Но теперь они не молчали. Их чириканье все нарастало, превращаясь в своего рода металлический скрежет, которого я никогда раньше от них не слышала, и глазели они то на меня, то друг на друга, то снова на меня.

– Вот дерьмо, – пробормотала я, когда в моей голове наконец включился свет. Они меня видели. И я знала, почему. – Проклятый браслет.

Я оставила его на столе рядом с Джейдой. Когда В’лейн пытался мне его подсунуть, он говорил, что браслет Крууса предоставляет защиту от Фей и «разнообразной дряни». Судя по всему, мои призраки относились ко второй категории. Стоило об этом задуматься, как все обрело смысл. Риодан сказал, что мои гули когда-то преследовали Короля. И я вполне могла представить, как Круус, не желая терпеть рядом ничьих шпионов, разработал идеальное заклятие, которое не позволило бы им его найти. Это объясняло, почему, когда я снова стала видимой, они не превратились тут же в мою вторую кожу. Джейда дала мне браслет, пока меня еще прятала «Синсар Дабх».

А теперь они вернулись. Просто отлично.

И плюс еще что-то, которое пытается решить, нужно ли меня «чинить».

Охренительно. Ну, удачи ему. Я начала продвигаться вперед, помедлила немного, снова почувствовала ледяной палец тревоги, пробежавший по позвоночнику, и оглянулась на КСБ.

Я решила подождать возвращения Бэрронса. Мне стало не по себе от того, как быстро они меня нашли после того, как я сняла браслет. Я помню, как они летали над городом, выискивали. И хоть они никогда не представляли серьезной угрозы, даже когда спали со мной на одной кровати в «Честерсе», кто может поручиться, что в какой-то момент в этом безумном мире не изменятся правила?

Возможно, Чистильщик уже принял решение, мрачно подумала я. И мне не понравилась эта мысль. Я быстро развернулась, чтобы направиться к безопасности магазина.

Вот тогда-то они и рухнули с неба, как огромные, вонючие, черные, удушающие кандалы, и сковали меня.

[59]

Придя в себя, я обнаружила, что таращусь прямо в потолок тускло освещенного промышленного склада.

Надо мной высились бесконечные металлические балки, тяжкие, подъемные блоки, которые раньше использовались для перемещения грузов. Кажется, я находилась где-то в Темной Зоне, поднятая и унесенная мрачными призраками, которые оказались куда сильнее, чем я себе представляла.

Их атака была мгновенной – они обрушились на меня сверху, словно телепортировались, раскинув свои кожистые плащи, парализуя меня. Я не успела и пальцем пошевелить, а мои руки уже оказались сдавлены.

Копье и пистолеты – бесполезны. Я не могла до них дотянуться, до телефона – тоже. К тому же, судя по всему, татуировки Бэрронса не закончены, и IYD ничем не смог бы мне помочь.

Казалось, что вот они – в небе, и в ту же секунду мои руки оказались плотно прижаты к бокам, а ноги связаны. Их вонючие кожистые плащи покрыли даже мою голову, я не могла дышать. Мне показалось, что я умираю. Самое жуткое в удушье то, что ты не знаешь, очнешься после него или нет.

В последний, ускользающий миг осознанности я подумала, что Чистильщик решил «починить» меня радикальным способом – посредством смерти; и надо признать, бывали моменты в жизни, когда я вполне разделяла эту идею.

Но не теперь. Сейчас я нужна Джейде. О, она не знает об этом и, наверное, не согласится, но я необходима ей. Чистильщику лучше бы попытаться убить меня позже. Сейчас неподходящее время. Я не собиралась оставаться здесь для «починки».

Я вскочила.

Ну, точнее, мой мозг отдал телу приказ вскочить.

Ничего не произошло.

Кандалы загремели. Тихо. Запястья и лодыжки обожгло резкой болью. Я застонала. Я чуть не сломала себе шею, пытаясь встать. Я сильна. Но путы оказались сильнее.

Я попыталась пошевелить головой. Не сработало. Лоб охватывала широкая полоса, надежно удерживая на поверхности, на которой я была распластана.

Я с ужасом осознала, что меня прикрепили к некой холодной металлической каталке. На миг я испугалась, что мне вкололи парализующий наркотик, но потом обнаружила, что если как следует напрячься, можно передвинуть голову на пару дюймов. Все остальное пристегнуто настолько крепко, что руками-ногами я вообще не могла шевельнуть.

Вдалеке внезапно раздался шорох – звук, сопровождавший моих сталкеров, – и их сухое чириканье. Я воняла до небес, покрытая их отвратной желтой пылью.

Я застыла и снова закрыла глаза.

В фильмах ужасов, когда героя привязывают к такой штуке, да еще в таком месте, злодей всегда ждет, когда тот придет в себя, а потом уже приступает к издевательствам.

Я могла притворяться мертвой очень долго.

Шелестящие призраки приближались, и я различила жужжание и клацанье, а также скрежет плохо смазанных шестеренок. Я держала глаза закрытыми и сосредоточилась на том, чтобы дыхание было глубоким и естественным.

Я узнала эти звуки.

Эта штука громогласно приближалась, и меня охватили те же паника и ужас, тот же парализующий страх, которые я испытала, когда ходячая куча мусора прошлась по аллее за КСБ. Теперь я не смогла бы пошевелиться в любом случае, даже если бы не была привязана.

Если бы я могла двигаться, я бы стукнула себя по лбу. И бежала бы что есть мочи. Мусорная куча, которую я недавно видела, оказалась тем самым таинственным Чистильщиком!

Он был рядом со мной, внутри нашего защитного торнадо, он искал меня два дня назад, а я понятия не имела, что это именно та штука, чьи миньоны за мной следят.

В свою защиту могу сказать, что выглядели они совсем непохоже. И кто бы мог подумать, что нечто древнее и всемогущее, чинившее других созданий, само окажется грудой отбросов?

Хотя, мрачно подумала я, в этом есть некий смысл. Возможно, оно чинило и себя, хватая первое, что подвернется под руку. Я вспомнила металлические детали, вплавленные в позвоночник Невидимой принцессы, металл, поблескивающий на лицах моих дохлых сталкеров, и картинка сложилась. Своего рода смысл. Насколько в этом пораженном Феями мире что-то вообще могло иметь смысл.

Штука с грохотом остановилась где-то справа от меня. Я лежала, задеревенев от страха, и прислушивалась к происходящему, пытаясь не позволить панике свести меня с ума.

Раздались новые звуки, тише тех, что издавали тяжелые шаги Чистильщика. Звяканье металла о металл, цоканье и клацанье переворачиваемых и перекладываемых предметов.

С закрытыми глазами восприятие окружающего пространства стало ярче. Еще два щелчка, и все внезапно озарилось светом. Сфокусированные яркие лампы были включены и направлены прямо на меня.

Мне это совершенно не понравилось. Я лежу, привязанная к столу, освещенная яркими лампами, и меня собирается чинить нечто, сделанное из мусора и кишок, неспособное даже нормально ходить. Несмотря на панику, парализующую конечности и туманящую рассудок, я не могла не задуматься, что же со мной не так. Каким образом я «сломана»? Хотелось знать, чтобы иметь возможность оспорить. Но я мудро держала рот и глаза закрытыми. Хотя не смогла бы их открыть, даже если бы захотела. Само его присутствие парализовало.