— Я люблю тебя, — мой голос так тих, что мне самой не слышно его.

Зато меня вполне расслышал огненный кот.

— Что ты показал ей? — он подскакивает ко мне, хватает меня за плечо, но я сбрасываю его руку, а делать мне больно он не решается.

— Я тебя люблю, — шепчет Аран, кривовато, но нежно улыбнувшись.

— Мари, он лжет тебе! — такого отчаяния от Аэрта я не ожидаю. — Он лжет тебе во всем! Посмотри сама! Ты можешь это сделать! Посмотри же!

Мне не хочется его слушать, мне хочется хотя бы в последние минуты жизни Арана просто побыть с ним, вернуть ему долг и быть рядом, когда он в этом нуждается. Ведь он делал это для меня столько лет.

— Покажи ей все! — Аэртер не отступает. — Ты ведь говорил, что тебе нечего скрывать? Покажи ей, ЧТО ты сделал!

Аран уже совсем слаб и оседает на траву. Придерживая древнего воина, я опускаюсь на мягкий растительный ковер рядом с ним.

— Такая твоя любовь, ХегАш? — зло спрашивает Аэрт.

Аран ХегАш глядит мимо меня. Я поворачиваю голову, и вижу, что огненный кот смотрит в его глаза. Это выглядит так, будто бы между ними происходит какой-то молчаливый диалог. Волна злости на Аэрта поднимается во мне столь бурно, что я чуть не задыхаюсь. Как смеет он так презрительно смотреть на Арана? Как может после всего, что он совершил, забирать у меня даже последние мгновения рядом с моим призраком?

И вдруг Аран, с трудом вздохнув, словно приняв для себя непростое решение, переводит на меня взгляд полный боли. Какое-то липкое чувство начинает подниматься откуда-то из моего живота вверх. Это чувство надвигающейся беды. Почему он так смотрит? ПОЧЕМУ ОН ТАК СМОТРИТ?!

Нет. Я мотаю головой, не желая ничего знать. Нет, пусть все будет так, пусть я буду знать о нем только хорошее, пусть буду помнить о нем только хорошее.

Аран поднимает ладонь к моему лицу, гладит по щеке, собирая пальцем непрекращающиеся слезы. Притягивает к себе так, что его губы почти касаются моего уха.

— Никогда… — выдыхает он. — Никогда меня не прощай.

— Нет, не надо, — прошу я. — Не надо.

— Никогда меня не прощай.

Он резко отстраняется, встречаясь со мной взглядом. Я не успеваю закрыть глаза, чтобы не видеть того, что разобьет меня на части.

Знакомое уже ощущение: я оказываюсь внутри Арана и начинаю видеть мир его глазами. Картинки мелькают с такой скоростью, что я едва успеваю понять, что именно они в себе несут.

Вот Аран, живой, молодой, обнимает красивую женщину.

Повелитель древних воинов видит, как осаждают его Крепость.

Спускается в подземелье. Ныряет в озеро. Достает книгу.

Выхода нет.

Красивая женщина целует его, надевает на палец остроугольное кольцо. Аран отворачивается от нее. Она плачет и что-то шепчет одними губами, читая текст из древней книги. Слишком древние знания. Слишком уникальные. Лезвие ее кинжала проходит точно меж его ребер, пронзая сердце.

Следом другая картинка. Аран — призрак. Чтобы вернуться, нужно защищать свой народ, искупить свою вину за то, что подвел своих…

Аран в ярости, ведь практически весь его народ истреблен. Враги убили всех. Кроме одной.

Призрак защищает ее долго, но ее недостаточно. Он не может вернуться. Защиты только одной женщины так мало для его возвращения.

Ей нужно продолжить род, чтобы когда-нибудь Аран снова смог жить. Она не хочет этого. Хочет хранить верность. Но бывшая королева так сильно его любит, так хочет вновь его обнять, что готова положить на алтарь своей любви все: свою гордость, свою честь, своего ребенка.

В ее сыне нет зова крови. Как и в его сыне. И после в его дочери.

Проходят столетия мрачных и одиноких скитаний. Иногда ему кажется, что он сошел с ума. Что на самом деле он не существует. А потом в родильных муках извивается жена императора. И Аран возвращается к жизни. Всего на час. Но этого хватает, чтобы понять, что девочка может вернуть его. В ней кровь народа. Она и есть теперь весь его народ.

Девочка растет, и Аран всегда рядом. Умирает за нее раз за разом, но даже это его уже не страшит. Единственное, чего он боится — это то, что он не сможет вернуться. Что не хватит и этой девчонки.

Потом девочка уезжает, и все меньше нуждается в помощи призрака — в Крепости безопасно. Слишком спокойно.

Аран злится. Он хочет быть живым. И знает, как нужно поступить. Я чувствую, как формируется это решение. Нет, оно не простое. Да, он винит себя за это. Но все равно пишет то письмо. Все равно кладет кольцо в ту коробку из темного дерева.

Кольцо отправляется в Крепость. План так просто осуществить. Особенно, когда у всех вокруг тебя на сотни лет меньше опыта.

Первым призрак показывается Лео, когда тот заходит в комнату принцессы, и убеждает его в том, что кадет должен ему помочь. Так просто. Мальчик так рад любой возможности помочь девчонке. Помочь мне.

Лео под руководством Арана покупает какой-то порошок и подсыпает его в стакан девочки в «Веселой иве» на вечеринке в честь начала учебного года.

Видения почти прерываются, потому что внутренности скручивает диким спазмом.

Не хочу ничего знать. Не надо! Пожалуйста! Я НЕ ХОЧУ НИЧЕГО ЗНАТЬ! Но Аран продолжает показывать.

Хаган Ирэ не должен был появиться, принцессу должен был спасти призрак.

Он убивал меня ядом, чтобы спасти!

….Всматриваюсь. Вновь Лео говорит с какими-то людьми. Скорее, интуитивно я понимаю, что это те самые наемники, которые поджидали меня в комнате. Я замечаю у него на пальце мое кольцо.

Дрожь сотрясает все мое тело. Я больше не могу смотреть! Я не могу!

Аран убивает наемников. С этой лжи начинается наше совместное сосуществование. Перед глазами всплывают образы знакомые и не очень, вся моя жизнь за последние три месяца глазами призрака.

Я вижу, как Аран замечает Тиборда, который идет за нами, когда мы направляемся в древний кабинет под столовой. Он должен был сразу меня защитить, только вот я выбросила кольцо, и он едва не опоздал. Поэтому вел себя так странно после того. Он чувствовал свою вину за произошедшее.

Я уже почти задыхаюсь. Молю прекратить. Но не знаю, говорю ли это вслух или ору внутри себя.

В каких-то моментах он меня направляет. Так же, как и сейчас свои воспоминания, он вкладывал в мою голову свои мысли. Например, как с тем поцелуем.

Боги! Хоть что-то есть во мне мое?

Я вижу минуту, когда после всех ужасов мне вдруг очень хочется остаться одной. Я снимаю кольцо, и Аран удовлетворенно смотрит, как я ухожу.

Он хотел, чтобы я оставила треклятое украшение. Хотел бросить меня!