– Во имя шипов и камней…

– Ты не можешь вступать в сделку с самим Омтоз Феллаком – поскольку не яггутка. Для этого требуется чье-то благословение или личное вмешательство, будь ты даже не человеком, а Старшей богиней. Корабль яггутский, моря этого мира уже много тысяч лет таких не видели. Откуда он здесь взялся?

– Из самого Омтоз Феллака, – ответила волшебница.

– Нет, это невозможно. Разве что в Путь отправился за ним кто-то из яггутов… тоже нет, там сплошной лед. Корабль построен здесь, в этом мире. Но ты ведь и сама понимаешь, что такого не может быть?

– Очевидно, там не только лед.

– Ты была в Омтоз Феллаке?

– Была моя камеристка, – уточнила волшебница. – Это она прошла через врата. Она побывала в Омтоз Феллаке и вернулась с кораблем.

Доля перевела взгляд на служанку, под глазами у которой уже расцветали синяки.

– Опиши место, где ты побывала, будь так добра.

– Просвети ее, – приказала волшебница, поскольку служанка не спешила с ответом.

Та пожала плечами.

– Лес. Демоны. Ущелья. Злобные обезьяны.

– Это был не Омтоз Феллак, – провозгласила Доля. – Врата открылись в какой-то другой мир, в иной Путь.

– Не может быть, – возразила волшебница. – Мой ритуал черпал силу из Омтоз Феллака.

– Хватит уже, – медленно протянула капитан, скрестив руки на груди. – Форкрул ассейл явилась сюда для переговоров. Она намерена предать собственных старейшин. И, очевидно, ищет союзников, хотя отчего она выбрала нас, принцесса, для меня загадка, поскольку о том, что вы воспользовались Омтоз Феллаком, она явно ничего не знала. Таким образом, если только ваши магические способности не способны даже богов повергнуть в трепет, вынуждена признать – я не очень понимаю, что ей нужно.

Доля вздохнула.

– Мы ощутили присутствие Старшего Пути, но не смогли определить, какого именно.

– Так, значит, это все-таки старейшины тебя прислали?

– Нет, те, кто находится слишком близко к Шпилю, практически слепы к отдаленным проявлениям силы. Говоря «мы», я имею в виду себя и своих товарищей; мы нередко отправляемся в путешествия далеко за пределы мощи, испускаемой Шпилем, в противном случае не смогли бы ощутить… вторжения.

– И теперь вы намерены предложить что-то вроде союза, – уточнила капитан.

– Вы хотите добраться до Шпиля и до того, что лежит там на алтаре…

– Не совсем, – перебила принцесса, как следует затянулась своей трубкой, потом добавила: – Мы хотим помешать осуществлению ваших планов, в чем бы они ни заключались.

– И каким же образом вы думаете этого добиться?

– Думается, уже прозвучавший термин вполне годится: с помощью союзников.

– Если вы – вместе со своими союзниками – рассчитываете в этом преуспеть, без нашей помощи вам не обойтись.

– А если мы вам не доверяем? – спросила капитан.

– Все это пустая трата времени, – объявила Доля. – Я желаю немедленно говорить с яггутом.

– Здесь такого нет, – ответила волшебница из-за дымовой завесы.

– Значит, он или она и от вас тоже скрывается. Откройте врата, принцесса, – те, сквозь которые прошла служанка. Он совсем рядом – я чувствую его присутствие. Как чувствовала и тогда, когда вы меня атаковали Омтоз Феллаком. Откройте врата, и давайте увидим вместе, кто к нам явится.

Волшебница что-то прошипела и протянула руку с трубкой. Подоспевшая служанка подхватила ее.

– Хорошо. Но врата получатся слабыми, я даже не уверена, удастся ли мне…

– Вам удастся.

Волшебница отошла немного в сторонку, покачивая круглыми бедрами. Подняла руки и зашевелила пальцами, словно играя на невидимых струнах.

Хлынул обжигающий холод, песок затрещал, словно рядом ударила молния. Возникли врата – огромные, нависающие над ними и широко распахнутые. Вместе с клубами ледяного воздуха к ним приплыла сладковатая вонь. Запах смерти.

На пороге врат возвышалась фигура. Высокая, сутулая, высохшее безжизненное лицо серовато-зеленого оттенка, из нижней челюсти торчат вверх желтые клыки. Из-под драного шерстяного капюшона на них уставились глубоко запавшие глаза.

От существа исходили волны такого могущества, что Доля отшатнулась и чуть не упала. Бездна! Да, это яггут – но не просто яггут. Тишь – ты меня слышишь? Сквозь этот вой? Ты меня слышишь? Передо мной союзник – обладатель древней мощи – столь древней! Он может оказаться самим Старшим богом. Может оказаться… кем угодно. Задыхаясь, борясь с желанием упасть на одно колено, склониться перед ужасным созданием, Доля заставила себя поднять глаза, встретиться взглядом с пустыми глазницами.

– Но я тебя знаю, – выговорила она. – Ты – Худ.

Яггут шагнул вперед, круговорот врат у него за спиной закрылся. Худ постоял на месте, разглядывая присутствующих, потом двинулся к Доле.

– Они избрали тебя королем, – прошептала она. – Те, кто ни за кем не шел, пошли за тобой. Те, кто отрицал любую войну, сражались на твоей войне. А то, как ты поступил потом – как ты поступил…

Оказавшись рядом, он ухватил ее высохшими руками. Поднял вверх, широко открыл рот – и впился сбоку ей в лицо. Клыки прошли под скулой, глаз с той стороны лопнул. Хлынула кровь, он оторвал пол-лица, а потом укусил еще раз, в надбровную дугу. Клыки вонзились в мозг.

Бессильно висящая в его хватке, Доля почувствовала, что жизнь истекает из нее. Голова казалась странно… неуравновешенной. Вроде бы она плакала – одним глазом, а гортань ее больше не могла исторгнуть ни слова. Когда-то я мечтала о покое. В детстве я мечтала…

Шурк Элаль в ужасе смотрела, как яггут отшвыривает труп в сторону. Из его окровавленного рта свисали куски кожи с осколками костей.

Затем Худ повернулся к ним и сухим, бесстрастным тоном заметил:

– Эти форкрул ассейлы – та еще гадость.

Никто ему не ответил. Бледную, как сама смерть, Фелаш била дрожь. Камеристка рядом с ней положила руки на рукояти топоров, но, помимо этого безнадежного жеста, ни на что, похоже, была неспособна.

Шурк Элаль наконец нашла в себе силы произнести:

– Ты, яггут, похоже, знаешь, как завершать дискуссии.

Пустые глазницы каким-то образом нашли ее, и Худ ответил:

– В союзниках мы не нуждаемся. Кроме того, Шурк Элаль, мне недавно преподали урок краткости, и я хорошо его усвоил.

– Урок краткости? В самом деле? И кто же его преподал?

Яггут отвернулся к воде.

– Ага, мой Корабль Смерти. Строился, если честно, для отвода глаз. И все равно – согласитесь, какой красавец.

Принцесса Фелаш, четырнадцатая дочь Болкандо, рухнула на колени в песок, и ее стошнило.