— Мы в башне.

Метте и другие следователи вскоре оказались на месте. Они так же быстро констатировали смерть Бертиля Магнуссона и глубокий шок его супруги. Возможность того, что его застрелила жена, существовала. Но учитывая все обстоятельства, это было маловероятно. В том числе принимая во внимание сцену в башне, бесконечно трагичную.

Ольсетер смотрела на пару Магнуссон. У нее не вызывали эмоций события, связанные с преступлениями и наказанием, и сочувствовала она только супруге. К Бертилю Метте не испытывала ничего. Только секундное разочарование. Со следовательской точки зрения.

Но сострадание к Линн заставило Метте рассказать. Позже, внизу, на вилле. Линн дали успокоительное, и она попросила разъяснений, зачем они приехали и было ли это связано со смертью ее мужа. Поэтому Метте кое-что рассказала. Очень осторожно. Она придерживалась мнения, что правда лечит лучше всего, даже если причиняет боль, когда ее узнаёшь. От Линн нельзя было ожидать, что она осознаёт все происшедшее. Метте сама не все понимала. Пока. Но своего рода объяснение самоубийства Магнуссона все-таки содержалось в записи. Где речь шла об убийстве.

Пресса быстро подхватила новость о самоубийстве Бертиля Магнуссона. В том числе осветив его в Интернете.

Одним из первых о случившемся узнал Эрик Гранден. В приступе ярости он написал в «Твиттере» о своем возмущении критикой, обрушившейся на Бертиля в последнее время. Одно из самых позорных преследований человека в современной шведской истории. Ближайшим примером, который он смог придумать, стало линчевание Акселя фон Ферзена на Риддархолмене в 1810 году. «На плечах этих ненавистников страшный груз! Вы подстегнули человека к самоубийству!»

Спустя час после его заявления ему позвонил лидер партии и попросил о встрече.

— Сейчас?

— Да.

Гранден был в расстроенных чувствах, когда торопился на встречу. С одной стороны, случилось страшное самоубийство и он думал о Линн. С другой стороны, он нервничал из-за будущего разговора с партийным руководством. Эрик точно знал, что речь пойдет о его возможном посту в Европе, в других ситуациях никого так резко не вызывают. Его немного беспокоило то, что перед встречей он не успел к парикмахеру. Наверняка приедет пресса и будет начеку.

* * *

Ольсетер сидела в своем кабинете. Вскоре она должна была снова встретиться с группой. Самоубийство Магнуссона изменило их план действий. В худшую сторону. Теперь многое зависит от записи разговора, при том что оба его участника мертвы. Возможность доказать вину предполагаемого убийцы Нильса Вента резко понизилась. Есть вероятность, что убийца тоже мертв.

Единственное, чем они располагали, — это косвенные улики. Домыслы, как потом скажет Лейф Силберский прессе.

Поэтому Метте на время отложила дело Вента и начала изучать некоторые из файлов Джеки Берглунд. Один из них содержал картотеку. Список клиентов, который представлял собой смесь из известных и неизвестных покупателей секса. Некоторые имена привлекли ее особое внимание. В частности одно.

* * *

Гранден сел за овальный стол. Обычно в правлении находилось восемнадцать человек. Сегодня собралось меньше. Эрик всех хорошо знал. Некоторых он сам протолкнул в политику, с другими пришлось смириться. Таковы были политические правила игры.

Эрик налил себе немного чуть теплой воды из стоявшего перед ним кувшина. Он ждал, что кто-нибудь проявит инициативу. Прошло какое-то время. Гранден обвел собравшихся взглядом. Никто не поднял глаз.

— Своего рода исторический момент для нас всех, не только для меня, — произнес Гранден.

И немного выпятил нижнюю губу привычным для него движением. Присутствующие посмотрели на него.

— Какая трагедия с Магнуссоном.

— Ужасно, — согласился Гранден. — Мы должны что-то делать с этим плебейским менталитетом, ведь это может коснуться любого.

— Да. — Мужчина наклонился к небольшому ком-пакт-проигрывателю на столе и поднял палец вверх, перед тем как нажать на кнопку. — Мы буквально недавно получили вот это.

Он смотрел прямо на Грандена. Тот только что провел рукой по волосам и подумал: «Неужели все должно проходить с такой помпой? Немного против течения».

— Хм?

Мужчина нажал на кнопку, и зазвучал записанный диалог. Гранден сразу узнал голоса. Двоих из трех мушкетеров, среди которых он был третьим.

— Яна Нюстрема нашли сегодня в машине, упавшей в озеро, мертвым.

— Я слышал.

— И?

— Что я должен сказать?

— Я знаю, что ты готов на многое, Бертиль, но на убийство?..

— Никто не сможет связать его с нами.

— Но мы же знаем.

— Мы ничего не знаем… если не хотим. Почему ты так переживаешь?

— Потому что убит ни в чем не повинный человек!

— Это твое толкование.

— А какое твое?

— Я решил проблему.

На этом месте Гранден уже понял, что встреча посвящена не его продвижению в Европу прямо в объятия Саркози и Меркель. Он попытался выиграть время.

— Можете отмотать немного?

Мужчина нажал на кнопку проигрывателя. Запись пошла по новой. Гранден внимательно слушал.

— Это твое толкование.

— А какое твое?

— Я решил проблему.

— Убив журналиста?

— Остановив распространение массы недостоверного мусора о нас.

— Кто его убил?

— Не знаю.

— Ты просто сделал звонок?

— Да.

— «Привет. Это Бертиль Магнуссон, нужно убрать Яна Нюстрема»?

— Что-то вроде.

— И потом его убили.

— Он погиб в автокатастрофе.

— Сколько ты заплатил за это?

— Пятьдесят тысяч.

— Столько стоит убить человека в Заире?

— Да.

Мужчина отключил запись и посмотрел на сосредоточенного Грандена. Сзади бурлила вода в бойлере. Кто-то механически рисовал в блокноте.

— Журналиста Яна Нюстрема убили двадцать третьего августа тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года в Заире. Как мы только что слышали, убийство было совершено по указанию Бертиля Магнуссона — в то время исполнительного директора компании «МВМ». В это же время вы сидели в правлении предприятия.

— Все верно. — Нижняя губа Грандена снова выехала вперед.

— Что вы знали об этом?

— Об убийстве?