– Я заставил ее тренироваться, чтоб избавиться от следа, – признался я. И это было правдой. – И сейчас переживаю, что делать этого не стоило.

Ди ничего не ответила. Повернувшись к ней, я обнаружил, что сестра внимательно смотрит на меня.

– А больше… ты точно ничего не делал? – спросила она тихо.

– Нет, – соврал я. – Больше ничего.

Кэт не пришла в себя.

Ни в субботу, ни в воскресенье.

В понедельник ее мама сказала нам, что температура все еще держится, но жизненные показатели уже лучше. Мы с Ди навестили ее в больнице, но Кэт… все это время она находилась без сознания. Пару раз с ее губ срывались какие-то слова – не разобрать, однажды она даже произнесла мое имя. Видеть ее такой было тяжело.

Вторник тоже не принес никаких изменений.

В тот день, накрученный до предела, я счел за лучшее остаться дома, прогуляв школу. Ди за меня волновалась, очевидно, опасаясь, как бы я не наделал глупостей, и не зря. Практически ночью, когда посетители давно разошлись, вопреки всем доводам здравого смысла я оказался на больничной парковке.

Чем я только думал?

Да, я умел двигаться быстро, но даже если бы подгадал время, когда охранник у дверей на что-нибудь отвлекся, вряд ли я смог бы найти палату девушки. Днем нас к ней проводила сама миссис Шварц. И если вдруг кто-то обнаружит меня у ее кровати? Вряд ли бы я сумел дать вразумительные объяснения.

Я уже почти перешел через стоянку, как вдруг заметил черный «Форд Экспедишн», который подкатил ко входу. Я напрягся: машина без номеров. Наверняка агенты МО. Возможно, совпадение, но меня сразу это отрезвило. Я отправился домой и больше не выходил, чувствуя себя, словно в клетке.

В среду утром я бродил по школе, недоумевая, какого черта здесь забыл. На уроки мне было точно наплевать. К ланчу я уже был готов выбрасывать людей из окна только потому, что их присутствие рядом невероятно меня раздражало.

Пройдя мимо очереди в столовой, я зашагал к столику Томпсонов. Ди сидела с девчонками, а значит, к ней пойти я не мог. Не только потому, что Кэт там не было. Я знал, что они наверняка станут о ней говорить.

А выслушивать все это… выше моих сил. Слабак. Ага, тряпка.

Я плюхнулся рядом с Эндрю и, откинувшись назад, вытянул ноги. Взгляд застыл на эмблеме с викингом, нарисованной на стене.

– Ты будто медведь-гризли, – сказала Эш.

– Неужели? – Я поднял бровь и скрестил руки на груди.

– Ага, – ответила она. – Знаю, «ноябрь-небритябрь», кое-кто собрался весь этот месяц не бриться, но тебе бы точно не помешало.

Я хмыкнул.

Эндрю перестал трепаться с соседом и вопросительно на меня посмотрел. Открыл было рот, но потом мудро его закрыл.

– Ну спасибо, что зашел. Так сказать, озарил наш столик своей блистательной личностью, – проворчала Эш.

Рядом с изображением эмблемы стоял Мэтью вместе с еще одним учителем, человеком. Слушая, что ему говорят, он не спускал глаз с нашего столика. Мэтт звонил мне вчера вечером, но никакого настроения с ним общаться у меня не было.

Я отвернулся. В этот момент Адам с бутылкой в руках встал из-за столика и, оставив компанию Ди, Кариссы и Лессы, направился к нам. Он занял стул рядом с Эш, и сестра ему что-то шепнула, но слишком тихо, чтобы я мог расслышать.

Тут мое внимание привлек отморозок Саймон, который сидел на два столика сзади и громко ржал. Рука зачесалась снова съездить ему по роже. Я буравил его взглядом, и парень, должно быть, это почувствовал, потому что улыбка на его лице поблекла. Вытянув шею, Саймон посмотрел на меня и побледнел.

Я скривился в недоброй улыбке.

Он быстро отвел глаза и нервно сглотнул. Я ненавидел этого парня. Никогда не забуду, что он пытался сделать с Кэт.

Адам забарабанил пальцами по столу.

– Мама Кэти только что прислала Ди сообщение. Твоя сестра сейчас пишет ей ответ.

Я замер, по спине пробежал противный холодок. Так, спокойно, в эсэмэске либо хорошие новости, либо изменений нет. Мама Кэт вряд ли бы стала писать Ди, если бы случилось что-то ужасное.

– Кто-нибудь скажет, что там с ней стряслось? – Эш скривилась, будто съела лимон.

Адам со вздохом глянул на сестру.

– Я же тебе говорил. У Кэт какой-то вирус. Она в больнице.

Я скрипнул зубами.

– Подумаешь, – буркнула Эш и сосредоточилась на своей тарелке, на которой лежало нечто, напоминавшее буррито.

– Она уже несколько дней без сознания, – добавил Адам.

Эш ткнула буррито вилкой.

– То есть в коме?

– Нет, она спит, – поправил я, стараясь не замечать давящее чувство в груди.

– Если повезет, то она совсем не очнется, – негромко вставил Эндрю, так чтобы больше никто не слышал.

Мое тело отреагировало само.

Взвившись со стула, я схватил Эндрю за грудки и припечатал лицом к блестящей столешнице. Звук от удара вышел громким и смачным – самое то. Вырвавшись, Эндрю развернулся ко мне лицом.

Эш ахнула и отпрянула от стола.

– Дэймон!

В тот же миг рядом возник Мэтью и схватил меня за руку. Он попытался оттолкнуть меня, но я не думал отступать.

– Выйди, – процедил он.

– Лучше молись, чтобы она пришла в себя, – бросил я в лицо Эндрю, не обращая внимания на старшего Лаксена.

Мэтью снова дернул меня, на этот раз со всей силой и, оттащив от Эндрю на пару сантиметров, продолжал толкать меня к выходу.

– Пойдем.

Еще несколько секунд я продолжал буравить Эндрю взглядом, после чего все-таки послушался Мэтью. Когда я шел по столовой, на меня все глазели. Пофиг. Старший Лаксен шагал следом. И когда мы оказались в пустом коридоре, он напустился на меня.

– Что это, черт побери, было?

Я молча расхаживал перед шкафчиками. Кровь во мне кипела. Хотелось устроить драку и выместить отчаяние, клокотавшее внутри.

– Ты пошел против одного из своих, – тихо заговорил Мэтью, останавливая меня за плечо. – И выбрал Эндрю. Что на тебя нашло?

Кэт.

А еще я испугался, когда не сумел заставить Кэт открыть глаза, и напуган до сих пор, потому что она так и не очнулась.

Однако, глядя на Мэтью, я только сказал:

– Эндрю сказал: если повезет, она вообще не очнется.

Мэтью медленно моргнул, и его рука сжалась на моем плече.

– Так это все из-за нее?

Отвернувшись, я покачал головой, стискивая зубы. Мэтью не понимал. Никто не понимал. Все изменилось.

– Я считал, что ты разберешься со своими чувствами к Кэт.