Рикард едва смог произнести слово.

— Да.

— Графберг все это время получал морфин и находился в тумане. Но вчера он вдруг сам проявился. Прочел про расстрел перед зданием SEB в какой-то статье в интернете и узнал, что Гренфорс — в числе погибших. Так вот, Графберг сильно струсил. Требует защиты. Утверждает, что тот же человек, который расстрелял народ перед SEB, может вернуться обратно в Вестерос, чтобы закончить дело, которое началось с того, что ему прострелили колени.

— Он знает, кто этот человек?

— Нет, на этот вопрос он не мог ответить. Или не решается. На мужике были кепка и солнцезащитные очки. Светловолосый, но говорил с легким американским акцентом. Если, конечно, не притворялся.

— Стало быть, совсем не тот человек, которого ты видел на фотороботе?

— Я показал фоторобот Графбергу. Но нет, тот был не восточной внешности. Никаких следов на вилле Графберга обнаружить не удалось. Так что я еще раз проверил, что у нас на него есть. В глаза мне бросилась последняя сделка, которую он провернул вместе с Гренфорсом. Выкуп дома в Стокгольме с превращением квартир в собственность. Многие пострадали. Но более всего это ударило по Адольфу Бергшё. Тому пришлось съехать с квартиры, а вскоре он умер. Вы проверили его родственников?

Рикард поспешил поблагодарить за помощь и положил трубку. Выругался себе под нос.

Бергшё.

Отсутствующее звено.

Мотивы к убийству Гренфорса. Но у Юнгберга не было на него ничего конкретного. Ничто не указывало на то, что именно покойный Адольф Бергшё стал причиной того, что кто-то убил Гренфорса, похитил Пролига и подстрелил Графберга. Но, похоже, дело обстоит именно так. Родственник или друг, решивший отомстить за несправедливость по отношению к Адольфу Бергшё. Рикард быстро нашел в мобильном номер Беатрис. Возможно, у нее или Линн есть что-то на родственников Бергшё. На это и нужно бросить сейчас все ресурсы. Пока не вышло время. Он покосился на мобильный телефон.

Остался час.

Сигналы улетали в пустоту. Ответа нет. В дверь постучали. Он кивнул Севиньи, стоявшей по другую сторону стеклянной двери. Она приоткрыла дверь и заглянула внутрь.

— Я пыталась переключить на тебя, но у тебя было занято. Звонили из налогового управления, искали Беатрис. — Она протянула ему написанную от руки бумажку. — А я не могу до нее дозвониться. Она попросила отдел переписи населения отследить одного человека, который, судя по всему, сменил фамилию. Это заняло некоторое время, но сейчас они его нашли. Я все записала.

Рикард схватил бумажку и прочел.

«Адольф Бергшё. Умер. Единственные родственники: дочь Анн-Кристин Гарретт, уроженная Бергшё. Сын Юаким Бергшё».

Бумажка задрожала у него в руке.

«Юаким Бергшё подал запрос на изменение фамилии в январе. Запрос удовлетворен. Новая фамилия: Юаким Риджлейк».

Протиснувшись мимо пораженной Севиньи, он кинулся к лифту, набирая на ходу телефон Самана.

Во рту растекался вкус железа. В носу стучало. В уголках рта запеклась кровь. Головная боль еще усилилась, распространяясь до самого позвоночника. Суставы болели. Руки были связаны за спиной, а ноги скручены пластиковой лентой. Ленты впились в кожу, когда Беатрис попыталась освободиться. Боль пронзила все тело. Перевернувшись на бок, она сумела подняться на колени.

Он говорил успокаивающе, когда, придавив ее, приложил к ее лицу тряпку. Нашептывал, убаюкивал. «Ну-ну, ну все, ничего страшного, все будет хорошо». Она похолодела. Тот же голос, в котором она находила защищенность, когда они вместе лежали в темноте спальни.

Запах, напоминающий ГОМК[60], никак не желал улетучиваться, продолжал колоть ноздри. Этот запах она запомнила еще со времен практики в следственном изоляторе в Гётеборге — у подростков во время ломки это химическое вещество выходило с пóтом. Наркотик для дейт-рейпа[61]. Однако сексуальному насилию она не подверглась. Это было и не нужно. Видимо, лекарство использовалось как снотворное, чтобы облегчить транспортировку.

Она уставилась в черноту, окружавшую ее. Коленям было жестко. Бетонный пол. Значит, она не в квартире. Должно быть, он протащил ее по бетонному полу. В помещении повис сильный запах пота и болезни. Приступ паники охватил ее, когда она почувствовала, что нечем дышать. Удушье? Сделав несколько глубоких вдохов, она все же набрала в легкие кислорода. Что с воздухом? Он заканчивается?

Беатрис двинулась наобум по шершавому полу, извиваясь как угорь. Ощупала углы комнаты. Отталкиваясь ногами, переползла вперед. Руки наткнулись на что-то мягкое. Подушка. Или матрас. Потом ткань закончилась. Вместо нее — что-то холодное, липкое, покрытое волосами. Она дернулась, словно ее ударило электрошоком. Бесформенная масса зашевелилась, задрожала, раздался слабый стон. Она наткнулась на человеческое тело. Окровавленный, едва живой человек. Она забилась в угол комнаты. Легла в позе зародыша, пытаясь унять дрожь во всем теле. Контролировать дыхание. Медленный вдох. Тело больше не издавало ни звука. Она поползла обратно. Дрожащей рукой нащупала пульс. Толкнула мужчину, чтобы перевернуть его на бок. Приложила щеку к его губам. В нос ударил запах мертвечины, Беатрис вырвало. Потом она снова повернулась к мужчине и прислушалась. Дыхание было едва уловимым. Она не заметила, как в двери повернулся ключ.

Линн начала думать, что слегка поторопилась. Перейдя улицу, она неуверенным шагом приблизилась к подъезду дома по Тулегатан, 24. Правда, у нее имелся план: если Юаким откроет, она скажет, что Беатрис прислала ей вчера вечером эсэмэску о том, что они записаны на тренировку в зал в доме напротив. Неважно, что это казалось совершенно неправдоподобным. Беатрис просила ее о помощи. Каким-то образом надо загладить ее ошибку. Никто ничего не узнает. Но для начала нужно увести ее из квартиры.

Линн успела поймать ручку двери подъезда, прежде чем та захлопнулась, когда оттуда вышла пожилая дама и двинулась прочь по улице. Раздался тревожный звон, когда стеклянная дверь подъезда с глухим стуком закрылась за ней. На другой стороне улицы кто-то окликнул Линн, но она не услышала. Прочтя на доске фамилии жильцов, она стала подниматься по лестнице. Четвертый этаж. Потом вдруг замерла и вернулась. За белыми пластиковыми буквами на доске, где теперь было написано «Риджлейк», она отчетливо могла разглядеть темные очертания букв фамилии предыдущего владельца. Резко выделялись фрагменты букв «Б» и «Ё» в тех местах, где раньше находились убранные пластиковые буквы. Там было написано «Бергшё».

Неприятный холодок пробежал по спине. Линн покачала головой. Юаким «Риджлейк» с подачи Гренфорса выкупил квартиру разоренного старика? Разве это не сделка на основе инсайдерской информации? На грани мошенничества? Похоже, нет ничего невозможного, когда речь идет о секторе частных инвестиций. В подавленном настроении она поднималась вверх по лестнице. Впрочем, что Беатрис нашла в Юакиме Риджлейке — это ее личное дело.