– Я хочу, чтобы ты выяснил – нет ли в Москве ее супруга?

– Так она мне и скажет! – резонно возразил он.

– Во всяком случае, ее насторожит, что ты об этом спрашиваешь. Может, это как-то поможет Татьяне… Уверена – еще никому не приходило в голову, что он может иметь отношение к убийству Ивана.

– Проще узнать, был ли он в студии, – заметил Павел. – У тебя же там есть знакомства. Эта твоя свидетельница… Ну ладно, я схожу. Тем более что мешки уже убрали. Не знаю, кто пожаловался, скорее всего, просто пришло время вывезти мусор.

Он вышел с черного хода и захлопнул дверь. А я направилась к телефону.

Жанна так и сидела, вся мокрая, закрыв лицо руками. Ее очки лежали у нее на коленях. Я не стала ее беспокоить и сняла трубку. Достала записную книжку и набрала номер, переписанный с визитки Романа. Ответил мелодичный девичий голос.

– Мне нужно связаться с Незвановой Еленой Викторовной, – сказала я решительным и, как мне казалось, деловым тоном.

Девушка слегка растерялась:

– Извините, вы не тот номер набрали.

– Тогда, если можно, Романа Владиславовича, – попросила я.

– Он на работе. Кто его спрашивает?

Я поняла, что попала к нему домой. Интересно, кто эта девушка? Учитывая его ориентацию, это было несколько странно. Но девушка неожиданно мне помогла:

– Оставьте сообщение, и когда папа вернется, я обязательно ему передам.

Голос у нее был мелодичный и чистый. Судя по тембру, ей никак не могло быть больше двадцати лет. Люди постарше обычно настораживаются, если звонивший не представился.

– Лучше дайте его рабочий номер, – попросила я. – А еще лучше – номер Незвановой. Можно и домашний.

И девушка (какая милая!) кротко выполнила мою просьбу. Через минуту я получила все, что просила. В том числе и все имевшиеся у нее телефоны, по которым можно было найти Елену Викторовну. А еще через минуту я уже ей звонила.

Сперва на работу – я была уверена, что в такое время она, скорее всего, у себя в кабинете. Но трубку никто не взял. Я перезвонила ей домой. Тот же результат. Я набирала то один номер, то другой. Хотя бы раз гудки «занято»! Хоть бы автоответчик! Но ничего, ровным счетом ничего. Тогда я с тяжелым сердцем набрала рабочий номер Романа.

– Да? – торопливо ответил мужской голос.

Я попросила Незванову. После короткой (почти незаметной заминки) он ответил, что ее в ближайшее время не будет. Если нужно что-то передать, он передаст.

– А где она? – спросила я.

– Уехала в отпуск. Ну так будете оставлять сообщение? – довольно грубо спросил он.

Я отказалась от этой услуги и положила трубку. Жанна подняла неузнаваемо опухшее от слез лицо и сипло спросила:

– Что происходит? Я хочу знать, что происходит.

– Я тоже хочу, – резко ответила я. – Пока не знаю. Дождемся Павла, он пошел вниз.

Он вернулся через пятнадцать минут. У Жанны оказалось достаточно времени, чтобы выплакать последние слезы. Павел выглядел раздраженным. Оказалось, что Дина задала ему слишком много вопросов сама и не ответила ни на один из тех, которые задавал он.

– Когда я спросил про ее супруга, она сразу принялась интересоваться, зачем это мне? С таком милой улыбочкой… – бросил он. – В общем, не раскололась.

– Это можно считать ответом, – заметила я.

– Нельзя! – рявкнул Павел. – Слушай, это все твои домыслы, никаких фактов у тебя нет! А она, между прочим, поинтересовалась – не встречаемся ли мы? Дескать, ты симпатичная девушка, почему бы и нет?

Я неожиданно покраснела. Ну почему я никогда не могу удержаться! Жанна растерянно теребила в руках очки. Она попросила разрешения позвонить домой – волновалась за мальчика.

С мальчиком все было в порядке. Он смотрел телевизор. Никто не звонил, никто не приходил. Жанна дала ему строгие указания – открывать только родной матери, да и то, если она явится одна. Весьма разумный совет, что уж там… Только я не думала, что Татьяна вернется. Надежд на это оставалось все меньше. Я спросила у Жанны, есть ли какие-то близкие родственники у ее подруги. Родственники были – но все жили далеко от Москвы, в небольшом областном городе, откуда когда-то приехала Татьяна.

– У нее там престарелые родители и старший брат, – плаксиво ответила Жанна.

– Кстати, Дина сказала кое-что интересное, – неожиданно заметил Павел. – Я высказался насчет мусора на лестнице, порадовался, что его убрали. А она засмеялась и ответила, что скоро там опять появятся мешки. Она собирается делать капитальный ремонт. Перепланировка и все такое прочее.

– У нее появились на это деньги? – заинтересовалась я.

– Сама понимаешь, таких вопросов не задают. Но раз она вдруг решилась на такие крупные расходы – значит, дела пошли на лад.

Жанна не слушала нас, и слава богу. Мы с Павлом понимающе переглянулись. Если Татьяна все-таки переписала участок на Дину и ее супруга, неудивительно, что у тех появились деньги. Тем более если участок достался им бесплатно.

– Слушай, почему бы тебе просто не прижать к стенке своего парня? – вдруг спросил Павел. – У меня такое ощущение, что это можно сделать. Он не очень-то смелый.

– Это с вами, а со мной…

– Но я могу помочь, – великодушно предложил Павел.

– Поедем и разберемся. Он же у тебя живет? Ой, дамочка, потише!

Он обращался к Жанне – та как раз особенно громко всхлипнула. Правда, уже без слез.

– Если Таню убили, я добьюсь, чтобы их всех посадили, – буквально завыла она. – Я добьюсь! Я их в покое не оставлю!

Этот вой производил ужасающее впечатление. Остановить ее было невозможно – уже с первой попытки я убедилась в этом. Жанна стряхивала мои руки, содрогалась и в конце концов выдавила стекло из своих очков. Я подняла с пола линзу и подала ей:

– Ну вот, что вы наделали…

Она вырвала у меня линзу:

– А вы-то, вы-то что понимаете? Как будто вам есть дело до Тани!

Мы с Павлом наскоро посовещались в коридоре. Он настойчиво предлагал свою помощь в выбивании информации, но я отказывалась. Как он себе представлял допрос, который собирался учинить? Женя отопрется от всего. Он, конечно, не герой, но и не дурак. И признаваться в убийстве или в соучастии не станет.

– Ну ладно, – разочарованно сказал Павел. – Жаль, что ты так уперлась… Я бы на твоем месте плюнул на все это и занялся личной жизнью. Кстати… Неплохо выглядишь!

Я приняла комплимент с вымученной улыбкой. О своей болезни я забыла, а она, похоже, благополучно забывала обо мне. Вот только все время хотелось прилечь и поспать. Но… Где я могла это осуществить? При одной мысли, что Женя все еще находится у меня дома, начинала колотить нервная дрожь.