— Ну что, дешевка, очухалась? Жаль! Я уж думал, пришиб тебя сгоряча, облегчение тебе сделал. И вообще жаль с тобой прощаться — я б тебя еще неделю потрахал от души. Но нельзя — дело прежде всего. Не могу твою молодость и красоту жалеть, не могу от мук избавить — ни пристрелить, ни зарезать. В общем, прощай, Дашенька, глядишь, в аду встретимся! Берите ее!

Один из «инопланетян» схватил Дашу за ноги, другой под мышки. Она отчаянно, инстинктивно заизвивалась, задергалась, попыталась крикнуть, но лишь застонала и замычала завязанным ртом. Люди в кислотоупорных комбинезонах и противогазах потащили ее куда-то в темноту, где слышалось бурливое журчание какого-то потока по бетонной канаве.

Затем Дашу окутал какой-то невыносимо едкий туман. У нее защипало в глазах, в носу, запершило в горле, зачесалось все тело. Она еще раз попыталась завизжать, но раздалось лишь глухое мычание.

— Хорош! — сдавленно прохрипел один из палачей. — Кидаем! Три-пятнадцать!

И, наскоро раскачав бьющуюся у них в руках Дашу, они швырнули ее в гущу тумана, туда, где клокотал промышленный сток.

Даша упала в какую-то маслянистую жидкость, и в ту же секунду адская боль будто огнем охватила все ее тело. Ей почти мгновенно выжгло глаза, в считанные секунды исчезли волосы, а все тело за полминуты превратилось в одну сплошную язву. Кляп успел раствориться за несколько ее секунд до того, как сознание покинуло Дашу навсегда, и изо рта у нее вырвался короткий, разом оборвавшийся визг, похожий на крик ночной птицы. В ту же секунду едкая жидкость ворвалась ей в глотку и напрочь остановила дыхание. Поток серной кислоты потащил уже мертвое тело по канаве к жерлу бетонной трубы, последовательно сжигая кожу, мышцы, внутренности. Зашипели, растворяясь, кости скелета… Даша исчезла, будто ее и не было никогда на свете.

Немного погодя один из обладателей противокислотных костюмов вернулся к канаве и бросил в нее Дашину одежду — не только халат, но все то, что она вроде бы оставила на даче. Оказывается, следом за «рафиком» на химзавод приехала еще одна машина, где и сидели уже готовые к работе палачи-«кислотники».

— Сваливаем! — коротко распорядился Михаил Иванович и сел в микроавтобус. Когда «рафик» тронулся с места, он нервно закурил, и водитель увидел, что у хозяина руки дрожат.

— На дорогу смотри! — проворчал босс. — И упаси тебя Господь…

Шоферу можно было не напоминать о таких простых вещах. Он только поежился, примерив на себя кончину, подобную Дашиной, и помолился про себя, чтоб его, если уж будет необходимо, пристрелили или, в самом крайнем случае, удавкой придушили.

— Нельзя было ей жить, понимаешь?! — произнес Михаил Иванович, полемизируя, как бы сам с собой.

— Понимаю… — ответил водитель из вежливости.

— Гадина она! — нервно втягивая дым в легкие, пробормотал хозяин, словно бы оправдываясь за свою жестокость перед неким высшим судьей. — Мерзейшая гадина в красивой шкурке!

Помотал головой, отгоняя от себя как наваждение образ той, которую только что уничтожил, вдруг вставший перед глазами, и замурлыкал фальшиво:

«Дельфин и русалка, они, как известно, не пара, не пара, не пара!»

Потом раздраженно вышвырнул недокуренный бычок в окно и сказал с явной угрозой в голосе:

— Ну, Вова, похоже, жизнь твоя дала трещину…

Таран проснулся от того, что на его лицо упал косой луч утреннего солнца. Открыл глаза и первым делом увидел на стене линзовидные электромеханические часы, показывающие 5.50.

