Первое время и Фродо, и Сэм жили у Недоселков. Лесничьи делачасто уводили Сэма из дому, и случалось, надолго. Он был как раз в одной изсвоих поездок, когда в начале марта Фродо неожиданно заболел. Тринадцатогочисла старик Недоселок нашел его лежащим поперек кровати в забытьи. В рукеФродо сжимал белый камень, который всегда носил на шее. Губы его шевелились.Старый Том нагнулся и едва расслышал чудные слова: «Оно ушло, ушло навсегда.Без него так темно и пусто…» Но приступ скоро прошел, и когда двадцать пятоговернулся Сэм, Фродо был в полном порядке и ничего ему не сказал. Тут как раззакончились работы в Засумках, Мерри с Пиппином разыскали в Кривражках старуюмебель, и скоро усадьба выглядела не хуже, чем раньше.

Фродо как-то раз спросил Сэма:

– Ну, Сэм, когда переезжать будем?

Сэм неожиданно смутился и ничего не ответил.

– Если не хочешь, подождем пока, - сказал Фродо. - Я,правда, думал, что в Засумках тебе будет лучше… И старик твой рядом, и вдоваВстряскин за ним присматривала бы…

– Оно, конечно, так, сударь, - пробормотал Сэм и покраснел.

– Так в чем же дело? - недоумевал Фродо.

– Да вот, сударь, Рози… Рози Недоселок… Похоже, ей,бедняжке, не очень-то по нраву был наш отъезд тогда. Ну, я, как собрался,ничего говорить не стал, и она не сказала. А потом я не говорил, потому чтоработы невпроворот навалилось. А теперь я сказал, а она и говорит: «Мы и такцелый год потеряли! Чего еще ждать-то?» «Ничего себе, думаю, потеряли!», новообще-то она права. Так что я уж и не знаю, прямо хоть пополам рвись… - Онсовсем смешался и замолчал.

– Ну, вот, теперь до меня дошло, - облегченно вздохнулФродо. - Тебе и со мной расставаться не хочется, и жениться пора. Милый ты мой,но ведь это же так просто! Женись поскорее, и переезжайте ко мне всей семьей!Какая бы она у тебя ни была, в Засумках места не занимать!

Так оно и сталось. Сэм и Рози поженились весной 1420 года(свадьба их запомнилась надолго_ и поселились в Засумках. Сэм был счастлив, аФродо и того счастливее. Ибо не было во всей стране хоббита, за которымухаживали бы так внимательно, как за ним. Теперь время его текло размеренно испокойно; он много писал и перечитывал свои записи. Летом, на Вольной Ярмарке,он сложил с себя полномочия мэра, и теперь доброму старому Вилли Белоногупредстояло еще семь лет возглавлять все празднества.

Мерри и Пиппин поселились в Кривражках. Между СумкинойГоркой и Заскочьем много было хождений туда-сюда. Оба молодых хоббита сталитеперь самыми известными гражданами. Жили они широко, открыто. Песни, рассказыо своих походах, красивые невиданные наряды - все это влекло к ним многих.Любо-дорого было посмотреть, как они несутся во весь опор по тракту, и красивыеплащи развеваются за спиной. И характер у них остался такой, как был: ровный дамягкий, совсем не заносчивый, разве что еще веселей стали.

Фродо с Сэмом, напротив, жили тихо. А уж длинные серые плащис драгоценными застежками надевались у них только по большим праздникам. Нокамень со звездным блеском Фродо носил постоянно.

Одним словом, все шло хорошо, и обещало стать еще лучше. Сэмбыл всем доволен.

Не нравилось ему только, что Фродо как-то все больше выпадализ жизни Шира, и никаких особых почестей не имел, да видно, и не стремился кним. Немногие ведь знали об их походе, да и те не всё; так что все восторги,все уважение достались, в основном, Мерри и Пиппину и, кстати, ему, Сэму, хотьон и вовсе этого не желал.

Но вот осенью их коснулась тень прежних забот.

Как-то вечером Сэм нашел Фродо в странном состоянии. Хозяинбыл бледен, как мел, а глаза невидяще смотрели куда-то вдаль.

– Что с вами, сударь? - обеспокоился Сэм.

– Я ранен, - неожиданно ответил Фродо, - ранен глубоко, иникогда не оправлюсь от этой раны.

Сэм не на шутку разволновался, но уже на следующий деньФродо выглядел по-прежнему, и судя по всему, был вполне здоров. Тогда Сэмупришло в голову взглянуть на календарь. Было 6 октября. Ровно два года назад наЗаветери Король-Призрак ранил его хозяина.

Шло время. В марте Фродо заболел снова. Ему потребовалосьсобрать всю свою волю, чтобы не привлекать внимания. У Сэма были другие заботы.Двадцать пятого марта у них с Рози родилась дочка. Сэм зашел к Фродо. Онвыглядел глубоко озабоченным.

– Ума не приложу, сударь, что делать. Мы-то ждали мальчика,и решили, что назовем его в вашу честь - Фродо, а тут дочка… Такая хорошенькаядевочка, лучше и не бывает, в ней от Рози больше даже, чем от меня. Так чтоделать-то?

– А чем тебе плох старинный обычай? - спросил Фродо. -Выбери цветочное имя, ну, хоть бы - Роза. Так в Шире половину девочек зовут.Что Может быть лучше?

– Оно, конечно, сударь, - протянул Сэм. - Да я в нашихстранствиях много красивых имен встречал, только они слишком велики на каждыйдень, для всяких домашних забот и хлопот, значит. Вот и старик мой говорит?«Назови покороче, чтоб потом сокращать не пришлось». А если цветочное, так надоже цветок подобрать. Она же красивая у меня, а будет еще краше.

Фродо чуть помедлил.

– Пусть зовется Эланор. Помнишь, в Лориене мы видели такойсолнечный цветок?

– Ага. Вот это самое мне и нужно было, - просиял Сэм. - Тактому и быть, значит.

Наступала уже осень. Маленькой Эланор исполнилось ужеполгодика, когда однажды Фродо позвал Сэма в свою рабочую комнату.

– Слушай, Сэм, в четверг день рождения Бильбо, - сказал он.- Сто тридцать один год! Надо бы нам навестить его. Я хочу, чтобы мы съездиливместе. Рози, верно, расстроится, но ты пообещай, что скоро вернешься. Передайей, что это моя большая просьба.

– Эх, сударь, я и сам бы с превеликой радостью съездил вДольн, и старого Бильбо мне тоже повидать охота, но вот… - Сэм замялся. - Нет,правда, сударь, мне хочется поехать с вами… но и остаться здесь мне хочетсябольше всего на свете!

– Бедняга Сэм, - улыбнулся Фродо. - Тебе еще предстоитпомучиться с этим. Ну, не беда. Все пройдет со временем. Тебе еще суждено статьтвердым - таким ты и станешь.