Наверное, это было ещё одним доказательством того, что Тэйон Алория настоящим кланником не являлся. Получив столь ужасающе наглядное доказательство эффективности «презренного» устройства, он с непробиваемой логикой сумасшедшего поставил перед собой цель покорить его. С тем же маниакальным упорством, с которым он после ранения погрузился в совершенствование магического искусства, тогда ещё адепт Алория ежедневно проводил не меньше часа, стреляя из ненавистного ему оружия.

И не успокоился, пока не достиг мастерства, позволявшего в шторм и при шквальном ветре безошибочно послать болт в спину находящегося более чем в ста шагах противника.

А может, он просто пытался убедить самого себя, что это физически возможно.

— Тише, маленькая. Не двигайся и постарайся не кричать, ладно? Мы вытащим тебя отсюда.

Принцесса кивнула.

Тэйон скользнул в потайной коридор, идущий вдоль главной галереи. Деревянная панель, выпустившая мага из потайного хода, скользнула в сторону бесшумно, но что-то всё-таки заставило обернуться невысокого человека в форме гвардейца империи Кей. Представитель империи умер, так и не успев понять, откуда в основании его шеи появился арбалетный болт. Одновременно новый болт исчез из специального колчана и материализовался на дуге уже вновь взведённого арбалета. Это было очень сложное заклинание, несоразмерное с кажущимся скромным эффектом. Мастер ветров долго бился, пока не разработал наконец нужную последовательность перемещения материи, пусть даже энергетические затраты казались неоправданными. Бывший сокол считал, что в таких вот ситуациях самозаряжающееся оружие того стоило.

Магистр вскинул к губам левую руку, одновременно нажимая большим пальцем на тёмный камень. Крышечка самоцвета скользнула в сторону, и халиссиец резко дунул, посылая облако тонкого белесого порошка в лица настороженных звуком падающего тела воинов.

Трое кейлонгцев, чтобы взять под обстрел вестибюль, заняли позиции за перилами галереи, они упали, точно подкошенные, не успев даже протянуть руки к оружию. Кого-то из них потом удастся разбудить, кого-то — нет. Мгновенное действие порошка, которому достаточно было всего лишь попасть на кожу или слизистую оболочку, чтобы усыпить человека, имело свои побочные эффекты. Тэйон только надеялся, что в ближайшие несколько минут ди Крий не появится на этой галерее со вторым ребёнком.

Магистр успел досчитать до четырёх, пережидая волну дурноты. Сплав яда и противоядия в его крови оказался последней каплей, пославшей метаболизм мага в ступор. Наплыв адреналина пока что позволял действовать, забыв о боли и слабости, но нельзя было вечно держать себя на пределе. Тело, сердце, душа — Тэйон чувствовал, что всё его существо застыло в хрупком равновесии, способном в любой момент обернуться глубоким обмороком истощения. Пришла наконец пора платить отложенный долг за трёхдневное напряжение битвы с душильником.

«Не сейчас. Только не сейчас. Я просплю два, нет, три дня — но только не сейчас!»

Затруднённое дыхание принцессы, вцепившейся в его мантию побелевшими кулачками, привело мага в чувство.

К верхним ступеням лестницы подплыл уже холодный, невидимый убийца, ничуть не менее страшный от того, что он не имел выбора, кроме как закончить бой быстро. Зрелище, открывшееся магистру воздуха и глотающей беззвучные слёзы королевне, навсегда врезалось в память обоих.

Тела Одрика и двух служивших под его началом лакеев лежали на нижних ступенях лестницы, заливая ковры кровью, а перед ними по вестибюлю рассыпались бойцы в священных цветах империи Кей. В посольстве, должно быть, чтобы организовать одновременно два таких мощных нападения, не оставили ни одного клерка. Впрочем, судя потому, как профессионально держали оружие атакующие, в посольстве и не было никогда никаких клерков.

