Мариэль задыхаясь от отчаяния, яростно оттолкнула его зажатый ею кулак.

Орланд медленно перевел оторопелый взгляд со своей руки на неё. Он с трудом сглотнул подступивший ком к горлу и хрипло спросил, глядя на Мариэль потухшим взглядом:

— Это всё, что ты хотела мне сказать?

— Всё, больше нечего добавить! — упрямо, назло ему произнесла она.

Тогда он, не спеша, ничего не видя перед собой, положил перстень в карман, тяжело вздохнув, развернулся и пошел к выходу. С каждым шагом, удаляясь от неё навсегда. А Мариэль стояла и проклинала себя за свои слова. Шаг, и удар обрывающегося сердца, ещё шаг — ещё удар, вот его рука уже потянулась к дверной ручке.

— Нет, Орланд, постой! — крикнула она испугавшись.

Он остановился, но не обернулся. Мариэль догнала его, и стоя за его спиной тихо-тихо произнесла:

— У меня к тебе есть ещё одна просьба. …Поцелуй меня.

Орланд прижался лбом к двери и так же тихо спросил:

— Что ты сказала, я не понял, мне послышалось что-то странное?

— Нет, не послышалось. Ведь я ещё твоя жена, не откажи мне в моей последней просьбе.

Он повернулся к ней, слегка наклонив голову и удивлённо, не веря своим ушам, посмотрел на неё.

— Непонятная просьба, особенно после того, что ты мне здесь наговорила.

— Я знаю. — Мариэль подошла ещё ближе к нему и погладила его по той щеке, по которой ударила несколько дней назад, потом слегка дотронулась кончиками пальцев до его губ.

В его глазах зажегся слабый огонёк, до сих пор не веря в происходящее, Орланд осторожно притянул её к себе одной рукой за талию. Мариэль положила руки ему на плечи и не сводила с него глаз. Орланд лишь нежно коснулся своими губами её полураскрытых губ, замерев на несколько минут в нерешительности. Она сама потянулась за его губами, тогда Орланд принялся целовать её жадно, неистово. Мариэль с таким же диким чувством отвечала на его поцелуй, покусывая его губы и захватывая свом ртом его язык. Орланд ещё сильнее прижал её к себе, а она крепко обвила его руками за шею и боялась отпустить. Сердце начало бешено колотиться, и грозилось выпрыгнуть из груди, а голова кружилась с такой скоростью, что ей казалось, если он отпустит её, то она тут же упадет, поэтому она сильнее прижималась к нему и хотела, чтобы Орланд никогда не останавливался. Но одна очень неприятная мысль, заставила её вдруг отшатнуться от него и горько прошептать:

— Неужели, ты вот так же целовал тех женщин?

— Я никогда не целовал их, мои губы не касались другого тела, это… — тяжело дыша, ответил Орланд и запнулся, не решаясь сказать. — Это было животное помешательство, удовлетворение низких потребностей на пьяную голову. Никогда в жизни я не целовал другую женщину, клянусь тебе нашим сыном! Я даже не помню их имён, кто они и откуда. Мне тяжело себе это простить. Но я до сих пор не могу понять этой твоей последней просьбы, ты или даешь мне надежду или очень жестоко её отнимаешь? Мариэль, ответь мне!

Мариэль снова обняла его за шею и прижалась к нему всем телом, спрятав своё лицо у него на плече.

— В последнее время я, когда разговариваю с тобой, всегда говорю не то, что собираюсь сказать. Моя обида на тебя и моё упрямство, заставляют меня говорить тебе страшные вещи. Прости меня, Орланд, прости за то, что делала тебе больно. Я не хочу, чтобы все так было! — Мариэль шептала ему на ухо, глотая слёзы, — Не хочу, чтобы мы вот так расстались, врагами. Не хочу, чтобы люди шептали у меня за спиной, что азаронская колдунья околдовала разум седьмого лорда и приносит ему одни несчастья. Я никогда не пользовалась силой, чтобы заставать тебя любить себя.

— Так ты просто хочешь расстаться по-хорошему? — с ужасом спросил Орланд.

Мариэль молчала, продолжая обнимать его. Орланд попытался снять с плеч её руки.

— Или не хочешь? Мариэль, я умоляю тебя, посмотри на меня и скажи что-нибудь! — с болью в голосе проговорил он.

Она взглянула в его глаза, таких глаз не было ни у кого в Охии, нет, ни у кого в мире. Манящая глубь его темных глаз, обрамленных густыми изогнутыми черными ресницами. Выражение этих глаз притягивало её к себе, она могла смотреть в них часами, не отрываясь.

— Если ты решил, что тебе лучше отказаться от меня, что ты меня такой уже никогда не полюбишь — я не стану тебя удерживать! — наконец, ответила она ему.

— А я хочу, чтобы ты держала меня, так, как обнимаешь сейчас и никогда не отпускала, чтобы смотрела на меня, так как сейчас и чтобы я чувствовал, как сейчас твоё желание … остаться со мной.

Орланд крепко сжал свои руки, слегка приподняв её над полом и снова его губы нашли её, он старался этим поцелуем передать ей всю свою безумную страсть, всё нарастающее желание растворить её в своей любви.

Дверь резко отворилась, и вошел первый лорд. Увиденная им картина, жадно целующейся пары, произвела на него завораживающее впечатление. Он стоял как вкопанный, хлопая глазами.

— Что ты хочешь? — спросил, не глядя на него Орланд.

— Вообще-то я ищу вас. Я же не знал, что именно вы здесь делаете. Таким надо заниматься у себя дома и не доводить людей до такого состояния, я чуть не забыл, куда я вообще шел и что хотел делать! — переходя с виноватого, на возмущенный тон проговорил Ваас.

— Ваас, будь другом, закрой дверь с той стороны! — красноречиво посмотрел на него седьмой лорд, — Ты, что не видишь, мы разговариваем!

— Мне нравится тема вашего разговора, но ты, Орланд нужен в зале. Вам придётся отложить всё на другое время, вот-вот начнется свадьба Нила и должны присутствовать все лорды.

— Но я не могу! У меня есть дела поважней, чем свадьба Нила! — упрямо возразил Орланд, не отпуская Мариэль.

— После церемонии у вас ещё будет возможность договориться, до утра далеко. Утром, ты или отрекаешься от своей жены или она снова вернётся к тебе. А теперь пойдемте!

— Позже мы продолжим наш разговор или я уже выполнил твою просьбу? — задав свой вопрос, он хитро сощурил левый глаз и взглянул на Мариэль.

— А это тебе решать. Может, нам есть ещё, что сказать друг другу, а может и нет, — ответила, вздыхая Мариэль.

Втроём они вошли в переполненный зал.

Джон стоял и шутливо подбадривал Нила.

— Нил, дружище, у тебя такая кислая физиономия, вспомни что-нибудь приятное и постарайся изобразить!

— Не приставай ко мне, сегодня самый плохой день в моей жизни! — угрюмо ответил Нил.

— Нил, это же так весело! — Джон прыснул со смеху, глядя, как тот посмотрел на него, — Такая милая девушка, тебе не будет уже так одиноко, она нарожает тебе кучу детей.

— Если ты сейчас же не заткнешься, я сам тебя на ней женю! У меня своё собственное представление о свадьбе!

— Нет, у тебя не может быть собственного представления, только представление Вааса! Закон есть закон! И не вздыхай, такова судьба, злой рок!