– Игорь? – Потемневший лицом Змеев повернулся к Маслову: – Ну ты-то? Ты, уже примеривавший Божественность? Пойдём с нами, и я гарантирую тебе место Системного Бога! Божественный Иг! – Протянул он руку Маслову: – Галактика ждёт нас!

– Я понял, – глядя на руку Змеева, медленно произнёс Игорь: – Быть Богом, хорошим Богом – это не только радости жизни. Это – ответственность. Большая. За каждого смертного, что оказался в твоей власти. Это… Это слишком тяжело. Я понял это, когда ты, Савф, – он посмотрел прямо в глаза Змеева, налившиеся белым светом: – Искушал меня. Да – власть, роскошь, почитание – это всё заманчиво. У меня всё это было. С Ольгой. И всё это, – он тяжело вздохнул: – Фальшь. Пустышка. Фантик. А я – это я. А вы… Вы оба – не Боги. Ты, Савф, всего лишь учёный, запутавшийся в себе, а вы, генерал… Вы так и не смогли перешагнуть через себя. Через свою жажду власти и… И всего прочего. Вы не Боги. Демиурги, способные разрушать – да. Созидать – нет. Я не с вами. – Ссутулившись, было видно, что сказанное далось ему с трудом, он отвернулся от Змеева и шаркая ногами словно был стариком, подошёл к остальным.

– Зря! – Проводил его взглядом Змеев: – Божественный Иг! Ещё есть время передумать!

– Нет, – встав рядом с остальными, Маслов покачал головой: – Савф? Покажешься? Или так и будешь за Змеевым прятаться?

– Мальчишка! – Голос Бога был подобен раскату грома, но стоявшие перед появившейся фигурой люди даже не поморщились: – И вы смеете бросать мне вызов?!

– Энергию-то, откуда берёшь? – Хмыкнул Карась, беззастенчиво разглядывая его: – Змеев стар, если ты из него сосать будешь, смотри – окочурится, Диктатор-то наш.

– Я не стар! – Плечи генерала гордо распрямились: – Я ещё ого-го! А став Богом – верну молодость!

– Савф? А знаешь, чем ты меня зацепил? – Маслов, сложив руки на груди, чуть наклонился вперёд: – Полётом. Я всю жизнь мечтал летать. Не в самолёте, или корабле, – бросил он короткий взгляд на Карася, словно прося у того поддержки: – Как птица. Раскинуть руки и…

– Вот так? – Над ладонью Бога появилась золотая фигурка человека с четырьмя расправленными крылами за спиной: – Хочешь? Иг? Скажи: «Да!» и мы, когда найдём лабораторию – я примерно знаю, куда она упала, тогда ты взмоешь ввысь лучше птицы! Идём, – рука Бога поманила его, но Игорь, зажмурившись, словно блеск фигурки резал ему глаза, попятился назад, отрицательно мотая головой.

– Тогда уходите! – Принявшейся таять в воздухе образ Савфа повелительно взмахнул рукой и стоило ему только исчезнуть, как дверь малой кают-компании раскрылась, а из проёма двери внутрь заскочило несколько фигур в броне и с оружием.

– Вас проводят к Ренегату, – Змеев, осунувшийся и тяжело дышавший, махнул рукой, указывая на дверь: – Уходите, – он, с явным трудом выпрямился: – И помните. От чего. Вы отказались.

Солнечная система, орбита Земли.

Кают-компания триремы «Ренегат».

Тишину, царившую в кают-компании триремы, нарушало только позвякивание ложечек, перемешивавших чай, да покряхтывание Чума, не скрывавшего своего наслаждения от процесса.

– Чум! – Не выдержавшая его очередного раската Дося, постучала своей ложечкой по столу: – Ну ты чего? Не можешь нормально пить, так не пей! Уши, от твоих звуков, сворачиваются!

– Так это, Дось, – изобразил невинность тот: – Чай уж больно хорош. Я такой дома пил. Вот помню – вернусь на стойбище, да с морозца, так мне бабушка его сразу даёт. С носом.

