– Есть у нас ещё одна тема для беседы, – прервал Соткина Черепанов, – за нами ещё золото числится.

– Ты о том, что в сорок третьем году не успели изъять и сдать?

– Да, – был краткий ответ.

– Хорошо бы об этом было у нашего генерала спросить, – задумчиво проговорил Александр Александрович.

– Спрашивал. Сказал, пусть полежит. Говорит, в своё время ему сам Сталин сказывал, что несколько килограммов золота погоды не делают…

– Ну, коли так, то пусть лежит. Золото жрать не просит. Или просит? Как считаешь?

– Просит или не просит – не скажу. А людей пожирает. Сами прежде так говорили…

– Это не я – это Ахмат…

– Он жив?

– Жив, да только какая там жизнь?! Ему сто лет в обед. Под себя, правда, не ходит. Двигается. Но говорить уже не говорит. Только лыбится да кивает. Прямо как болванчик китайский… Только не толстый, а худой. Высох весь. Силёнка вся неизвестно куда выветрилась. На вес, как дитя малое. Когда ещё разговаривал, сказал мне, что если выпивать и курить не буду – могу тоже лет сто прожить. Золото, говорит, если с ним правильно обращался, жизнь долгую дарит. Имей в виду. Только на хрена мне такая жизнь нужна!

– Тут дело, видимо, в другом, – задумчиво проговорил гость, – Ахмат в согласии с совестью жизнь жил. Опять же и мухи не убил, наверное. А вот глядя на вас, Александр Александрович, можно только удивляться тому, как хорошо вы сохранились.

– А я просто убивал, кого надо было убить… Ну не томи… Скажи, как генерал? Не всё… Что можешь, скажи…

– Виделся я с ним через несколько лет после войны. Ангелина родила двойняшек. Забавные такие получились девчушки. Одну назвали Марией, другую Маргаритой. Учат языкам. Есть учитель русского. Но Маргарита почему-то предпочитает говорить по-немецки, а другая по-французски. Что ещё? Дома по всему миру. По нашим меркам, денег куры не клюют. Официально занимается… Словом, он этим перед войной и арестом занимался… Что ещё? Сидели вот так, как сейчас с тобой сидим. Только на берегу океана. Под пальмами. Я выпивал ром. Генерал сок какой-то. Всё.

– Ну и слава Богу, – перекрестившись, сказал Соткин. – Дай Бог ему здоровья!

– Эйтингон отсидел свой червонец… Судоплатов до сих пор сидит, – посчитал нужным ещё сообщить Черепанов.

– Ну я их, можно сказать, и не знал… Эйтингона раза два видел. О Судоплатове только слышал. Значит, им тоже свой черпак тюремной баланды власть отписала…

У историй с золотом есть свойство никогда не заканчиваться. И дело не только в том, судьба государственного золотого запаса – истинная история любого государства. К окончанию Великой Отечественной войны золотой запас СССР составлял, по одним данным, две тысячи, по другим – две тысячи пятьдесят тонн. Называются и другие цифры.

Причину такого расхождения в вопросе объёма запаса читатель уже знает: Сталин до самой своей смерти так единолично и контролировал цифры производства золота. Можно только предположить, что порог в две тысячи тонн позволяет государству иметь золотое обеспечение своей валюты. Но не только это сделало Сталина врагом «цивилизованного мира», на словах сочувствующего миру русскому, а на деле ведущего непримиримую борьбу с Россией. Красноречивее всего в пользу версии об убийстве главы Советского государства говорит то, что после войны он поставил вопрос печатания денег в зависимость даже не от размера золотого запаса, а от количества произведённого в стране товара. А это уводило страну из сферы влияния долларового печатного станка. Который к моменту окончания войны был обеспечен более чем двадцатью двумя тысячами тонн золота, осевшими за океаном.

Вождь оставил после себя золотой запас в две тысячи триста тонн. Запомним эту цифру. Что вытворяли с полученным наследством преемники, остаётся только гадать. Один только факт: Н.С. Хрущёв однажды выложил восемьсот тонн на покупку за рубежом пшеницы. Такое ощущение, что пшеница в стране к тому времени просто пропала как сельскохозяйственная культура. Так или иначе, но перед самым распадом государства, с тысяча девятьсот восемьдесят девятого по девяносто первый годы, из государственной копилки было тайно изъято и отправлено за рубеж две тысячи триста тонн золота. Теперь в таких случаях говорят: сакральная цифра.

Золото пропало так «хитроумно», что государственный внешний долг в своём последнем обращении к нации М.С. Горбачёв обозначил в семьдесят целых и две десятых миллиарда долларов. К тому времени в Гохране лежало только двести восемьдесят девять целых и шесть десятых тонны. Ленин и Троцкий со своими шведскими паровозами, как теперь говорится, отдыхают… Те хоть паровозы в страну завезли, а не моющие средства с сомнительными свойствами. Так России предложили отмыться от «тёмного советского прошлого», заодно и от памяти.

И в заключение о свойствах информационного общества… На момент написания этих строк в своём интервью директор Новосибирского аффинажного завода Геннадий Гордеев сказал: «При правительстве во главе с Егором Гайдаром запасы хранилища истощились практически до нуля. Потом хватились, начали накапливать снова… Сейчас золотой запас страны достиг определённой нормы. Он считается закрытым.

По запасам золота Россия занимает третье место в мире, а по добыче и переработке – седьмое». Не без сожаления как показалось автору, генеральный директор отметил: «Хозяевами золота сегодня являются банки. Они кредитуют артели, рудники, и уже сейчас ими куплено золото, которое будет произведено в следующем году. На наш завод оно придёт, здесь будет переработано, и всё уйдёт в банки. Завод получает деньги за переработку – ноль целых шесть десятых процента от стоимости металла… Золото и серебро продолжает подниматься в цене – металл не поддаётся девальвации».

Читатель без труда сам выяснит, кто основной владелец золота в мире, если все банки России зависимы от Центробанка, который, в свою очередь, является составной частью Международного валютного фонда – значит, и Федеральной резервной системы США.

Истину о золоте знают его похитители – аримаспы. Которые не боятся никого, кроме богини возмездия Немезиды и запряжённых в её колесницу грифонов.