я могу смириться с этим. Странно, но я могу принять такую концепцию. Давай вернемся к твоей истории. У того парня с противогазом было оружие.

Вик рассказала ему о погружении в воду и о том, как Человек в противогазе стрелял в нее. Затем Мэнкс обратился к ней с речью. А она в это время находилась под плотом. Закончив рассказ, Вик закрыла глаза и прижалась лицом к широкой шее Луи. Она устала. Можно сказать, Макквин приближалась к какой-то грани истощения, входя в новый район физиологической слабости. Там была очень слабая гравитация. Если бы она не прижималась к телу Луи, то уплыла бы в небо.

– Мост хочет, чтобы ты его искала, – сказал Луи.

– Я могу найти его, – прошептала она. – Могу отыскать Дом сна. Как уже было сказано, я ехала по мосту, пока не раздолбала чертов мотоцикл.

– Наверное, цепь слетела. Тебе повезло, что ты не перевернулась.

Она открыла глаза и сказала:

– Ты должен починить его, Луи. Ты должен починить его сегодня вечером. Так быстро, как сможешь. Скажи Хаттер и полиции, что не можешь уснуть. Скажи им, что тебе нужно чем-то заняться, чтобы выбросить тревоги из ума. Люди реагируют на стресс странным образом. А ты механик. Они не будут задавать тебе лишних вопросов.