– С каким носом? – Напрягшаяся в ожидании неуклюжей шутки Дося, прищурилась, внимательно оглядывая рассказчика: – Ты это о чём? Если обо мне, то я…

– Да ты тут при чём? Чай она так называла – «с носом». Там, на картонке, слон был изображён. Синий. С длинным хоботом. Вот она его, чай тот, так и называла – с носом. Чего непонятного-то?

– Не синий, а серый, – авторитетным тоном поправил его Карась: – То индийский чай был. В длинной такой пачке. Не кубиком пачка была, а именно длинная.

– Синий! Синий слон был! – Немедленно развернулся к нему Чум: – Я что? Дальтоник по-твоему?!

– А мне, отец, – подал голос Благоволин, подпирая щеку рукой: – Я тогда ещё в школе учился, настоящий китайский подарил. Я тогда жутким водохлебом был. С жасмином тот чай был. В высокой зелёной коробке, с золотыми цветами. Пах он, – Прижмурился Благоволин: – Обалдеть как! А ты? – Повернулся он к Маслову, рассеяно гонявшему ложечку меж пальцев: – Что молчишь?

– А что говорить? – Отложив в сторону свою игрушку он потянулся было к кружке, но передумал и сплетя пальцы, опустил руки на стол: – Я же детдомовский. Что нальют, то и пью. Пил. Тогда. И вообще! – Подняв голову он пробежал взглядом по улицам товарищей: – Если вы тут вечер воспоминаний решили устроить, то я в свою каюту пойду. Как до дела доберётесь – вызовите.

– Извини, – Дося, сидевшая с ним рядом, погладила Игоря по руке: – Никто и не думал тебя обидеть. И до дела дойдём, просто, – она замялась и Карась, сидевший по праву капитана во главе стола, кивнул её словам, беря инициативу в свои руки.

– Тяжело, Игорь. Мы, Виктора Анатольевича более десяти лет знаем, и чтобы он, вот так разом – хоп и изменился, нет, – покачал он головой: – Не верю. Под контролем он. Так я думаю.

– Вряд ли, – не согласился с ним Игорь: – Я Савфа знаю – ему тупая марионетка не нужна. Тут скорее он верно сыграл, пообещав Змееву то, от чего он не смог отказаться.

– Например?

– Молодость. Змееву сколько?

– За шестьдесят точно, – нахмурился Карась: – Думаешь на это взял?

– С шестидесяти сразу в двадцать прыгнуть – кто ж откажется, – Чум, осторожно и беззвучно отпивший чая, победно взглянул на Досю – «вот мол, могу!», но та, не оценив его стараний, лишь равнодушно кивнула, родив этим во взгляде Чума неподдельное страдание.

– Верно, – кивнул Маслов, не отрывавший взгляда от сплетения пальцев: – Здоровье, силу молодого тела и власть. Думаю, нет – уверен, этим его Савф взял. Ну и благо всем людям Земли, – чуть подумав добавил он: – Но это уже так – по остаточному принципу.

– Молодость и всё прочее, – взгляд Карася, скользивший по столу, остановился на Игоре: – А тебя чем он искушал? Ты летать хотел, но Савф, хоть и Бог, этого не уловил. Тогда чем?

– Вот поэтому, – кивнул Игорь, не поднимая головы: – Он и не Бог. Ведь Бог – всемогущ, а Савф…

– Игорь, – тон Карася был строг: – Не увиливай. Чем Савф тебя искушал?

– Женщинами, – буркнул в ответ Маслов, покрываясь багряными пятнами.

– Чем?! – Охнула Дося, а Чум, сидевший по другую сторону Маслова, ткнул его локтем в бок и быстро зашептал, косясь на девушку:

– Игорь? Ну а как было-то? Какие они? Это по-настоящему было? Или виртуально? Видениями? Ну а ты, с ними как? Чего они выделывали? А?

– Чум! Прекрати! – Окрик Доси был, наверное, излишне резким, но дело он своё сделал – фыркнувший Чум перевёл своё внимание на неё: – А чё такого, Дось? Интересно же! Вот меня – ни одна сволочь ни искушала! А тут – одному молодость, другому – вагон секс-бомб! А я что? Чем я хуже?!