Этой женщиной могла быть Таня. Ею должна была быть Таня! Она договаривалась с кем-то о срочной встрече, очень торопилась, исчезла вечером после похорон. Это была Таня, и привез ее туда Роман. Насчет него я ничуть не сомневалась. Был ли с ними кто-то еще, кроме Жени? Если кто-то и был – в выносе тела он не участвовал, за мной не погнался, ничем себя не проявил… Нет, скорее всего, они действовали вдвоем.

– Я вас спрашиваю, кто те люди? О ком вы говорите? – Я словно издалека услышала голос Жанны и опомнилась.

– Скажите, Татьяна не называла в последние дни никаких имен? Роман? Дина?.. – Я слегка запнулась и через силу добавила: – Евгений?

– Никаких имен она не называла! – все больше нервничая, ответила Жанна. – Думаете, я не спрашивала, кому она звонит?! Она говорила, что это касается имущественных вопросов, вот и все.

– Звонки начались только после смерти Ивана?

Она подтвердила.

– Ксения говорит, что передала ей папку с документами на участок. Где у вас лежат документы?

Жанна была так подавлена, что даже перестала задавать вопросы. Она безропотно подошла к старому комоду, выдвинула средний ящик и достала большую, лопнувшую по швам коробку из-под конфет ассорти.

– Все тут, – сказала она, снимая крышку. – Но я не видела, чтобы она клала сюда какую-то папку. Я же говорю, она даже чаю не выпила, когда вернулась с поминок…

Тем не менее ее холеные пальцы продолжали торопливо перебирать документы. Чего тут только не было – старые квартирные книжки с выдранными корешками, товарные чеки и гарантийные талоны – бог знает, за какой год, коричневая от старости инструкция к швейной машинке… Внезапно она остановилась и стала перебирать документы по новой.

– Странно, – сказала Жанна. – Нет его свидетельства…

– Чего нет?

– Свидетельства о рождении Гены. И ее паспорта тоже нет…

– Но паспорт она наверняка носила при себе?

– Да что вы, никогда, – протянула Жанна. – Она боялась его потерять. Вы ее не знали, она вечно все теряла, могла оставить сумку без присмотра… Я сама настаивала, чтобы она оставляла паспорт дома. И зачем он ей? Ее никогда не останавливала милиция.

Жанна закрыла коробку и задвинула ящик. Вид у нее был растерянный, руки дрожали. Я попыталась настоять, чтобы она еще поискала папку, но Жанна покачала головой:

– Я не видела никакой папки. Она ее просто не доставала. Даже не знаю, какого она была цвета. Надя, как вы думаете, что все это значит?

– Думаю, она очень торопилась продать участок.

– На ночь глядя? Да ведь нотариус в такую пору не работает.

Я ничего не ответила. Меня мучил другой вопрос. Татьяна была согласна продать участок – она говорила только об этом и даже торопилась это сделать. Тогда почему же она до сих пор не объявилась? Если от нее требовали этой сделки и она была согласна – из-за чего мог произойти конфликт?

– Ох, с ней что-то случилось, – невыразительно произнесла Жанна. – Я это прямо чувствую!

– За сколько она хотела продать участок – не помните?

Жанна махнула рукой:

– Сумма не называлась. Но Таня несколько раз повторила, что нужно продать как можно дороже.

– Почему?

– Почему?.. – протянула та. – Не знаю, честно говоря. Я уже устала удивляться таким переменам. Дороже, дешевле – для нее эти слова никакого смысла не имели. А тут вдруг такая жадность. Но она несколько раз повторила, что должна взять за участок хорошие деньги. Просто обязана!

Жанна вдруг подняла руки и прижала пальцы к вискам. Постояв так с минуту, глядя в пол, она медленно проговорила:

– Таня сказала, что за бесценок ни за что не отдаст. Да, я вспомнила. Она сказала это так возмущенно, как будто…

– Как будто ей как раз это и предлагали?

Жанна опустила руки и кивнула:

– Да, это прозвучало именно так, будто она с кем-то спорила. Я еще сказала, что никто ведь не заставляет ее продавать за бесценок.

– А она?

– Она ничего… Промолчала, снова замкнулась.

Я попросила пустить меня к телефону. Жанна провела меня в коридор, такой тесный, что когда она встала рядом, мне показалось, что нечем стало дышать. Просить ее уйти было неудобно, к тому же она мне не доверяла. Может быть, до сих пор считала, что я сообщница Ксении. Я не удивлялась, что она выбрала себе именно такого врага – старого, давно известного. Никого другого Жанна и представить себе не могла.

– Вы собираетесь звонить в милицию? – спросила она.

Этого я как раз не собиралась делать. Я хорошо помнила, чем увенчалась моя первая попытка. Меня обвинили чуть ли не в краже сумочки, и только заступничество Павла спасло меня от путешествия в отделение. Тем более Юля оказалась живой и невредимой, сама явилась за своей потерянной вещью, и теперь моим словам точно не придадут никакого значения. Хороша я буду, когда начну уверять, что труп из квартиры все-таки вынесли, но девушка в свертке была другая!

Меня передернуло, и я достала из бумажника визитку Павла. Только бы он оказался дома!

Он был дома и, кажется, обрадовался, когда услышал мой голос.

– Надюша? – воскликнул он с фамильярностью, от которой я уже успела отвыкнуть. – Жива, здорова? Все в порядке?

– Жива, – невольно улыбаясь, ответила я. – Только порядка нет… Знаете, кажется, у нас все-таки получится сюжет. Точнее, у вас. А мне нужна помощь.

– Сюжет? – переспросил он, будто не понял, о чем речь. У меня даже сердце похолодело. Но в следующий миг оказалось, что недавние события просто успели потерять для него значение. Он сейчас занимался совсем другими делами – мое приключение было только одним из многих эпизодов…

– Что-то новенькое появилось? – без прежнего интереса спросил он.

– Да, это насчет свертка. Помните?

– Ну конечно. И что там было?

– То, что я и думала.

Он немного помолчал, усваивая информацию, а потом недоверчиво спросил, неужели Юля все-таки оказалась… Я перебила:

– Нет, с ней все в порядке, но зато пропала другая женщина.

– Ну знаешь, – он ответил именно так, как я и опасалась. – Ты как тот мальчик, который все кричал «волки, волки!». Ты уверена, что волки в самом деле есть? Если каждую пропавшую знакомую ты будешь запихивать в этот несчастный сверток…

– Но она точно пропала! И была в ту ночь в восьмой квартире! Юля сама рассказала мне это.

– Почему же она сразу не призналась?

– Ее запугала Дина.

Он снова замолчал. Я слышала его тяжелое дыхание и очень боялась, что сейчас он попрощается и скажет, что у него просто нет времени на глупости.

– Кстати, начет Дины… – откликнулся он наконец.