из них в азарте отстрелил трансплантатору кисть с зажатым в ней скальпелем. Но Мишка, разумеется, не подозревал о своем внезапном спасении: его обезумевшая душа металась по черной пустоте, тщась догнать одну комету или пусть даже только коснуться ее хвоста, горячего и нежного, как любящее Ленино тело.

В себя Курылев пришел только на следующий день, но ядовитый наркоз еще не выветрился, и поэтому прошлое все никак не складывалось в мозгу в законопослушный узор, а скорее напоминало разбросанные по комнате детские кубики с фрагментами до боли знакомой картинки…

– Где я? – спросил Мишка.

– В кремлевской больнице, – объяснил, наклонясь над ним, подполковник Юрятин.

Нет, он не шутил: тайная база неуловимых «почечных баронов», которую накрыли, следя за увозившей Курылева машиной, оказалась там, где и вообразить-то трудно, – в спецклинике на улице Грановского! А самым главным «бароном», как выяснилось, был неприметный санитаришка-гардеробщик, за пятачок не только помогавший надеть пальто, но и стряхивавший специальной щеточкой перхоть с плеч посетителя…

– Ну, как себя чувствуешь, Мишель? – проникновенно спросил Юрятин.

– Я тебя не убивал, – ответил Мишка.

В операции под кодовым названием «Принцесса и свинопас» Курылев согласился участвовать без колебаний. Еще бы! Ему твердо пообещали не только замять зверское убийство случайного собутыльника, но даже, если все пройдет успешно, восстановить в должности и присвоить очередное звание. Располосованный труп добродушного командированного контрразведчиков из «Россомона» не смущал, а штатный психиатр даже успокаивал Мишку, объясняя, что таким радикальным способом он начисто избавился от переполнявших его отрицательных эмоций и стал теперь в подсознательном смысле как новенький.

Прямо из камеры Курылева переправили в Переделкино, в специальный учебный центр, замаскированный под детский пульмонологический санаторий. Там довольно торопливо и не очень-то основательно его научили вести слежку и уходить от «хвостов», составлять шифрованные донесения и закладывать их в заранее оборудованные тайники, работать с передатчиками и кинопроекционной аппаратурой… Показали Мишке и несколько силовых приемов, с помощью которых можно в секунду отправить на тот свет практически здорового человека, но посоветовали все-таки действовать больше головой и до рукоприкладства не доводить, ибо потенциальный противник может владеть теми же приемами, и даже гораздо лучше. Основательно и настойчиво Мишку учили двум вещам. Во-первых, тренировали память и слух, чтобы он мог услышать и запомнить шестизначное число, произнесенное по-русски, по-английски, по-французски или по-немецки. Во-вторых, ежедневно по четыре часа (два – теория, два – практика) с ним занимался известный сексовед, автор нашумевшей книги «Как делать любовь?».

Окончив ускоренные курсы, Курылев успешно сдал экзамены: запомнил и повторил число, которое, предварительно вынув зубные протезы, прошамкал чекист-пенсионер, сидевший за рулем промчавшейся мимо машины. Кроме того, Мишка за три дня обольстил молоденькую искусствоведочку из Эрмитажа, собиравшуюся замуж за преуспевающего дипломата и даже заказавшую уже себе свадебное платье…

Экзамены у него принимал знаменитый россомоновец по прозвищу Кротолов, прославившийся, в частности, тем, что выследил-таки матерого злодеятеля Стратонова и порешил его прямо в рыбной секции супермаркета, несмотря на фальшивый паспорт и накладную бороду. Кротолов и передал Мишке приказ начальства приступить к первому этапу операции «Принцесса и свинопас», а именно вернуться в Алешкино, устроиться киномехаником на место изъятого Второва, натурализоваться и ждать связного. «А когда?» – полюбопытствовал Курылев. «Может, и никогда. Твое дело быть готовым в любую минуту! – ответил Кротолов и коротким тычком в живот послал Мишку в глубокий нокдаун. – Пресс подкачай!..»

Курылев все сделал, как приказали, и ждал так долго, что в душу начали закрадываться сомнения: а может, в его услугах уже не нуждаются и самое лучшее в такой бессвязной ситуации потихоньку продать домишко и затеряться на бескрайних просторах России, которая после присоединения еще и Сербии занимала даже больше чем одну шестую часть суши.

