— Вам открылся венец из бутонов и поникших лютиков, — Хочь уже слышал историю кладоискательства из уст Гражданки Ивановой.

— Да, так мы с Василисой нашли списки сокровищ и пустую камеру, где хранилась карта. Дядя, оставивший наследство, злился, что мой брат женится на деньгах. Он понимал, что тот, даже если и разгадает тайну поникших лютиков, никогда не сможет открыть камеры в подвале.

— Но не всем же драконам везет встретить пару?

— Дядя встретил, иначе как он мог вынимать из хранилища тот же самый Драконий Лютик, что мы видим в его петлице? — Фольк обернулся на портрет сурового седого мужчины. — В последнее время мне даже кажется, что дядя мне улыбается.

— Неужели ему не было жалко сокровищ, что могли просто сгинуть?

— Последний лорд Хариим сильно обиделся. Он звал моего брата и отца, когда была еще жива его жена. Ее портрет висит напротив вас, — Фольк дождался, когда Хочь-Убей рассмотрит женщину, некрасивое лицо которой сглаживала приятная улыбка. — Видите, на ее пальце то самое кольцо, которое носит Василиса.

— Да, я сразу узнал вещь, принадлежащую древнему роду. Это позже начали делать кольца в виде произведений искусств, а в начале времен они были простыми.

— Так вот, явись к нему мои родственники с поклоном, герцог Хариим рассказал бы им, что магия подчинится только паре.

— Судя по тому, как много Хариимы скопили сокровищ, доступ к ним имели не все.

— Только те, кто нашел истинную пару, — Фольк улыбнулся. — Хариимам не приходилось бегать по подвалу с факелами в руках: тайна увядших лютиков передавалась наследникам из уст в уста, и только дядя прервал эту традицию.

— И лишь потому, что его не захотели слушать, — Хочь еще раз взглянул на портреты герцога и его супруги, представив, как они рука об руку открывают хранилище, оказавшееся гномам не по зубам. — А как же все-таки вы вычислили врага? Ходили в лавку?

— Да, мы отправились туда вместе с Василисой, — всякий раз, как Фольк называл имя жены, он улыбался. — Лавочница сильно нервничала.

— Она не отправляла посылку?

— Нет, как я и думал.

— Тогда кто же принес рогоскрыт?

— Есть у меня на подозрении один человек. Но ему всегда удавалось выйти сухим из воды, — Фольк наклонился так, чтобы его мог слышать только Хочь-Убей, и прошептал имя.

— Я его видел? — оживился гость.

— Нет. Он один не явился на зов вернуть клад, сославшись на обстоятельства.

— Смею предположить, ваш враг сколотил преступную группу, в состав которой входит метаморф, или он сам метаморф.

— Последнего не может быть. Я досконально изучил документы его родителей. Там нет ничего необычного. Древние рода, которые тщательно отбирали невест.

— Ну что ж, время покажет.

— Я так рад, что в этот день все друзья и близкие рядом со мной! — Фольк Хариим Драгон поднял бокал. — Ожидание желанного ребенка — это чудо, особенно в семье, в которую объединилась истинная пара. Мне повезло как никому здесь.

Гости ответили дружным поднятием бокалов.

— За леди Хариим!

— За будущего наследника!

Выпили залпом и показали перевернутые бокалы, чтобы отдать честь главе рода.

Празднование, можно сказать, удалось, если бы лорду Ракону не сделалось вдруг плохо. Герцог извинился и попросил, чтобы супруге не говорили о том, что он вынужден удалиться к себе.

— Ничего страшного, просто закружилась голова, — Фольк, спускаясь с постамента, который занимали музыканты, ощутимо качнулся. Приложив руку к солнечному сплетению, он потер его и смущенно улыбнулся. — Еще желудок взбунтовался. Слишком много волнений и вина даже для дракона.

— Если бы я не знал, что ты мужчина, подумал бы, что ты залетел. Тошнота, головокружение — как все знакомо, — хохотнул Аравай-аба, не понаслышке знающий, какие напасти преследуют женщин в начале беременности. Поговаривали, что он сам сбился со счета своих детей.

— Сегодня не мой день, а моей супруги. Пусть Василиса получит внимание сполна, она заслужила. А я постою под водопадом и вернусь. Не надо ее беспокоить. Тем более, что сразу после приема мы собираемся отправиться в путешествие по мирам. Да-да, нас не будет долгих три месяца. За себя оставлю лорда Аль-леля.

Эльф, так и не выпуская из рук бокала и рискуя разлить содержимое, шутливо поклонился.

— И когда успел набраться? — брат Фолька, глядя на Индиса, презрительно скривил губы.

— Надо бы потихоньку вывести Аль-леля из дела, — отец герцога Хариима наклонился к самому уху старшего сына. — Раньше были игрушки, теперь все очень серьезно. Деньги должны оставаться в семье.

Бастард Солеро Драгон, слыша разговор родственников, лишь дернул уголком губы. Он слишком хорошо знал своих сородичей, поэтому старался держаться от них в стороне: не просил приглашений, должностей и денег. Он все получит сам.

* * *

Водопад лупил по голой спине. Фольк наслаждался ледяными струями. Чемоданы собраны — стоят горкой в гостиной, распоряжения отданы. Список-напоминание висит на двери ледокольницы, куда в первую очередь заглянет Индис, если забредет в хозяйские покои. Осталось дело за малым…

— Тебя ничему не учат ошибки, — произнес голос, до боли похожий на собственный. Фольк убрал с лица мокрые волосы, непонимающе моргнул. На берегу, у тихой заводи стоял он сам — такой же голый, но не мокрый. — Даже одежду потрудился снять, не придется раздевать твой труп.

— Все-таки решился окончательно заменить меня?

— Да. Сейчас спрячу твое тело в старой купальне, — тут незваный гость посмотрел куда-то сквозь толщу воды, Фольк краем глаза заметил крадущиеся к нему тени, — и отправлюсь к твоей милой супруге. Ребенок уже есть, поэтому никто не догадается, что не я его отец. Я сам выращу нового герцога Хариима. Спасибо, что отыскал сокровища и вывез их. Меньше забот.

— Ты не доберешься до хранилища. Кровь не та, даже если наденешь на пальцы все кольца рода Хариим.

— Магия? Ну что ж, мне и не придется. Я слышал, как лихо твоя жена открывает двери, лишь выпустив капельку крови. И это гарантия, что я сохраню ей жизнь. Девочки с именем шлюхи-нимфы мне нравится. В ней есть потенциал.

— Мне жаль, что тебе не хватало внимания родителей в детстве, и ты не знаешь, что такое настоящая семья. Ни создать самому, ни удержать.

— Поэтому я возьму твою.

Фольк скупо улыбнулся. Он спиной чувствовал, как к нему приближаются убийцы. Смерть будет быстрой — удар клинком. Вода смоет кровь.

Как-то невовремя вспомнился недавний разговор с Хочь-Убеем — тогда Фольк признался, что знает имя предателя. И он оказался прав.