семнадцать и он собирается поступать в университет, юный гений, – Сакура посмотрела в окно, за которым, как и десять лет назад пушистый белый снег покрывал округу пригорода. Она вместе с детьми и мужем решила отдохнуть от жизни столицы, на самом деле пытались спасти свой брак. – Моим детям девять, твоему скоро восемь, а еще мне будет тридцать семь и кажется, у меня начался кризис.

– Снова срываешься на Рока? – малую гостиную заполнил насмешливый голос Саши, что сидел в своем университетском кабинете и разговаривал с ней по видеосвязи. – Ты правильно поступила, решившись приехать сюда вместе с семьей. Вам просто нужно отдохнуть и поговорить.

– О чем поговорить? – чуть повысив голос, спросила женщина, что до сих пор не могла понять, почему ее настроение так часто меняется. – Вчера Морио сломал дорогущий макет мужа, а тот даже не отлупил его. А Джин! Джин решила стать певицей.

– Дети – это наше отражение и надежды, – примирительно произнес Александр. – Грейс вся в Жанну, изображает из себя правозащитнику, неделю назад решила стать вегетарианкой.

– И как?

– Два дня, а потом Хезер застукала ее ночью поедающей яичницу с беконом. А еще Киард заявил, что не хочет быть католиком и все это навязывание веры ущемляет его права.

– Ого, – Сакура на секунду отвлеклась от своих проблем. – Никогда бы не подумала. У вас же только Жанна атеистка. Это она его надоумила?

– Если бы, – вздохнул Саша. – У нас все еще религиозные волнения. Источники извне, но настолько яростные, что Ане пришлось оставить лишь один тип казни, провести референдум. Они критикуют ее политику относительно мусульманства. Им постоянно что-то не нравится и это волнует народ. Я жду… Боюсь, как бы не начали намекать, что княжеская семья вовсе не княжеская. Такое было, когда Альберт сообщил, что не может иметь детей и наследницей будет Аня. Но они улеглись… Она ведь столько вложила в эту страну. Грепиль стало ей роднее Белкраны.

– Все будет хорошо, – тихо произнесла Сакура. Ей так хотелось дотронуться до его плеча, поцеловать в висок и забыться.

В окно попал снежок, нечаянно запущенный не в ту сторону. Сакура встрепенулась и слабо улыбнулась: за окном ее муж играл с детьми, все было, так как она мечтала.

– Все будет хорошо, – повторила женщина. – Я пойду, Саш, поиграю с детьми.

– И правильно, – улыбнулся Александр, завершив связь и оставив ее наедине со своими мыслями.

Она украдкой посмотрела на Хезер, что отчитывала новую прислугу, совершенно не замечая княгиню. Хезер. Королева Дворца. Человек, что мог контролировать всех и вся. А еще спустя все годы Анна наконец-то поняла, кем для нее была Хезер. Другом. Настоящим другом, с которым она не была связанная кровной или романтической связью. Именно она по – женски, трепетно и открыто поддерживала ее в одни из самых темных часов. Но самое главное она была с ней в тот момент, когда даже Виктор, сильный любящий Виктор не смог помочь. Даже от одной мысли о том дне у нее нехорошо тянет на сердце.

Это был час, как они с мужем вернулись из больницы. Виктор оставил ее одну лежать в постели и смотреть не видящим взглядом, полным слез, в потолок. Она до сих пор не могла поверить, что это случилось именно с ней, ведь она была так осторожна. Так хотела этого ребенка Они уже любили его. Ее. Мир для княгини перестал существовать после тех режущих сердце и душу слов врача. Она даже не услышала, что сказал Виктор, уходя пять минут назад. Или это было час назад? И как он? Что чувствует? Разочарован? Обижен? Раздирает ли его та боль, что мучает ее? Гнев? Чувствует ли он ту ненависть к себе, что испытывает она?

– Ваше Святейшество, – в комнату с легким еле слышным стуком зашла Хезер, плотно закрыв за собой дверь. Анна, что была приподнята подушками, даже не повернулась к ней голову. Господи, ее тошнило от самой себя.

– Хезер, – сумела она лишь произнести, прежде чем слезы предательски снова навернулись на глаза. Она не сможет. Не вынесет этой боли.

– Тише, милая, тише, – женщина. Скинув обувь, забралась к ней в постель и погладила по голове своей холодной бледной рукой. Она посмела переступить черту, и не могла винить себя за этой, зная, что нужна своей подопечной, сколько бы той не было лет. Правила подождут. Хезер забрала из почти застывших рук княгини подушку, что та инстинктивно держала, как ребенка. Хезер приняла ее в свои объятья, они с дочерью так оплакивали первую любовь, а тут … Тут ужаснее.

– Почему? Почему я? – Анна задавала вопросы, на которые ни у кого не было ответов. Эта несправедливость разрывала ее, злила и рождала ненависть к людям, что не дорожили своим даром. Ей хотелось растерзать их, уничтожить, хоть как-то унять свою боль, злобу на несовершенность человеческого тела.

– Все будет хорошо, – машинально произнесла Хезер эту довольно лживую фразу. Она все еще держала ее в объятьях, касаясь подбородком макушки княгини. Господи, как она ненавидела свою беспомощность. – Полечитесь, попробуете еще.

– Нет. Они сказали, что я не могу иметь детей, – прошептала Анна, прекратив закусывать губу до крови. С Хезер было легко: не нужно было притворяться или бояться покалечить чьи-то чувства. Та как всегда сможет все собрать, расставить по полочкам, найти решение и дать надежду. Ведь это Хезер. Чертова всемогущая великолепная Хезер. Как же все эти годы она хотела быть хотя бы каплю быть похожей на нее.

– Мне жаль, – женщина тяжело вздохнула, стараясь не дрожать всем телом. Все кончено: у их княжества единственный наследник, за которым будет ходить призрак умершего ребенка. Во всяком случае, в глазах матери.

– Это была девочка, – словно прочитав ее мысли, произнесла Анна и сильнее прижалась, спрятав красное от слез лицо. От чего она не позволяла себе такого с родной матерью? А тут человек, что просто получает зарплату за это. Может Хезер на самом деле ненавидит ее?

– Девочка, – зачарованно вторила женщина, чувствуя, как и на ее глаза наворачиваются непрошенные слезы, а в носу начинает предательски щипать. Девочка. Долгожданная уже любимая девочка. Юная княжна, что всех бы покорила. Шмыгнув носом, Хезер поцеловала Анну в макушку, уже не думая о правилах. В конце концов, она почти вырастила княгиню.

– Они сразу привели психолога, – продолжила жаловаться Анна, не отнимая головы от туловища Хезер. – Начали нести чушь о суррогатном материнстве, усыновлении. Виктор выгнал их.

– Он правильно сделал, – поддержала князя – консорта женщина, удивляясь такой бестактности и глупости персонала больницы. Господи,