Но не тут-то было: найденный Мишкой покупатель-биллионщик, как мы знаем, сгорел на этом деле в буквальном смысле слова, а через три дня в Алешкино босиком по снегу забрел последователь и популяризатор учения Порфирия Иванова. Собрав селян в клубе и призвав их окончательно слиться с природой, он потихоньку сунул Курылеву шифрованную инструкцию, где было приказано «отставить самодеятельность и постараться устроиться вольнонаемным ассенизатором в Демгородок». «А если не возьмут? – засомневался Мишка. – Желающих во-он сколько!» – «Будь ближе к природе!» – посоветовал связной и растер ему морду пригоршней крупнозернистого снега…

Приступив к исполнению ассенизаторских обязанностей, Курылев поначалу тихо радовался заработку и спокойной жизни, но потом стал нервничать, потому что никак не мог сообразить, каким образом челночные рейсы его «дерьмовоза» связаны со строго засекреченной операцией «Принцесса и свинопас». Это томление духа продолжалось до тех пор, покуда его не вызвал к себе только-только прибывший в Демгородок новый начальник отдела культуры и физкультуры. Войдя в кабинетик, украшенный большим портретом И. О. и забракованными Академией художеств этюдами знаменитого «идолога», Мишка прямо-таки остолбенел: за столом, улыбаясь, сидел живехонький командированный, которого он в свое время зверски зарезал отбитым горлышком бутылки.

– Не ожидал? – пристально глядя Мишке в глаза, спросил воскресший.

– Не ожидал… Так, значит, я…

– Ну конечно… Моя фамилия Юрятин. Мне поручено руководить операцией на месте. А убить ты не то что кадрового россомоновца – щенка не сможешь…

– А зачем же тогда?..

– Никогда не задавай вопросов, ответы на которые знаешь.

– Но почему именно я?

– Нам нужен был человек из Алешкино. Ты был обречен.

– А «мисс Бюст»?

– Это был тест, и ты его успешно прошел.

– Выходит, из армии меня…

– Ну конечно! Это называется социально-психологическая деинтеграция объекта вербовки. Но ты не переживай! Если операция пройдет успешно, вернешься с повышением к себе в часть. Или у нас останешься. Посмотрим… Ну чего скуксился?

– Я не буду с вами сотрудничать ни сейчас, ни потом! – решительно объявил обманутый Мишка.

– Будешь, – усмехнулся Юрятин и выложил на стол свеженький плакатик «Обезвредить опасного преступника», где красовалась Мишкина физиономия и подробно перечислялись все его приметы. – Понял?

– Понял…

– Еще заявления или вопросы имеются?

– А почему операция называется «Принцесса и свинопас»?

– Ну, это уж совсем просто! – улыбнулся Юрятин и рядом с плакатом положил большую цветную фотографию.

На ней была изображена стройная темноволосая девушка в короткой теннисной юбочке и с безумно дорогой ракеткой в руке. Девушка смотрела со снимка темными печальными глазами и улыбалась странной, запечатленной улыбкой, какая бывает у человека, пытающегося по возможности весело поведать о своих несчастьях.

– Теперь все ясно? – спросил Юрятин.

– Теперь все…

– От халтуры в Алешкино придется отказаться. Дело предстоит серьезное, поэтому надо сосредоточиться и не распыляться. Кобелиную самодеятельность в деревне прекратить! А вот с этим внимательно ознакомиться!

Подполковник выложил перед Курылевым пухлую папку и какую-то книгу. Это было подробнейшее досье на Лену и избранные сочинения Оскара Уайльда. «Избранное» Мишка прочитал без особого восторга, больше всего понравился рассказ про кентервильское привидение, но он уже видел об этом мультфильм по телевизору. Но зато досье!.. Вся жизнь Лены была подшита в эту папку: свидетельство о рождении, аттестат зрелости, переснятые странички девичьего дневника с трогательными подробностями пробуждающейся души, письма к подругам и приятелям… фотографии. Правда, ничего пикантного, если не считать один снимок: Лена лежит на кровати абсолютно голая и хохочет. Ей года полтора…

Мишка обратил внимание на донесение агента, сообщавшего, будто, узнав об аресте отца и решив вернуться в Россию, она две недели провела в клинике доктора Подопригоринштейна, где, кроме общеукрепляющих и успокоительных процедур, делались также операции по восстановлению девственности, если вдруг какой-нибудь богатой невесте въедет в голову этакая ретроблажь. Конечно, Курылев знал, что «Принцесса и свинопас» – сложнейшая многоходовая операция, в которой задействовано более полутора тысяч опытнейших сотрудников, включая резидентов, а курирует ее лично помощник Избавителя Отечества по национальной безопасности – «помнацбес». Иногда у Мишки возникало чувство нереальности происходящего: неужели вся эта высококвалифицированная орава уродуется лишь для того, чтобы он, вышибленный из армии подпоручик, мог благополучно завлечь на предусмотрительно раскладывающийся диван эту трогательную кембриджскую уайльдовку и в обстановке страстной неги выведать у нее тайный счет, на котором ее хитроумный папаша хранит денежки, уворованные у доверчивого русского народа?

Порой, после бутылочки «адмираловки», выпитой втихаря (Юрятин строго запрещал!), у Мишки возникала своего рода мания величия: мол, наверное, не случайно из всего многообразия мужчин для выполнения задания общегосударственной важности выбрали его – простого алешкинского парня, а не какого-нибудь