Вход в арку, ведущую к покоям мастера Ри, преграждала Укатта. Высокая, мускулистая женщина большую часть своей жизни была боевым магом стихии огня, хотя народ, к которому она принадлежала, и не знал этого понятия. Жуткие шрамы, оставленные пламенем на её теле во время сорвавшегося заклинания, рыжий кот, оседлавший плечо, темперамент, достойный её стихии, — повариха Тэйона была не из тех женщин, которые встречали опасность визгом и бессмысленным размахиванием сковородкой. Раскалённое дрожание огненного щита между ней и нападавшими донесло послание без всякого переводчика. «Здесь никто не пройдёт» — буквально звенело в воздухе.

Напротив огненной застыла старая женщина, казавшаяся ещё более хрупкой на фоне воинственного великолепия варварской Укатты. Седые волосы падали до пола свободной волной, подчёркивая строгую каноничность священного одеяния.

На мгновение магистр Алория замер, пронзённый сомнением. Посол Ли Ша Тара — жрица высшего круга? Ветер, как же она выдержала все эти годы в Лаэссэ, отрезанная от своих богов, от смысла своей жизни?

А потом было слишком поздно. Низкий боевой вой кота-фамилиара, огненный вал, накрывший кейлонгскую жрицу, и невидимый физическому взгляду, но слепящий душу свет божественного прикосновения. Столкновение их длилось меньше секунды, но когда прилив энергий схлынул, Укатта лежала сломанной мёртвой куклой, а её кот доживал последние мгновения. Старая жрица протянула руку…

И вдруг вихрем отвернулась от своих жертв, устремив взгляд на лестницу. Три сферы защиты, предназначенные для отражения трёх разных видов атак, заклинание невидимости, заклинание маскировки — всё разлетелось в одно мгновение, сметённое кинжальным ударом неудерживаемой, невообразимой мощи. Но было поздно, поздно, бесконечно поздно, потому что арбалетный болт уже летел к своей цели, и даже мысль великой жрицы не могла его опередить. На какое-то длившееся вечность мгновение глаза магистра стихийной магии и служительницы высших существ встретились в понимании, которое никогда больше не возникнет. И ещё прежде, чем болт вонзился в глаз старой женщины, лэрд Алория, этой ночью глядевший в совиные глаза, проклял свою руку и оплакал окончание жизни более великой, нежели жизнь любого сходящего с ума от собственной силы и дури самозваного повелителя природы.

Даже в смерти она сумела победить. Последним мгновением своей жизни Ли Ша Тара, учёная, жрица и дипломат священной империи, послала мольбу, прося вызвать того, кто закончит доверенное ей дело.

Если кейлонгцы и были поражены видом предполагаемо пленённого мастера ветров, на коленях которого сжалась испуганно вцепившаяся в чёрную мантию принцесса, то это никак не отразилось на их рефлексах. Тэйон перебросил кресло через перила, по сумасшедшей кривой уходя от стрел. Заколка полетела в гущу противников, развеивая остатки яда и заставляя их отшатываться и оседать на пол.

Не останавливая полёт кресла, магистр Алория вскинул арбалет, уже заряженный очередным болтом, от прикосновения к которому пальцы ломало тёмной магией. Спущенная плавным нажатием пальца смерть метнулась к туманному нечто, начавшему формироваться над упавшим телом Ли Ша Тары. Поздно. Тэйон не разбирался в кейлонгской религии настолько, чтобы сказать, был ли перед ним ангел или демон, но, что бы ни призвала перед своей гибелью госпожа посол, она была уверена — этого более чем достаточно. Магистр в отчаянии полоснул рукой по единственному непотухшему камню, оставшемуся на левом подлокотнике, выпуская атакующее заклинание. Резкий вой, ударивший от кресла во все стороны, разбросал ещё стоявших кейлонгских воинов, в том числе и тех из них, что были обучены противостоянию магии. Даже сверхъестественная тварь, более всего напоминающая столб света с мерцающими призрачными антропоморфными очертаниями, на мгновение замедлилась, и Тэйон попытался использовать подаренную ему возможность для реализации своего последнего плана.