Ломакс осторожно спросил:

— Однако вы спали с ней?

— Всего один раз. Затем она уехала во Францию. К сожалению.

— А Льюис знал? — Мысль о том, что его друзья или коллеги могли бы спать с Хелен, показалась Ломаксу чудовищной. Добермен, соблазняющий Хелен… отвратительно. Более того, эта мысль наполнила Ломакса яростью.

— Зачем? — удивленно спросил Хегарти.

Ломакс не ответил.

— Это случилось прошлым летом?

— Она пришла в клуб прошлым летом. А в июле уехала в Европу.

— В то время, когда вы были с Гейл… вы уверены, что у Льюиса не было никого еще?

— Прошлым летом? Он был тогда с Элис, и… нет, не думаю. После нее у него никого не было.

— Элис рассказывала о какой-то юной брюнетке…

Ломакс уже знал, каким будет ответ, даже не закончив вопроса.

— Да, теперь я понимаю, — сказал Хегарти. — Видимо, это была Гейл.

Раздалось громкое тиканье. Ломакс оглядел комнату. На столе Хегарти стоял старинный латунный будильник. Должно быть, он не переставал тикать все время разговора, но Ломакс мог бы поклясться, что до этого мгновения не слышал его. Он слушал тиканье будильника — низкая нота, затем высокая. Казалось, Хегарти тоже прислушивается. Затем Ломакс спросил:

— А Льюис тоже спал с Гейл?

Хегарти поднял бровь.

Ломакс напомнил:

— Вы же слишком стары, чтобы чему-нибудь удивляться.

Хегарти это понравилось.

— Я не могу ответить вам, — сказал он. — Я просто не знаю ответа.

Магазины на первом этаже не впечатлили миссис Кливер.

— Ничего хорошего, — сказала она. — Я купила вот это. Разве не ужасно?

Она открыла сумку и продемонстрировала Ломаксу блузку с красно-желтыми разводами.

— Похоже, эта вещица побывала внутри гамбургера. — Миссис Кливер радостно захихикала.

— И вы собираетесь носить ее? — спросил Ломакс.

— Еще бы! — заявила она. — Такая отвратительная вещь! Ну, вы собираетесь напоить меня кофе?

— Ладно.

Ломакс с тоской подумал о том, что мог бы сейчас ехать домой в своей машине. Обдумал бы то, что узнал от Хегарти. В прерывистом ритме езды по городу было нечто расслабляющее, а мысли текли легко и свободно.

Миссис Кливер выезжала со стоянки. Ломакс бросил блокнот, спеша пристегнуть ремень безопасности. Он не понимал, почему она едет задним ходом.

— Я не собираюсь объезжать. Пустая трата бензина, — объяснила миссис Кливер. — Ну, и что там с приятелем покойного?

— А вот как раз его машина, — сказал Ломакс.

Машина Хегарти стояла совсем близко. Она отличалась от всех прочих машин на стоянке.

— Да, минувшее время, устаревшие слова, — закудахтала миссис Кливер, притормозив. — Когда мы здесь, на западе, произносим слово «автомобиль», мы имеем в виду именно это. Как они могли остаться такими, если мы начали называть их просто машинами? Машина. Машина. Мы изменили название и превратили их в уродливые ящики.

В темноте у клуба машина Хегарти казалась черной. Сейчас Ломакс увидел, что она темно-оливковая.

— Какая гладкая и блестящая! — восхитилась миссис Кливер.

— А внутри пахнет кожей.

— Он лысый? — спросила миссис Кливер таинственно.

— Лысеет.

— Я так и думала.

Ломакс не стал просить ее объясниться. Они выехали на шоссе, кругом было полно машин. Миссис Кливер закурила сигарету. Она едва ли замечала окружающих и уверенно ехала по центру дороги. Поток расступался перед ней, какая-то машина загудела.

— Там полно таких, — взвизгнула миссис Кливер, размахивая новой блузкой перед носом водителя.

Тот встревоженно покосился на нее. Они остановились возле магазина, где продавали автомобильные запчасти. Ломакс купил изоленту и лампочку для тормозного фонаря. Когда машина снова выехала на шоссе, он закрыл глаза.

— Где будем пить кофе? — спросил он.

— В каком-то европейском кафе в центре. Вроде в русском. Я точно не помню, но там вкусные пирожные и разрешают курить.

— Вы же не любите Европу, — напомнил Ломакс.

— А, мне нигде не нравится.

— А как насчет России?

— Россия. Хм. Дикая страна. Они же там кириллицей пишут.

Кафе оказалось польским. Оно располагалось в глубине старого квартала, недалеко от «Сэш Смит». Миссис Кливер повела Ломакса через парикмахерскую, где прямо на полу валялись чьи-то волосы. Парикмахер поднял глаза, но ничего не сказал. Вывеска на польском указывала вниз, в подвал. Там было темно и накурено. Люди сгорбились за столиками в углах — играли в шахматы.

Они отыскали столик во мраке.

— Кофе и пирожные, — сказала миссис Кливер официантке.

Затем медленно повторила заказ, а официантка молча таращилась на нее.

— Они не говорят по-английски, — объяснила миссис Кливер. — Так что можете смело выкладывать мне все об убийствах — здесь нас никто не подслушает.

— Я совсем ничего не смыслю в убийствах.

Миссис Кливер зажгла сигарету и проницательно посмотрела на Ломакса:

— Городской ребенок, маменькин сынок, верно?

Ломакс кивнул. Миссис Кливер озабоченно погладила его по коленке.

— Как вы догадались?

— Да вокруг головы у вас что-то вроде светящегося частокола, — заметила она.

Ломакс поскреб голову.

— Хорошо, не можете рассказать об убийствах, расскажите о проблемах в вашем расследовании.

Ломакс помедлил. Она ждала, жуя пирожное, а в перерывах затягиваясь.

— Ну хорошо, я так и не смог многого узнать о Гейл Фокс. Это одна из жертв убийства. Я расспрашивал многих в Традесканте, где она училась, но никто ее не помнит. Ее учителя разъехались. А студенты не смогли сказать ничего стоящего.

— Хм-м-м. — Миссис Кливер нахмурила брови и затянулась, что означало глубокие раздумья. — У нее были какие-нибудь увлечения? Хобби?

— Не знаю.

— В наши дни девушки ничем не увлекаются. А как насчет соседки по комнате?

— Она жила с семьей, а на втором курсе — в собственной квартире. Наверное, стоит пойти туда и найти кого-нибудь, кто сможет вспомнить ее.

— А прочие родственники?

— Брат. Живет… — Ломакс сделал паузу, — в Сиэтле.

На лице миссис Кливер выразилось отвращение.

— Если вы решите поехать в Сиэтл, — произнесла она, поджав губы, — вряд ли он расскажет вам что-нибудь стоящее.