Ни речь Хрущева, ни само заседание не стенографировались. Вообще не найдены никакие материалы относительно того, что говорилось на пленуме, только воспоминания участников. Очевидцы рассказывают, что Хрущев выступал очень эмоционально. Но оргвыводов не потребовал.

Закончив, Никита Сергеевич спросил:

— Надо ли обсуждать вопрос?

Раздалось единогласное: «Нет!» В зале сидели опытные люди, знали, что ответить.

— Видимо, нет нужны принимать решение? — обратился Хрущев к залу.

И услышал то, что хотел услышать: «Нет!»

Екатерина Фурцева продолжала работать министром культуры. Николай Фирюбин остался заместителем министра иностранных дел, правда, больше в состав ЦК его не избирали. Нуритдин Мухитдинов пострадал больше всех. Его серьезно понизили — отправили в Центральный союз потребительских обществ заместителем председателя правления.

— Ошиблись в нем, — сокрушался Хрущев, — плохо воспитан как член партии. Пережитки байского есть у него. К нему есть и политические претензии — поддерживал узбекскую групповщину. Плюс нехорошие поступки бытового характера — бьет жену.

Занимался этими кадровыми делами новый хрущевский фаворит Фрол Козлов. Переведенный из Совета министров на Старую площадь, Козлов сразу занял позицию второго секретаря. 2 июня 1960 года в решении президиума записали: «Возложить на т. Козлова председательствование на заседаниях Секретариата ЦК КПСС, а также рассмотрение материалов и подготовку вопросов к заседаниям Секретариата ЦК».

Твардовский пометил в дневнике: «Есть такой человек в руководстве — Козлов, который, когда разговаривает, слушает только себя и сам пьянеет от своего голоса».

Семнадцатого июня 1961 года Фролу Козлову дали золотую звезду Героя Социалистического Труда — за полет Юрия Гагарина в космос. 31 октября 1961 года, на первом пленуме Центрального комитета нового состава, избранного XXII съездом партии, Хрущев сказал: по уставу у нас второго секретаря ЦК нет, но он нужен, и им будет Фрол Романович Козлов.

Козлов родился в деревне в Рязанской области, работал на текстильной фабрике, в 1936 году окончил Ленинградский политехнический институт имени М. И. Калинина. Начинал в парткоме Ижевского металлургического завода, в 1940 году его сделали секретарем Ижевского горкома. На этом посту провел войну. Несколько лет проходил обкатку в аппарате ЦК и получил пост второго секретаря Куйбышевского обкома. После начала «ленинградского дела», когда в городе прошла большая чистка и появились вакансии, Козлова перебросили в город на Неве.

Хрущев сделал Фрола Романовича хозяином Ленинграда. Козлов был грубым и упрямым человеком с узким кругозором. Однажды в Ленинград привезли главу Монголии Юмжагийна Цеденбала. Козлов устроил прием. Произносились тост за тостом. Поскольку присутствовало командование Балтийского флота, Цеденбал поднял бокал за советский военно-морской флот. Тогда Козлов провозгласил ответный тост — за военно-морской флот Монголии. Цеденбал с трудом сдержал смех: в Монголии нет ни моря, ни крупных озер, нет, разумеется, и военно-морского флота.

Хрущеву Козлов импонировал энергией и работоспособностью. Никита Сергеевич взял его в Москву, сделал одним из двух первых замов в правительстве. Хрущев страдал от обилия мелких дел, которые без него не решались. Когда заведующий общим отделом Владимир Малин докладывал ему почту, ворчал:

— Носят уйму бумаг, которые и прочесть-то не успеваешь.

Малин однажды сказал, что показывает ему только половину почты, а то и меньше. Что касается львиной доли бумаг, требующих его подписи, Малин напомнил, что вместо подписи ставит его факсимиле. Никита Сергеевич разразился бранью:

— Какое право ты имеешь без меня выпускать документы? Это же подлог! Я тебя выгоню.

Но Малин резонно ответил:

— Вы досадуете и ругаетесь, когда вам приносят лишь половину того, что вы должны подписывать. А если вам давать все бумаги, вы вообще не смогли бы ничем иным заниматься, кроме как с утра до ночи ставить свою подпись.

В январе 1959 года Анастас Микоян ездил в Соединенные Штаты, он дал интервью американскому телевидению. Его спросили, не сложился ли вокруг Хрущева новый культ личности. Микоян темпераментно опроверг такое предположение: Никита Сергеевич Хрущев очень популярен. Анастас Иванович рассказал, что двух первых заместителей главы правительства, то есть самого Микояна и Козлова, тоже мало критикуют.

— Вы могли бы подумать, что у нас кругом культ личности, — уверенно объяснял американцам Микоян. — Но это не так. Просто поскольку мы хорошо работаем, то нет оснований нас критиковать.

Фрол Козлов тоже ездил в США на открытие советской выставки в Нью-Йорке. В гостиничном номере собрались его помощники и охранники, поставили бутылку коньяка, распили ее. Козлов понюхал пустую бутылку и брезгливо сказал:

— Керосином пахнет. Заменить!

Известный переводчик Виктор Суходрев рассмеялся, вспомнив, что точно так же поступал и Микоян:

— Фрол Романович, да ведь это любимая присказка Анастаса Ивановича.

Козлов мрачно посмотрел на Суходрева:

— При чем здесь Микояшка? У него и шутки армянские.

Товарищи по президиуму ЦК недолюбливали и побаивались Козлова. А Хрущева вполне устраивало стремление Фрола Романовича взять на себя все текущие дела, Козлова радовали частые поездки Хрущева по стране и миру. Козлов сыграл решающую роль в подавлении мятежа в Новочеркасске. Он приказал стрелять в толпу.

«Прозрачные глаза, завитые волосы, холеное лицо и ледяной взгляд» — таким его увидел кинорежиссер Михаил Ильич Ромм.

В отсутствие Никиты Сергеевича Фрол Романович оставался хозяином на Старой площади и, возможно, со временем претендовал бы на роль преемника. Во всяком случае журнал «Тайм» вышел с фотографией Козлова на обложке: писали о нем как о будущем руководителе Советского Союза. Фрол Романович, высокий, статный, хорошо смотрелся на трибуне. Но человек предполагает, а судьба располагает. 11 апреля 1963 года Козлова сразил тяжелый инсульт, одним из последствий которого стал левосторонний паралич.

Сын Никиты Сергеевича описал, как отец поехал навестить больного товарища:

«Козлов полулежал на подоткнутых подушках, бледное лицо отсвечивало желтизной. Когда мы вошли, он узнал отца, попытался сдвинуться с места, заговорить, но речь была бессвязна. Впечатление он производил удручающее. Отец постоял возле него некоторое время, пытался ободрить, шутил в своей манере…»

— Работать сможет? — спросил Хрущев врачей.

Ему объяснили, что Фрол Романович останется полным инвалидом. Хрущев понял, что Козлов не вернется, но должности его не лишал, пожалел. Понимал, что и заботятся о члене президиума ЦК много лучше, и психологически уход на пенсию станет для больного новым ударом.

Сменщики Хрущева подобной сентиментальности не проявили. Разделавшись с Никитой Сергеевичем, 17 сентября 1964 года президиум ЦК постановил: