– Нет, обойдусь. Это ведь ты Козырной Туз?

– Да, – черноволосый толкнул конструкцию пальцем и она тут же развалилась, – Хочешь сыграть? К сожалению, я с зеленоглазыми не играю…

– И почему? – парень действительно балабол, и, чтобы добиться от него каких-либо слов, придётся долго поддерживать пустые разговоры, ублажать его желание потрепаться.

Быстро собрав карты, собеседник принялся тасовать колоду, ловко орудуя пальцами.

– Все зеленоглазые – мистики, – безапелляционно проронил он, глядя в сторону, – У меня бабка такая же, она мне и рассказала, что зелёные глаза – первый признак того, что перед тобой мистик. Второй признак – рыжие волосы. А уж если в комбинации, то сомневаться не приходится…

– Ну, с этим ты прав, – нейтрально ответила я, – Не стану отрицать того, что я – мистик.

– Конечно же, ты – мистик! Рыжие волосы, зелёные глаза – образ ведьмы. В средневековье таких сжигали без суда и следствия, за что ведьмы отомстили: прокляли всё человечество. И теперь мы ежегодно целую неделю не видим солнца…

– Это тебе тоже сказала бабка?

– Да.

Разогнавшись до немыслимой скорости, он вдруг остановился, вытянул из колоды карту и показал её мне.

– Трефовый король, – озвучил смуглокожий картёжник.

– Верно, – отметила я совпадение.

Ещё потасовав колоду, Козырной Туз выбрал новую карту.

– Бубновая тройка.

– Верно.

Угадав ещё пару карт, он решил вдруг проверить меня и показал следующую рубашкой.

– Теперь ты…

Уж не знаю, как этот шулер отгадывает масти и достоинства, но я поступила гораздо проще: просто просканировала картонный прямоугольничек и разглядела, что у него на обороте…

– Пиковый туз.

– Всё правильно, рыжая.

Ещё раз:

– Бубновый валет.

– Пока всё верно…

– Трефовая десятка.

Улыбнувшись, Козырной Туз отложил карты в сторону и внимательно на меня взглянул. Хитрющий взгляд, неуютный. Нижняя челюсть двигается из стороны в сторону, поскрипывая зубами.

Тут он хватает горсть монет, подхватывает их в воздух, даёт упасть на стол, после чего накрывает широкой ладонью. Низко склонившись над столом, он спросил:

– Что выпало?

– Три орла и пять решек.

Недоверчиво смотря то на меня, то на свою ладонь, Туз принялся открывать монеты и подсчитывать результат броска. Естественно, всё совпало, что немало развеселило моего собеседника.

Смеялся он уж больно жизнерадостно для завсегдатая такой дыры, как «Хмельной боров». Я-то считала это место обителью грубых, циничных и разочарованных в жизни подонков, не способных вот так по-детски дурачиться и звонко смеяться.

Попадаются и такие персонажи…

Успокоившись, он выдал очередную бестолковую фразу:

– А с тобой весело, рыжая. Ты, кстати, не обижаешься, когда тебя называют рыжей?

– Совсем нет, – ответила я и сняла цилиндр: разговор предстоит долгий…

Насчёт моего неминуемого прозвища «рыжая» я, между прочим, сказала истинную правду: никакого раздражения, никакой обиды, никакой усталости от приклеившейся клички. Пусть лучше я буду «рыжей», чем Самантой…

– Нет, – взялся за подбородок Туз, – Это слишком примитивно. Я буду называть тебя Лисой… нет, даже Лисичкой.

– Тогда я буду называть тебя Вороном, – тут же вставила я, скрестив руки на груди.

– Согласен. Ты, готов спорить, нередко узнаёшь что-то о незнакомых людях и рассказываешь им это прямо так, за несколько секунд. А хочешь, я расскажу немного о тебе?

– И как же ты это сделаешь?

– По татуировке. Работа тонкая, следовательно, сделана у мастера, а если у мастера, то, скорее всего, со знанием дела, и каждый элемент что-то означает… Посмотрим, в центре трезубец – сила, воля и несгибаемость, одновременно с этим опасность; крылья – ты вольная птица, Лисичка, однако вместо перепонок паутина – сирота, хотя нет… сиротой ты была бы, если б присутствовал паук, а так… о тебя отказались родители. Наконец, скорпионий хвост – живучесть и стойкость… Итого: ты – сильная, волевая личность, которую судьба потрепала, но не сломила…

– Молодец, – произнесла я через паузу, дёрнув бровями.

Ворон, как оказалось, отлично ориентируется в символизме татуировок. Он всё больше перестаёт быть придурком в моих глазах. Возможно, этого и добивается. Следует быть осмотрительнее.

Польщённый похвалой, он откинулся на стуле, убрав руки за голову, разве что ноги на стол не положил.

– И? – лениво затянул Ворон, – Так что нужно мистику от моей скромной персоны?

– Слухи, – прямо ответила я, – Самые любопытные и интересные. Мне очень тебя порекомендовали. Ты не имеешь права меня подводить…

– Ага, слухи, значит… Ну так ты поищи в моей голове всё, что нужно…

– Если бы я могла так легко это сделать, то не стала бы с тобой всякой ерундой заниматься…

– А что тебе мешает, Лисичка? – Ворон резко подался вперёд.

– Много чего: шум вокруг, запах сигарет, освещённость плохая, да ещё и ты заговариваешь мне зубы. Даже если я и смогу сосредоточиться, то сканировать тебя буду очень долго, но вот беда: я другу обещала, что управлюсь за час.

– Поэтому решила прибегнуть к простым разговорам… Хорошо, так что тебя интересует?

– Самые свежие новости, – тут же не упустила я момент, – О чём сейчас все говорят? Какое-нибудь смутное дело…

Почесав нос, Ворон опустил глаза, вспоминая…

– Есть кое-что… Банды оживились. Очень, кстати говоря, внезапно. Причём все разом. Задёргались, начали суетиться. Точных причин не назову – это тебе надо будет спросить у тех, кто с этими бандами общается…

– Это всё? – требовательно спросила я у смуглокожего.

– Ну, я могу ещё много чего сказать, но… если бы ты сама знала, что ищешь, то спросила бы конкретней… Из общих слухов – это всё, что я могу сказать.

– Отлично, бывай!

– Мы ещё пересечёмся?

– Сильно в этом сомневаюсь, – бросила я через плечо.

Шнихт ждёт меня неподалёку от чёрного хода, затаившись в тени мусорных баков. Он кутается в куртку, прячась от поднявшегося ветра. Хмуриться, коротышка недовольный.

– Что у тебя? – махнул спрятанной в карман рукой дридж.

– Всё отлично, Шнихт, – порадовала я друга, – Новости в среде бандитов есть.

– Что именно?

– Местный трепач сказал, что в последнее время по всему Данкелбургу оживились банды. Явных причин тому никто не видит. Следует пообщаться с их представителями…