Моной зашипел, после чего в эффектном столбе огня возник Бальтазар. Посыпались искры, на нее хлынула волна жара, согревая холодный нос. Несколько пьяных гостей фестиваля прокомментировали огненное зрелище потрясенными ахами и охами. Архидемон пришел в простом пальто и, к удивлению Моны, протянул ей черную ветровку.

– Должно подойти, – пожав плечами, заявил он.

– С-спасибо! – У нее расширились глаза: всего один взгляд, и он понял, как она замерзла. Рукава куртки оказались длинноваты, что, впрочем, лишь дополняло образ Моны, но главное – она сохраняла тепло. Необходимость в котором уже отпала, потому что ей вдруг и так стало очень жарко.

– И Бен не учуял ее с помощью своего нюха? Даже слабого следа нет?

Мона расстроенно покачала головой.

– А отслеживающие чары улетели в пустоту… Мммм, и правда странно. – Демон задумчиво потер подбородок.

– Думаешь… думаешь, она?..

– Ты сказала, что сначала чары сработали, а потом самолетик просто упал на землю – такого бы не произошло, будь она мертва.

На последнем слове девушка вздрогнула и сглотнула.

– Мы справимся, Мона. Есть и другие магические способы кого-то найти. У тебя есть что-нибудь, принадлежащее девочке? Что-то тесно с ней связанное?

– У отца, естественно, есть ее фотография. А кроме этого… – Она напряженно думала. Рюкзак вместе с альбомом наклеек малышка, к сожалению, носила сама. Иначе из него получился бы идеальный маячок для чар. Все-таки это очень важная вещь для ребенка. Мона прекрасно помнила свою первую встречу с маленьким ураганом. И тут же широко распахнула глаза.

– Рисунок! – взвизгнула она. – Бальтазар, у меня есть рисунок от Мэнди! Она сделала его для меня и… Ой! Я отдала его двум мертвым художникам… их призраки появляются в музее и…

– Что-что? – перебил ее он.

– Чтобы они его анализировали и не творили другой ерунды.

– Понятно… кажется. Но суть не в этом. То есть ты хочешь мне сказать, что два призрака каждую ночь заряжали рисунок этой Мэнди тавматургической энергией?

– Да! Именно! – Мона радостно захлопала в ладоши.

– С этим можно работать. Магическая реликвия, связанная с ребенком. И у меня как раз есть подходящий парень для этой задачи. Хотя «парень» – понятие относительное, если учесть, чем он был раньше. – Демон хрипло рассмеялся. Мона слишком волновалась, чтобы выяснять подробности. Под ее настойчивым взглядом уголки его губ снова опустились, Бальтазар прочистил горло.

Потом вытащил свой смартфон и внезапно выбрал какой-то номер из быстрого набора. Значит, это кто-то важный.

– Привет, Петер, это я. Как у тебя дела? Есть какие-нибудь срочные случаи?

Во время разговора по телефону архидемон вел себя очень по-человечески, расхаживая при этом из стороны в сторону. Моне оставалось только наблюдать за ним – ожидание сводило ее с ума. Больше всего хотелось броситься дальше искать Мэнди.

– Мхм! Хорошо, значит, ничего нового!.. Нет, я не это имел в виду… да, у меня есть кое-что… Прямо сейчас… Да, правильно, подразумевается «немедленно»… Знаю, что я за тебя не отвечаю, но это и не приказ… Петер, пожалуйста!.. Да, я понимаю. Без проблем, можешь взять с собой свою собаку… Конечно… Речь о пропавшей девочке, и отслеживающие чары не срабатывают… Ну, ты же не дал мне договорить… Ладно… Да, до встречи!

Только Мона хотела открыть рот, чтобы задать вопрос, как вдруг в ушах зарычал звук работающего на пределе возможностей мотора. Возле тротуара перед мостом, немного не доехав до шлагбаума, остановилась дребезжащая машина, краска которой определенно знавала лучшие времена. Передний бампер древнего серебристого Peugeot покосился. Шины подозрительно дымились, словно машина вылетела прямиком из чистилища. Водительская дверь со скрипом распахнулась, и из автомобиля со стоном вылез пожилой мужчина в засаленном тренчкоте. Он сразу же обошел машину и открыл пассажирскую дверцу. Раздался тихий лай, после чего с кресла на тротуар вывалилась толстая помесь таксы с кем-то еще и засеменила по асфальту. Кто-то явно серьезно подходил к кормлению. Пес выглядел как маленькая жирненькая колбаска с ушами.

– Если бы ты постоянно не обгрызал мне сиденья, то мог бы спокойно лежать там, пока нам не понадобишься, – ругался мужчина. У него оказался поразительно приятный голос. Каштановые волосы с проседью производили неряшливое впечатление, как и трехдневная щетина. Он немного прихрамывал, пока шагал к Бальтазару и Моне.

– Инспектор Плюмбомбо. Скотленд-Бэкъярд![24] Рад знакомству! – Он протянул Моне руку, и она сжала его теплые пальцы.

– Я… эм, Мона Хасс и работаю ведьмой-надзирательницей, – пролепетала она.

– Очень рад. Но скажите-ка, ваша фамилия Хасс? Это совпадение или?.. – произнес инспектор, слегка ухмыльнувшись и скосив один глаз на Бальтазара.

– Она действительно моя жена, но это долгая история и сейчас к делу не относится. Нам нужна твоя помощь. – Тем не менее рука Бальтазара неожиданно легла на плечо Моны, как будто это самый нормальный жест в мире. Инспектор и демон уставились на нее. Она быстро перевела дыхание – постаралась снова сосредоточиться на драме.

– Мэнди Занддорн почти пять лет. Она пропала два часа назад, когда они с отцом уже собирались уходить. Это случилось около большого колеса обозрения. – Мона указала себе за спину, на бушующую ярмарку, а затем вытащила мобильный и открыла селфи, которое сделала с малышкой. Мэнди и господин Занддорн зашли к ней в музей: девочка непременно хотела показать свой костюм. – Ей нравится все яркое и громкое, и… ну, она очень самостоятельная. Любит делать все сама. Мэнди обиделась на папу, потому что он хотел отвести ее домой, и убежала…

– Понятно, – пробурчал Плюмбомбо.

Дальше заговорил Бальтазар:

– Обыкновенные чары отслеживания не подействовали. Так как ты эксперт в этом вопросе… Мы можем достать личную вещь Мэнди.

Мона со смешанными чувствами наблюдала за инспектором – человеком, демоном или кем-то еще, она была не уверена. Один его глаз не двигался, зато второй метался туда-сюда, осматривал асфальт. Он почесал одной рукой подбородок, пробормотав что-то себе под нос, словно взвешивал варианты.

– Значит, обычные отслеживающие чары не сработали… – проворчал он. Толстая такса рядом с ним кашлянула облаком дыма и громко чавкнула. Пару секунд инспектор и дворняга смотрели друг на друга.

– Верно… Нет ничего, что Пес бы не нашел. Правда, Пес? – Плюмбомбо кивнул своему домашнему животному, однако Мона к тому моменту уже засомневалась, что это животное.

– О какой личной вещи мы говорим?

– Эм… рисунок. Его сделал ребенок. Для этого нам нужно в музей. Он висит в коридоре.

– Мона, нам понадобится помощь остальных. Давайте обсудим план действий в каком-нибудь тихом месте, где позже можно будет также наложить чары, – предложил Бальтазар, и она задумчиво кивнула.

– Значит, вернемся к музею, встретимся с остальными,