Особенно впечатляющей была ледовая спасательная операция в Охотском море, где в феврале 1987 г. ураганным ветром спрессовало значительную массу плавающего льда, который вместе с застрявшими в нем судами (свыше 30) был прижат к береговой отмели у побережья Камчатки. Некоторые из судов оказались в чрезвычайно опасном положении, не говоря уже о том, что все они, если бы не подоспела помощь, были бы «выжаты» на мель и погибли. Так, траулеры «Сабек» и «Боевой» буквально были «выжаты» на лед. «Сабек» полулежал на поверхности льда с креном 14° левого борта. Когда к нему постепенно пробились ледокол «Сибирский» и дизель-электроход «Виктор Васнецов», то они, не трогая судно, стали его подмывать водой с двух сторон, чтобы судно продавило лед и обрело состояние плавучести. В конечном итоге через двое с половиной суток им это удалось. В операции по спасению флотилии участвовали все ледоколы региона[404].

Почти в то же время, но за многие тысячи миль, в другом полушарии проходила спасательная операция советским научно-исследовательским судном «Михаил Сомов» судна австралийской антарктической экспедиции «Нелла Дэн». Австралийское судно было зажато льдами в течение 6 дней после того как от шельфового ледника откололся огромный айсберг и блокировал судно и лед вокруг него. «Михаил Сомов» пробился в мощных льдах и освободил проход для «Нелли Дэн»[405]. Годом раньше, в марте 1986 г., «Михаил Сомов» спас из ледового плена дизель-электроход «Капитан Бондаренко», который на подходах к станции Русская при форсировании зоны дрейфующего льда получил повреждения руля, потерял управляемость и стал дрейфовать с ледяными полями на запад. Ни обеспечить станцию необходимыми грузами, ни выйти изо льда он уже не мог. «Михаил Сомов», следовавший на станцию Ленинградская, сменил курс, пробился к потерпевшему аварию судну. Несколько суток продолжался ремонт руля «Капитана Бондаренко». Круглые сутки при температуре воды минус 2° работали водолазы обоих судов. Расстояние до станции Русская составляло около 160 км, поэтому вертолеты «Михаила Сомова» начали полеты, обеспечивая станцию необходимыми грузами. 6 марта ремонт руля был завершен, и «Михаил Сомов» вывел аварийное судно из зоны тяжелых льдов, а затем «Капитан Бондаренко» в сопровождении «Профессора Зубова» отправился в порт Веллингтон на ремонт[406].

Однако за год до этих событий сам «Михаил Сомов» оказался в жестких объятиях антарктических льдов. 15 марта 1985 г. с борта теплохода передали радиограмму: «При выходе на восток к границе полыньи в локальной полосе начавшегося сжатия судно потеряло ход, главным образом в результате облипания. Вывести корабль не хватило мощности. Повторное сжатие привело к полному клинению судна. Начался дрейф на запад, в сторону айсбергов со скоростью 7 миль в сутки. Уплотнение нарастает за счет дальнейшего дрейфа льдов и айсбергов с востока. Можем оказаться вмороженными в припай». В последующем судно постепенно оказалось в очень опасном положении из-за близости айсбергов. В отдельные дни ему удавалось освобождаться на время и проходить по 10–15 миль, но прорвать блокаду оно так и не смогло. На борту находилось 53 человека. Гарантии, что судно выдержит дрейф, не было. Поэтому 12 июня 1985 г. из Владивостока вышел на помощь ледокол «Владивосток» мощностью в 26 тыс. лошадиных сил. 1 июля он был уже в Новой Зеландии, а 15 июля достиг кромки льдов, отделявших его от аварийного теплохода. 26 июля «Владивосток» подошел к «Михаилу Сомову», произвел околку льда вокруг него, передал топливо, которого на аварийном судне почти не осталось, а затем оба судна прошли во льдах свыше 900 миль и вышли на чистую воду[407].

Однако далеко не всегда ледовый плен кончается так благополучно. В 1983 г. в восточной части Северного морского пути сложилась тяжелая навигационная обстановка из-за раннего появления мощных льдов. Караван крупных судов, имеющих специальные ледовые подкрепления, крепкий корпус, вместе с сопровождающими их ледоколами, среди которых были прославленные атомоходы, оказался не в состоянии противостоять натиску льда. «5 октября ветер внезапно изменился и, зайдя с северо-запада, двинул на караван миллиардотонный белый щит Арктики. Между надвигающимся массивом и береговым припаем, словно из кошмарных снов, возникла никем из них ранее не виданная грозная ледяная река, которая под колоссальным напором несла навстречу обломки старых ледяных полей, многометровые торосы, крошево крупнобитого льда. Этот поток сгущался, льдины громоздились друг на друга, кружили в зловещем танце. Ледяной дрейф остановил караван». Так описал очевидец положение, в котором среди прочих судов оказался теплоход «Нина Сагайдак». Ледоколы «Ленинград» и «Капитан Сорокин», находившиеся поблизости, не могли подойти к аварийному судну. Трагедию усугубило столкновение судов. Ледяным потоком подхватило танкер «Каменск-Уральский» и понесло на «Нину Сагайдак». Видя, что на них несет танкер и столкновение неизбежно, на теплоходе приняли все меры, чтобы уменьшить последствия от такого происшествия. Весь левый борт теплохода был очищен от разных металлических предметов, убраны грузовые стрелы, вывешено значительное количество пневматических и деревянных кранцев с целью смягчить удар и исключить, по возможности, появление искр, которые могли бы вызвать пожар на заполненном горючим танкере. Второй помощник капитана с группой матросов был на баке до самого момента столкновения, когда танкер навалился всей своей огромной массой на скулу теплохода, круша леера и раздирая обшивку. В корпусе были и другие пробоины и повреждения. Несмотря на самоотверженную работу экипажа, предотвратить потопление судна не удалось. В этой арктической эпопее пострадало 30 крупных судов, некоторые из которых могли разделить судьбу «Нины Сагайдак»[408].

Для прогнозирования ледовой обстановки и плавания во льдах используются различные способы, из которых на первом месте стоит авиация, особенно вертолеты, базирующиеся на ледоколах. С 1986 г. на ряде ледоколов и судов ледового класса («Арктика», «Ленин», «Сибирь», «Россия», «Павел Пономарев», «Наварин» и др.) установлена система «Экран», принимающая ледовую карту по своеобразному телевизору. Со спутников ледовая информация поступает на ЭВМ, где она корректируется, а затем из Останкина в Москве четыре раза в неделю снова через спутники передается на суда[409].

Кораблекрушения судов во льдах случаются, естественно, не только с советскими судами. Даже в районах, где лед встречается далеко не всегда (например, в водах ФРГ) нередки случаи повреждения и гибели судов во льдах. Статистика ледовых аварий и кораблекрушений судов ФРГ за 10 лет (1967–1976 гг.) показывает, что погибают или получают повреждения в основном малые и средние суда. Особенно опасны случаи, когда наряду с ледовыми повреждениями суда подвергаются еще и обледенению[410]. Аналогичные статистические данные были получены и в отношении японских судов, потерпевших кораблекрушения во льдах в 1970–1972 гг.[411]