— У вас другие волосы, — сказал ей Гера.

Волосы были зелено-желтыми.

— Да, перекрасила вчера, — тряхнула волосами Лика. — Но это не для красоты, а чтобы не скучать. Если ты к начальству, то начальства нет.

— Я к вам.

— Что, правда?

— Правда.

Лика опять зевнула, улыбаясь.

— По делу или так?

— По делу.

— Жаль, — искреннее вздохнула Лика. — Ну? Я тебя слушаю.

Гера продиктовал ей свой московский номер.

К телефону подошла мать; говорила с ним испуганно, отрывисто и хрипло дышала в трубку. Сказала, что приходили двое из военкомата, с милицией; на Истре участковый даже заглядывал на дачу:

— …Мы им с отцом сказали, что ты уехал в экспедицию с друзьями, в какую, мы не знаем… Сказали, что ты путешествуешь с места на место и с тобой нет никакой связи. Они нам не поверили, что есть места, где нет никакой связи, но все равно ушли; они скоро еще придут, но ничего тут не поделаешь… Герочка, как ты там питаешься?

— Да не волнуйся ты; ем на убой, — ответил Гера чересчур уж весело, и мать насторожилась:

— У тебя все хорошо? Ты ничего от нас не скрываешь? Ты ничего не хочешь мне сказать?

…Закончив разговор, Гера передал Лике записку Панюкова для электрика и, заодно, мобильник с зарядным устройством. Попросил подзарядить. Лика нашла под столом свободную розетку. Гера подался к выходу, сказав, что погуляет, чтобы не мешать ей, пока мобильник заряжается.

— Сиди, ты мне ни капли не мешаешь, — сказала Лика жалобно, но он развел руками и вышел из конторы.

Окна почты, наполовину скрытые бегониями, фикусами и монстерами, растущими в горшках почти до потолка, выходили на теневую сторону; было прохладно, влажно и до того темно, что Гера, заполняя бланк заказа междугородного звонка, записывал на нем два телефонных номера Татьяны, домашний и мобильный, почти вслепую.

— Скоро? — спросил он сонную немолодую почтальоншу, передавая бланк.

Та ответила:

— Не знаю. Это не от меня зависит, от Пытавина; смотря какая на узле нагрузка. Ждите пока.

Она стала названивать по коммутатору в Пытавино, на телефонный узел. Гера, томимый нетерпением, мысленно начал говорить с Татьяной, не дожидаясь, пока их соединят:

«Ты ведь всегда хотела, чтобы я был предусмотрительным. Вот, оцени мою предусмотрительность. Если тебя уже нет дома — не беда, я это все предусмотрел, меня соединят с твоим мобильником. Если же ты в метро и твой мобильник ничего пока не принимает или он выключен — я действую по плану „Б“. Я просто еду до Пытавина и там звоню тебе со своего мобильника, пока не дозвонюсь…»

Он принялся ходить из угла в угол в полутьме, прислушиваясь к потрескиванию коммутатора.

— Вы бы присели, — недовольно сказала почтальонша, и он присел в углу, за низкий столик.

Взял журнальчик, раскрыл его. Подставив мятую страницу под редкие, разрозненные струйки света из окна, прочел рецепт отравы для садовых грызунов. Перевернув страницу, стал читать, как спать на холоде и во сне не замерзать. Узнал, что за тепло тела отвечает правая ноздря; дабы сберечь тепло во сне, нужно заткнуть ее подушкой, чего легко достичь, засыпая на правом боку. Или напротив: если в спальне слишком жарко, спать следует на левом боку, дабы излишки тепла могли свободно выходить из правой ноздри наружу…

— Вам повезло, — раздался голос почтальонши. — Там у них нет очереди, сейчас соединят, идите в будку.

Гера бросился к будке, протиснулся в нее, снял тяжелую трубку телефона. В трубке раздался незнакомый женский голос:

— Москву заказывали?

— Да, — хрипло ответил Гера.

— Набираем, ждите.

Послышался треск, затем и длинные гудки. Они были слишком долгими, потом прервались. В трубке послышался вздох, и у Геры перехватило дыхание. Раздался тот же незнакомый голос:

— Ваш абонент не отвечает… Набираем второй номер?

— Да, мобильный, если можно.

Вновь треск послышался, вновь длинные гудки. И вновь никто не подходил…

«Где же ты ходишь, — страдал Гера, — и почему не отвечаешь? Я же просил тебя не класть мобильник в задний карман брюк!»

— Не отвечает, — вновь раздался незнакомый голос. — Будете повторять заказ?

— Нет, — сказал Гера, молча продолжая выговаривать Татьяне: «…Ты мне скажи: ты и в Пытавине не будешь отвечать? Ты и в Пытавине не вынешь телефон из заднего кармана? Пожалуйста, будь умницей, вынь телефон из заднего кармана!».

Он выбрался из тесной будки. Не зная, чем себя утихомирить, вновь взял со столика журнальчик и дочитал про правую ноздрю: «…Вот почему зимой рекомендуется спать на правом боку, а летом лучше спать на левом».

— Какая ерунда, — сказал он вслух.

— Да, — отозвалась почтальонша, — но так всегда бывает, я заметила. Или часами ждать, пока там очередь, или совсем не ждать, но и никак не дозвониться. Вы еще приходите. Или вы у нас проездом?

— Да, я проездом; я приду… — ответил Гера и отправился назад в контору.

Лика увидела его не сразу, как вошел — она играла на его мобильнике в какую-то игру. Увидев, виновато тряхнула зелено-желтой головой, быстро мобильник выключила и сказала:

— Он зарядился дальше некуда.

Гера попытался узнать у нее, когда пройдет очередной автобус на Пытавино, но Лика не ответила, сказав:

— Зачем тебе Пытавино? Чего тебе в Пытавине? Делать там нечего; звонить ты и отсюда можешь… Ты лучше подожди, когда придет Игонин и отпустит меня на обед. У меня есть грибной суп, из прошлогодних валуев. Ты любишь грибной суп из валуев?

— Нет, мне нельзя грибы, — соврал ей Гера.

— А что можно? Что ты любишь?

— Я борщ люблю.

— Жаль, у меня сегодня нет борща. Но я могу борщ. Если ты хочешь, я могу специально сделать. И приезжай ко мне на борщ.

— Как я узнаю, когда будет борщ? У нас ведь нет никакой связи.

— А мы договоримся. Ты говори когда, и я сварю.

— Не знаю… Но не завтра.

— Козе понятно, что не завтра. Завтра я буду доедать грибной. И послезавтра буду доедать… Лучше в субботу. Я в субботу целый день дома. Давай в субботу.

— Если приеду, как мне вас найти? — Гера боялся быть невежливым.

Лика схватила карандаш и быстро написала адрес. Протянула его Гере:

— В субботу. Буду ждать с борщом. И больше ты не говори мне «вы». Давай на ты. Точно приедешь?

— Точно, — сказал ей Гера, вышел из конторы и сразу стал придумывать убедительную и необидную причину, из-за которой он в субботу не приедет.