Осмотрелся. Лежал он на солдатской кровати, под простыней и синим байковым одеялом с двумя белыми полосками. Кровать стояла в ряду из десятка точно таких же. Слева впритык к Тарановой была койка, на которой похрапывал какой-то коротко стриженный и лопоухий парень. Справа, через проход и коричневую крашеную тумбочку, дрых еще один, очень похожий. Да и на остальных, которые разглядеть было потруднее, длинноволосых не было. Юрка и сам такой должен был быть, если ему вчера не приснилось, что его подстригли ручной машинкой под «ноль».

Нет, ни черта ему не приснилось. Вчера он действительно добрался до Генриха, отдал ему кейс Крылова и вместе с Надькой Веретенниковой прибыл сюда, на базу «мамонтов», пережив по пути весьма отчаянную проверочку на вшивость.

До подъема — Таран уже знал, что он будет в 6.00, — оставалось десять минут, и Юрка воспользовался этими минутами для того, чтобы наскоро перелистать память.

Остаток вчерашнего дня, после того, как «Волга» привезла их к бараку с зарешеченными трехстворчатыми окнами, был посвящен всяким организационным делам.

С Юркой и Надей остался только Сергей, остальные куда-то быстро рассосались, а «Волга» и «девятка» скоренько укатили с глаз долой, Таран так и не усек, то ли они обратно в город поехали, то ли припарковались где-то в здешних гаражах.

Оказалось, что в бараке находится штаб. Сергей провел их мимо застекленной будочки с надписью «Дежурный», где сидел около телефона и какого-то пульта с тумблерами парень в зеленом камуфляже с малозаметными лейтенантскими звездочками на погонах. Сергей ему только сказал: «Привез. Вызови Киру, надо девчонку устроить!» И хотя Сергей был в штатском, лейтенант как-то весь подобрался и сказал: «Есть!» На левом рукаве у него была обычная эмблемка с трехцветным флагом, но что-то подсказывало Тарану, что это не простой армейский летеха. Потому что на обычных, только-только вылупившихся из училищ, Юрка уже вдоволь насмотрелся в родном городе. Как раз в эти июльские дни лопоухие, по большей части отнюдь не атлетически сложенные пареньки в орленых фуражках и с новенькими погонами еще разгуливали по областному центру, отмечая выпуск.

Впрочем, особо долго Таран дежурного не рассматривал. Сергей повел их куда-то по коридору, остановившись у комнаты с номером «12» без какой-либо таблички, объясняющей, какая служба тут находится. Сперва Сергей зашел туда один, а Юрка и Надька его минуты три дожидались в коридоре. Потом Сергей пригласил их в комнату, где сидел некий плотный лысоватый дядька в камуфляжке, с погонами майора. Он не стал делать вид, что очень рад прибытию таких гостей. Напротив, с ходу постарался показать, что с удовольствием без них обошелся бы, поскольку у него своих проблем по горло, а тут начальство еще добавило.

Мрачно поглядев на Сергея, который ему явно не доводился начальником, этот майор сказал:

— Не было у бабы хлопот — купила порося. Я — начальник штаба данного подразделения, майор Авдеев Анатолий Сергеевич. Генрих Михайлович мне сообщил, что временно направляет вас сюда в связи с особыми обстоятельствами. Соответственно эти самые обстоятельства диктуют вам два варианта поведения. Первый. Если сейчас, после того, как я вам доложу в общих чертах ваш правовой статус, охарактеризую условия быта и внутреннего распорядка, у вас появится желание прекратить с нами отношения, — скатертью дорога. Отвезем до автобусной остановки, если нет денег, дадим на проезд — и отправляйтесь по домам. Второй вариант. Если вы после ознакомления сочтете, что все-таки остаться лучше, то будьте готовы потерять всякие стремления к свободе и счастью вне рамок нашего подразделения. Еще раз подчеркиваю: выбор у вас есть только сейчас. Дальше все по уставу, все по приказу, все по режиму.