Усевшись на пол рядом с Ледяным и привалившись затылком к стене, Карат протяжно выдохнул. прикрывая глаза, когда я впервые смогла явственно увидеть, что не смотря на всю его кажущуюся отрешенность, холод и спокойствие, эмоции не обошли стороной даже его.

Лежа на своем большом горячем муже и слушая как ровно и глубоко стучит его доброе солнечное сердце, я с улыбкой смотрела на наших таких разных отцов, в миллионный раз тихонько молясь про себя и благодаря Судьбу за то, что все эти удивительные Беры и люди появились в моей жизни, подарив крылья, опору и надежду на счастливое будущее в большой крепкой семье.

— Я тебе говорил, что ты жук хитрожопый? — с кривой улыбкой толкнул Карата в бок локтем Ледяной, глядя на своего загадочного уставшего друга задорно и с большой теплотой во взгляде.

— В последний раз сегодня утром, — выдохнул Карат. чуть прикрывая длинные черные ресницы и не обращая внимания на попытки отца растормошить его, как огромная ленивая и прекрасная пантера, которая лишь отмахивалась хвостом от надоедливого кабанчика.

— Как только встану на ноги — расскажешь мне в мельчайших подробностях, где тебя носило, хрен ты моржовый, и какого черта ты оказался в доме раньше всех! И с моей дочерью!

Я чуть хихикнула, покосившись на Звезду, чьи бледные щеки вмиг порозовели, и девушка отвела красивые глаза, явно не зная куда деваться и за какой занавеской лучше спрятаться от праведного гнева отца.

Вот только на Карата это как всегда не произвело совершенно никакого впечатления, когда мужчина приоткрыл лениво глаза, чуть выгибая дьявольскую бровь и окидывая отца насмешливым, но не злобным взглядом. промурлыкав своим привычным сладко-надменным голосом:

— …И кто бы мог подумать, что мы такие чувствительные!

Вот уж точно никто!

Думаю, сам Ледяной не ожидал от себя такой оплошности, свалившись в самый натуральный обморок при виде мучений своей самой мелкой из дочерей.

И я искренне старалась сдержать смех в себе, утыкаясь в грудь посмеивающегося Янтаря, и наблюдая краем глаза, как отец надулся, буркнув недовольно, но все таки с некоторой долей смущения:

— Да я столько родов видел, что тебе и в страшном сне не приснится!

— И ни одних человеческих, — заключил Карат, усмехнувшись на то, как Ледяной поджал губы, но многозначительно промолчал, что кажется можно было расценивать как своеобразное молчаливое согласие.

— Север, нужно дать Граниту немного твоей крови, — проговорил Карат, на что наш синеглазый Бер, растерянно захлопал своими длинными ресницами, приглушенно выдохнув:

— …а яд в моей крови?

— Он не навредит. Сделает сына сильнее и свяжет вас еще больше. Эта традиция нашего рода. Просто прокуси палец и дай малышу на пару секунд, чтобы кровь попала на его язык, — проследив чтобы Север сделал все, как полагается, Карат кивнул на притихшую Мию, которая с трепетом и восторгом наблюдала за этим процессом, — И ей нужна кровь. Но не наша. Яд для людей опасен…

— Возьмите мою кровь… — вдруг отозвалась Звезда скромно и тихо, но делая уверенный шаг вперед из тени комнаты, где пряталась от недовольных подозрительных глаз Ледяного, и хитрых облизывающих глаз Карата, который обернулся на нее, когда кончики его чувственных губ дрогнули в одобряющей улыбке.

— Моя кровь рода Кадьяков, чистая, но без яда.

— Молодец, дочка! Давай!

Звезда подошла к кровати, глядя только в пол и смущаясь так сильно, что почему-то вслед за ней начала чувствовать себя в спальне неловко даже я, вдруг подумав о том, что все мы здесь явно лишние, когда крошке Мие надо прийти в себя после всего случившегося и просто побыть в объятьях любимого мужа без лишний глаз и ушей.

Я не сразу поняла, почему Звезда растерялась, посмотрев на собственную руку, видя, как Карат вдруг улыбнулся, протягивая к ней свою ладонь и глядя через пелену ресниц так проникновенно и чувственно, что кажется в комнате стало на несколько градусов горячее.

Не зря девушка застыла и не сразу решилась положить свою белую хрупкую руку на ладонь мужчины, не поднимая глаз и стараясь дышать ровно, потому что было просто невозможно не поддастся этой темной обволакивающей чувственности мужчины, в котором было столько тайн, загадок и эротизма, что он казался истинным Дьяволом во плоти.

Лишь когда он склонился над пальчиками Звезды, поместив себе в рот указательный, я поняла, что у девушки не было клыков, чтобы прокусить себе кожу, не раздирая ее клочками, и дать кровь Мие.

Я и подумать не могла, что кусать можно так эротично и чертовски сексуально, кожей ощущая, как искры огня пробежались по нервным окончаниями Звезды, которая вырвала руку, поспешив скорее к кровати и Мие под сладкий приглушенный смех Карата, и недовольное бурчание отца, который в очередной раз обещал скормить кое-какие части неугомонного тела своего хитрожопого друга.

— Там — скомандовала тетушка Зои, натягивая на себя стерильные перчатки и склоняясь над чемоданчиком с лекарствами и медикаментами, — А теперь все марш из комнаты! Мы еще не закончили с Мией, и девочке нужно отдохнуть и поспать!

Остаться может только Север!

Никто даже не пикнул, когда все, включая отца, принялись тихонько покидать комнату, по очереди склоняясь над кроватью, чтобы поцеловать бледную, но счастливую мамочку и похлопать по плечу новоявленного папочку, когда вися на плече своего горячего что-то басящего Янтаря я почувствовала настолько устала и как хочу спать!

На первом этаже суетился здоровяк Гром, который успел развести камин и даже как-то приделать на скорую руку выломанную тяжелую дверь.

— Батя слегка перенервничал. Успокоительного не найдется? — усмехнулся Лютый, который нес на одной руке вытирающую слезы счастья Злату, а второй поддерживал отца, что по прежнему с трудом мог двигать ногами, практически повиснув на Карате и своем сыне.

— Только на спиртовой основе, — пробасил Гром, а я подумала, что еще на одного громкоголосого и басистого Бера в нашей большой семье стало больше.

— То, что доктор прописал! Водка?

Лютый усадил отца на один из больших диванов, что стояли друг напротив друга в просторной гостиной возле камина, где сейчас было так тепло и уютно среди этих стен.

— Настойка на кедровых шишках. Водка с брусникой. Есть еще бренди и текила…

Беры довольно присвистнули и замурчали, явно не ожидая найти в доме замкнутого и не слишком радушного, но все равно душевного Грома, такого разнообразия «лекарства».

— Лечиться так лечиться — тащите все, что есть! — махнул рукой отец, расползаясь по дивану в состоянии полулежа и вытягивая свои мощные длинные ноги под низкий столик.

— И можно даже без стаканов, льда и трубочек! — улыбнулся очаровательно Нефрит, плюхаясь рядом с отцом и усаживая на коленях Ладу.

— …Трубочек? — обернулся Гром уже у порога на кухню, недоуменно нахмурившись, когда Лютый лишь отмахнулся, чуть посмеиваясь: