хотела вещи, которые боялась хотеть. Хорошо, что у нее не было шанса отдать ему больше. Отдать все. Она просто не понимала: если ее мозг знал, что расставание к лучшему, почему ее сердце отказывалось в это верить.

* * *

Всю следующую неделю Эверли изо всех сил фокусировалась на работе. Она приходила каждый день, делала все как обычно и шла домой, чтобы насладиться приятной, спокойной жизнью. Слушатели были в восторге от новой промоакции, которую предложила Мари для шоу Мейсона, включавшей в себя круиз с диджеем. И при этом Эверли приходилось каждый день удивляться комментариям к ее последнему посту, которые до сих пор появлялись. Она не многое открыла аудитории: несколько хорошо отредактированных абзацев с благодарностями и объяснениями того, что на поиски Единственного нужно больше времени, но что она всегда будет общаться со слушателями через музыку в эфире. Все это были отмазки, но, по крайней мере, лаконичные. Почему они все еще увлечены шоу? Ее сердце кольнуло, когда она подумала о том, как все сложилось.

* * *

Через неделю после всех событий она стояла возле безликого здания, не решаясь открыть дверь и войти. Это могло привести к куче разных проблем. Она могла пожалеть обо всем мгновенно или, что хуже, через несколько недель. Эверли услышала, как позади нее захлопнулась дверца машины, затем раздались шаги.

– Ты меня ждешь или просто боишься входить? – спросила мать. Явно довольная, она поцеловала Эверли в щеку.

– Все сразу.

– Ох, детка, – вздохнула Джессика. – Мне жаль, что мы тебя испортили.

Эверли засмеялась, шокированная заявлением. Она повернулась к ней лицом.

– Я такого не говорила. Я просто сказала, что не могу быть посреди ваших ссор и примирений. Не учитывая этого, вы с папой отличные родители. Я вас люблю. Очень сильно. Вы же знаете, верно? – Разве никто не понимал, как она к ним относится? Ну, это сложновато, когда ты держишь себя на замке, чтобы избежать отказов. Мысль однозначно прозвучала голосом Стейси. Она проигнорировала ее.

– Знаем, – мать обняла ее одной рукой. – Но мы также знаем, что всегда относились к тебе больше как к равной, чем как к ребенку, и, возможно, нагружали тебя вещами, которые ты не готова была воспринимать. Это нечестно по отношению к тебе.

– Просто к слову, мам, но я никогда не буду готова к тому, чтобы вы давали мне презервативы.

– Это мы уже поняли. – Джессика засмеялась, глядя вместе с Эверли на стеклянную дверь. – Кстати, мы с твоим отцом начинаем семейную терапию сегодня вечером.

– Серьезно? – Эверли повернула голову, изучая лицо матери. Та кивнула, едва заметно улыбаясь.

– Ты была права. Мы не можем так продолжать. Я признаю, без лишних подробностей, что в примирении есть своеобразное… удовольствие. А может, даже и в расставании. Но это неправильно. Мы хотим оставаться в браке. Мы любим друг друга, но это не значит, что все просто.

Она могла с легкостью представить себе сложности любви. Ведь она непредсказуемая, и не было такого списка жизненных правил, который мог бы все упростить, потому что как можно это сделать с тем, что базируется на эмоциях? На чувствах?

– Я рада, мам. Я в вас верю.

– Я тоже, милая. И никогда нельзя знать точно, понимаешь? Но бояться рисковать, потому что ты боишься, как все закончится, это нельзя назвать жизнью.

Эверли обдумала это, сжимая игрушечного кота в правой руке.

– Можно я еще кое-что скажу? – Джессика повернулась к ней, провела рукой по ее волосам.

– Конечно.

– Даже если все закончится неидеально, будет так много счастливых и радостных моментов, которые сбалансируют недостатки. Если что-то непросто, это не означает, что оно того не стоит.

Эверли кивнула, расстегнула сумку и засунула в нее котенка, потом расправила плечи и улыбнулась.

– Я готова.

– Хорошо. Я думаю, тебе стоит взять двух.

– Я только привыкла к мысли об одном. – Эверли остановилась, глядя на мать. Та кивнула, будто прекрасно ее понимала.

– Но одному будет одиноко. Им нужен партнер. С кем можно поиграть. Подраться. Кого можно любить.

Ее поразило, что даже в тридцать ей еще было чему поучиться у матери.

– Ты полностью права. – Эверли взглянула на вывеску приюта и кивнула. – Возьму двух котят.

40

Покупая котят, люди забывали, что эти создания – ночные монстры, обожающие скакать по всему дому, как пушистые кузнечики. О чем она думала, заводя котят, когда у нее была работа? Мак и Уоллес не давали ей спать почти всю ночь. Это не страшно, ты и так не спала. Снимая котят со штор и друг с друга, Эверли думала о Крисе, родителях, списках и о жизни в целом. Она не знала, когда он вернется, и останется ли, но была уверена, что у нее все еще есть к нему чувства. Она подумывала ему написать, но не смогла себя заставить. Потому что вдруг… Эверли ненавидела эти «вдруг».

Нервное беспокойство мешало ей войти в здание. Она знала, что он вернулся. Стейси прислала ей гифку с «Он вернулся!». Прижимаясь спиной к бетонной стене, она смотрела, как подруга идет к станции, игнорируя нарастающее напряжение у себя в голове.

– Ты в норме? – спросила Стейси.

– Я трусиха.

– Я не буду дружить с трусихой, – прищурилась подруга.

– Перестань, – рассмеялась Эверли. – Я серьезно.

– Это что? – Стейси прислонилась возле нее, глядя на телефон Эверли, где был открыт тот пост, который она так и не опубликовала.

– Правда, – повернулась она к подруге. – Я не опубликовала это, потому что боялась. Если мы увидимся и я пойму, что он не чувствует себя так же, я никогда им не поделюсь.

– Ладно. А если опубликуешь вне зависимости от его чувств, то потом будешь грызть себя?

Эверли кивнула.

– По крайней мере, ты честная, – засмеялась Стейси. – Это одна из тех «сейчас или никогда» ситуаций? – мягко спросила она.

Она должна гордиться всеми вещами, которые заставила себя делать. Она гордилась. Но это еще не все. Она могла опубликовать пост после встречи с ним, когда увидит его реакцию. Если будет знать, что он все еще выбрал бы ее. Это безопасный вариант. У нее появилось малейшее представление о том, что чувствовали родители каждый день, когда думали о примирении или расставании. Любовь не бывает безопасной. Она как прыжок с вышки в неизведанные воды.

Эверли не могла гарантировать чувства Криса, но, по крайней мере, она могла признать собственные. Это не смелость, если она не напугана. Это не риск, если она знает все ответы.

Она нажала кнопку, публикуя пост со словами, которые долго