представил себе Кассандру, кричащую на мостике, сердито смотрящую на меня через окно. Не видя, я поднял руку в приветствии. Возможно, в прощании.

Вдалеке в небо взметнулся один из посадочных модулей сьельсинов, башня, подброшенная к небесам фонтаном маслянисто-красного пламени. Шум от него был подобен грому и лавине. По крайней мере, часть врагов отступала. "Аскалон" поднимался все быстрее, поднимался без пламени, полагаясь на свои репульсоры, пока не достиг высоты в несколько миль.

"Вперед!" шептал я, чувствуя себя так, как, наверное, чувствовала себя бедная Корво, наблюдая, как мы уносимся прочь от Актеруму. "Вперед! Вперед!"

Термоядерный факел загорелся ярким, как любое солнце, светом.

"Аскалон" набирал высоту, поднимаясь по воздуху навстречу тишине за пределами ночи.

Раздался гром, когда еще один из кораблей сьельсинов поднялся в воздух, и вся Сабрата содрогнулась. Я повернулся, чтобы посмотреть, как он летит, прикрывая глаза от ужасного огня его двигателя. Моя нечеловеческая охрана переминалась с ноги на ногу: и сьельсины, и ирчтани не знали, куда идти, что делать. Я молился, чтобы Гастон послушался моего приказа и увел выживших на северном хребте в пустыню. Что стало с Тором Рассамом и Тором Картер?

Сколько наших людей осталось на поверхности? Разрозненных, разделенных, но не покоренных?

В лагере были тысячи людей, включая инженеров нашего легиона, нашу охрану - вспомогательные войска ирчтани - и людей из гарнизона Валерьева и Гастона. Они не могли быть все мертвы, но сломлены и рассеяны - это точно. Импульсное оружие не убило бы их - взрыв такого боеприпаса был более вреден для машин, чем для плоти, - и все же такой шквал наверняка уничтожит любое устройство, оставшееся незащищенным на поверхности. Каждый терминал связи, каждый фазовый разрушитель, каждая плазменная горелка и каждый деактивированный генератор щита. Погибнет каждый флайер, каждый споттер и ялик.

Отставшие сьельсины тоже будут уничтожены. Их корабли не смогут летать, как и их нахуте. Они окажутся в ловушке на Сабрате. И погибнут здесь.

"Что теперь, человек-командир?" - спросил Анназ.

"Не знаю, Удакс", - ответил я, забыв о своем месте во времени.

Ирчтани остановился, и, обернувшись, я увидел, что Рамантану и его сьельсины следуют не более чем в полудюжине шагов позади.

Анназ склонил голову набок, так напоминая птицу, на которую был похож его вид. Осознав свою ошибку, я извинился. "Я очень стар", - сказал я и добавил только про себя, и очень устал.

"Я не Вааншакрил", - отметил Анназ.

Не Убийца Демонов, перевел я.

"После сегодняшнего дня ты можешь им стать", - улыбнулся я и посмотрел на небо. "Сколько осталось твоих людей?"

"Больше половины, Башанда", - ответил хилиарх.

"Позови их", - велел я. "Нам понадобится вся помощь, которую мы сможем собрать".

Мы продвигались к тлеющим руинам, которые были нашим посадочным полем, пробираясь по песку, взбитому множеством ног, прокладывая себе путь через тела людей, сьельсинов и ирчтани. То тут, то там мы замечали движение в тенях и открытых люках кораблей, которые больше никогда не полетят.

"Ичакта-ких, невакка кета ти-кусун", - сказал я Рамантану, призывая капитана держаться поближе. "Мои люди будут стрелять по тебе и твоим подчиненным".

Тогда заговорил один из сьельсинов. "Мы должны бежать", - сказал он. "Бог осудил нас, а мы его предали".

"Оннанна, Отомно!" - зашипел капитан. "Ты видел вызов Утаннаша богу и его победу!"

"Тогда почему он его боится?"

Вопрос Отомно остался без ответа.

Один из фонарей, установленных нашими инженерами, взорвался высоко над нами, и я прикрыл лицо рукой, чтобы уберечься от дождя стекла. Анназ и другие ирчтани прикрылись крыльями или отлетели в сторону.

Воздух над головой наполнился шумом крыльев, и на фоне светлеющей темноты я увидел более черные очертания наших ирчтани, кружащих, как стая ворон.

"Человек-командир!" - крикнул один из них, приземляясь на корпус одного из шаттлов. "Сюда!" Он указал обнаженной цитраа на следующий проход между нашими приземлившимися кораблями. "Подойдите и посмотрите!"

"Что посмотреть?"

"Najikaar!" - обьявил он.

Я не знал этого слова и посмотрел на Анназа.

"Круги", - перевел хилиарх.

Я обошел приземлившийся шаттл, чтобы посмотреть, что увидели летчики.

Пространство между нашими шаттлами было широким и почти ровным, за исключением тех мест, где проход стольких ног оставил ямки на бледном песке. В воздухе витал запах невидимого дыма, и в нем было что-то электрическое, статический привкус, который касался кожи и колол каждый волосок.

Здесь были круги, как и говорил разведчик. Точно такие же круги были выжжены на камне в Зале записей, точно такие же были на месте крушения в глубокой пустыне.

Огромные ленты расплавленного стекла лежали на полу пустыни, образуя узор из переплетенных кругов. Самый большой был, возможно, дюжину футов в поперечнике, самый маленький не больше дождевой капли.

Рябь.

"Она здесь".

Не успели эти слова сорваться с моих губ, как один из ирчтани вскрикнул. Высокая, пронзительная нота, похожая на крик ястреба. Нота задохнулась и умерла.

"Слишком рано!" сказал я. "Эдуард вряд ли успел добраться до орбиты!"

И все же я понимал, что должен быть благодарен за то немногое время, которое у нас было. Кассандра была в безопасности - во всяком случае, в безопасности от Ушары, - и это было все, что имело значение.

Еще один из фонарей вспыхнул дождем искр, и вдалеке взорвалась одна из посадочных башен сьельсинов. В ушах у меня звенело, а перед глазами все плыло, когда я, пошатываясь, отходил от взрыва. Небо над головой было пустым, окрашиваясь на востоке первыми розовыми лучами рассвета.

"Мы должны выиграть время!" начал было я, схватив Анназа за плечо. "Скажи своим людям, чтобы..."

Бум.

Еще один посадочный модуль сьельсинов вспыхнул ореолом красного пламени. Воздух содрогнулся, как будто ночное небо было внутренней частью головы какого-то могучего барабана.

"Лети!" взревел я и скорее почувствовал это слово в своих костях, чем услышал его. Разорвал ли второй взрыв мои барабанные перепонки? Я прижал руки к ушам, не чувствуя крови, слыша только постоянный звон.

Я, пошатываясь, сделал несколько шагов, продолжая прижимать руки к ушам.

Бум.

Третье сотрясение разорвало ночь, и третья боевая башня сьельсинов вспыхнула внезапным пламенем.

Бум.

Один из наших шаттлов разлетелся на части в конце прохода. От удара я упал на колени. Вокруг меня ирчтани хлопали крыльями, поднимались в воздух или падали, ошеломленные. Мой почетный караул сьельсинов растерянно озирался по сторонам.

Затем весь мир сошел с ума.

Сначала я подумал, что, должно быть, ударился головой, когда падал. У меня задвоилось в глазах,