В воображении всплыли кадры из хичкоковского «Психо». Нож, вспарывающий пластиковую шторку душевой.

Что, если Брайс каким-то образом пробрался в ее квартиру? Она могла не услышать этого за шумом включенного душа.

Рэд вышла из ванной и, дрожа от холода и страха, осторожно вытерлась полотенцем. Смазала антисептиком самые скверные, по ее мнению, порезы и ссадины, надела банный халат и прошлепала по коридору мимо комнаты безопасности к входной двери. Похоже, с ней все так, как и было недавно, когда она закрывала ее. Цепочка на месте. Рэд выглянула в глазок, но увидела лишь пустую, слабо освещенную лестничную площадку.

И тут вдруг зазвонил телефон. Она поспешила в гостиную. На дисплее высветился номер Рэкел. Рэд торопливо схватила трубку:

— Привет!

— Рэд, с тобой все в порядке?

— Бывало и лучше.

— Что происходит? Мы с Полом так за тебя тревожимся.

— Честно говоря, немного дерьмовый день. Как у тебя дела?

— Нам сказали, что приставят полицейскую охрану, потому что Брайс угрожает всем твоим знакомым. Я пошла покупать в ресторане карри навынос, и полицейский в машине отправился за мной следом. Ты не хочешь приехать сюда и пожить у нас?

— Извини, Рэкел, что вам так досталось из-за меня.

— За нас не беспокойся. Это мы должны за тебя беспокоиться. Хочешь, я заеду за тобой и отвезу к нам домой?

— Нет, я в порядке. Со мной все хорошо, честно.

— Голос у тебя что-то не слишком радостный.

— Нет, нет, со мной все в порядке, честное слово. Я только что заменила замки, а возле дома караулит полицейская машина. У меня сегодня был ужасный день, и я неважно себя чувствую. Совершенно разбитая.

— Давай я приеду к тебе и побуду с тобой какое-то время.

— Нет, не надо. Не настолько уж мне плохо. Честное слово.

— Вот же ублюдок! Поверить не могу. Мне он никогда не нравился. Но, знаешь, ты выглядела вполне счастливой. Мне было приятно видеть тебя такой. Поэтому я ничего тебе не говорила. Но, черт!..

— Его скоро поймают. За ним охотится вся полиция Суссекса. Они найдут его, и кошмар закончится. Я в этом уверена.

— Люблю тебя, — сказала Рэкел.

— И я тебя тоже.

Понедельник 4 ноября

И я тоже люблю тебя, вас обеих, — беззвучно произнес Брайс, сидя в своем фургоне и слушая этот разговор. — До смерти люблю. Милая Рэкел. Милая Рэд. Я разберусь с тобой позже, Рэкел. С тобой и твоим щеголеватым муженьком Полом. Я знаю, что никогда не нравился тебе. Хочешь узнать один секрет? Я тоже никогда тебя не любил. Но, боже, что за ненависть между друзьями? А, Рэкел?

Значит, ты любишь малышку Рэд? Разве ты любила ее так, как люблю ее я и как она любила меня?

Брайс посмотрел на свой айфон. Последние минут двадцать он прокручивал эсэмэски, отыскивая свою самую любимую. Одну из тех, которыми они с Рэд постоянно обменивались, строя планы на будущее. Эта, Рэкел?

Мы снимаем уютный коттедж в Котволдсе и сейчас едем туда. Ты сидишь за рулем. Мы слушаем музыку, и ты постоянно прикасаешься ко мне рукой. Я беру твою руку и начинаю целовать ее. Я облизываю каждый твой палец, потом кладу твою ладонь себе на грудь. Ты начинаешь поглаживать ее, сжимать соски, и я понемногу возбуждаюсь. Я смотрю на тебя, вижу твою эрекцию и тяну руку вниз.

Ты уже дрожишь от возбуждения и говоришь, что нам надо остановить машину. Мы останавливаемся при первой же возможности, и ты берешь мое лицо в свои ладони, ты целуешь меня страстно, а потом твоя рука проскальзывает мне под трусики, и твои пальцы проникают в меня, и ты доводишь меня до головокружительного оргазма, до того состояния, когда я готова на все, готова съесть тебя, когда хочу, хочу, хочу тебя.

Ты когда-нибудь получала такие сообщения от нее, а, Рэкел? Думаю, вряд ли. А вот я получал, причем каждый день. Иногда по нескольку штук за день.

До тех пор пока ее стервозная мамаша не вмешалась в нашу жизнь и не разрушила все.

Пожалуй, я когда-нибудь вышлю тебе все ее эсэмэски, и тогда ты, возможно, начнешь наконец понимать чувства, которые мы когда-то испытывали друг к другу.

Это была самая большая любовь, какая только может быть между двумя людьми.

Тогда ты, наверное, сможешь понять, почему я всего лишь на самую малость несчастен.

Вообще-то я лгу. Я больше чем на самую малость несчастен. В чем Рэд лично убедится очень-очень скоро.

Брайс достал из кармана оплаченный наличными сотовый телефон, который купил несколько дней назад, и набрал номер 999. Когда оператор ответил и спросил, с какой службой соединить, он сказал:

— С полицией, пожалуйста. Это очень срочно!

Понедельник 4 ноября

Все мысли о медовом месяце давно вылетели из головы. Вскоре после 21.30, когда он должен был бы находиться в Венеции с Клио, Рой Грейс сидел комнате видеонаблюдения на четвертом этаже полицейского участка на Джон-стрит в обществе Гленна Брэнсона, Кэссиана Пью и Нева Кемпа, дивизионного коммандера полиции Брайтона и Хоува.

Едва ли не всю стену перед ними занимали мониторы, но каждый из присутствующих всматривался только в один из них.

В данный момент за жизнью Брайтона и Хоува наблюдали четыреста три видеокамеры. Большая их часть была сосредоточена в центре города, где чаще всего имели место происшествия криминального характера. Однако система не оставляла без внимания и отдаленные районы города, особенно выезды из него.

Штатский оператор и высококлассный специалист, аккуратно одетый и спокойный Джон Памфри прокручивал на четырех мониторах записи с видеокамер, установленных в Тонгдине и на Дайк-роуд-авеню. Собравшихся интересовал временной интервал с полудня до раннего вечера. До сих пор белый фургон, отвечающий нужному описанию, на записях не появлялся.

Памфри отпил налитого из термоса кофе и, не сводя глаз с экранов, развернул сэндвич. Экраны были синхронизированы и показывали то, что было снято до временной отметки 19.32.

— Можете остановить на минутку? — неожиданно попросил Грейс.

Памфри подался вперед и нажал какие-то кнопки на контрольной панели.

Рой знал, что мог бы перепоручить это дело кому-то из подчиненных, но ему хотелось самому отсмотреть записи, пока шли поиски Брайса Лорена.

Видеокамера номер три фиксировала происходящее на Дайк-роуд-авеню.

— Это самый вероятный маршрут, по которому Лорен мог выехать в Дайк с Тонгдин-авеню, — произнес Рой.

— Да, — согласился с ним Памфри.