– Я уверена, что мне обязательно подвернется какая-нибудь работа. Я всегда могу отправиться с отцом на ловлю креветок. Хотя из-за этого моя мама попадет в сумасшедший дом лет на десять раньше намеченного срока. – Она допила кофе. – А как там твое расследование по делу Джейбса Джонса?

Он пожал плечами.

– Его видели в Нью-Мексико. Я думаю, что он, вероятно, направляется в Калифорнию, где у него много друзей. Один парень из службы по борьбе с наркотиками в Корпус-Кристи сказал мне, что, по их мнению, доходы Джейбса от пожертвований не соответствуют данным в его отчетах. Он получал где-то тысяч тридцать пожертвований, а по бухгалтерии проходило три миллиона. Мария Магдалена все еще отказывается говорить. Сидит в своей камере и упрямо молчит, как верная и стойкая амазонка.

– Я подумала, что, может быть, это Джуниор Дэлоуч привозил в Порт-Лео деньги от продажи наркотиков.

Дэвид кивнул.

– Возможно. Если учесть, что Джуниор мертв, а Джонс в бегах, наверняка между ними существовала связь. А эти три миллиона свидетельствуют о том, что Джейбс, вероятно, просто отмывал деньги Джуниора.

– Я бы очень хотела, чтобы объявилась Велвет, – сказала Клаудия, вспоминая бледное обескровленное лицо Хезер. – Ее машина стояла перед апартаментами Джуниора, там была и ее сумочка с пистолетом, но ее саму никто не видел.

– Думаешь, это она убила его?

– Нет. Вообще-то я не уверена… Я ведь совсем не знаю ее. – Клаудия нервно рассмеялась. – Я, например, ни капли не сомневалась, что знаю Дэлфорда, но он накинулся на меня, как бешеный пес.

Дэвид снова покачал головой.

– Я все равно не могу поверить, что Дэлфорд мог уволить тебя во время всего этого безумия. У него сейчас на счету каждый человек.

– Не думаю. Если дело приобретает такой масштаб, его заберет служба по борьбе с незаконным оборотом наркотиков или ФБР. А Дэлфорду останется только натирать воском свои усы и делать заявления для прессы. – Она снова заправила кофеварку, заменила чашки и села за стол рядом с ним.

– Я не могу понять, каким образом сюда вписывается та девушка, Бэлью, – сказал Дэвид. – Приехала из Луизианы, чтобы встретиться с Джонсом, оказалась замешанной в отмывании денег и в итоге погибла?

Клаудия рассказала ему, что ей удалось выяснить относительно связей между домами для престарелых.

– Все это странно, и, возможно, я просто гоняюсь за тенью, – задумчиво произнесла она. – Но я нашла здесь если не схему, то, по крайней мере, пару подозрительных совпадений по времени.

– Твои записи все еще в участке?

– Да. Но я могу сделать тебе копию. Тем более что это действительно твое дело.

Дэвид позвонил в полицейский участок и попросил сделать для него копии записей Клаудии по делу Марси Бэлью.

– Поинтересуйся, нет ли там сообщений для меня из полиции других городов, – сказала Клаудия.

Дэвид осведомился об этом у дежурного офицера. После небольшой паузы он жестом попросил у нее карандаш и бумагу и принялся что-то записывать.

– Ну, это уже интересно, – сказал он по окончании разговора с участком. – Тебе оставили сообщения следователи из Браунсвиля и Ларедо. Ни один из них не добился каких-либо результатов по делам Моррис и Палински. Обе женщины будто растворились в воздухе: никаких свидетелей и улик.

– Давай перезвоним им, – предложила Клаудия.

Он потянулся к ее телефону.

– Только не за счет жалких грошей безработной, – сказала она. – Пойдем в управление шерифа.

Клаудия быстро оделась, и они поехали. Из своего кабинета Дэвид позвонил в оба участка и спросил у дежурного следователя, не было ли поблизости от места работы пропавших женщин дома для престарелых. Детектив из Ларедо ответил утвердительно: действительно, прямо через дорогу от ресторана «Тако Белл», где работала Анжела Моррис, находится дом для престарелых «Бельвуд». Тот самый, из которого осуществлялся перевод пациента в «Тихую гавань». В Браунсвиле не знали, есть ли поблизости от пиццерии дом для престарелых, но обещали выяснить и перезвонить Дэвиду или отправить ему факс.

Чтобы не тянуть время, Дэвид сам позвонил в пиццерию и поинтересовался, насколько близко от них находится дом для престарелых «Святая Мария». Оказалось, что не так уж и близко: пиццерия располагалась на северной окраине города, рядом с 77-м шоссе, а дом для престарелых – в восточной части Браунсвиля.

– Но 77-е – это главное шоссе, – заметила Клаудия, когда Дэвид повесил трубку. – Любой, кто едет в «Святую Марию», проезжает мимо этой пиццерии. Нужно узнать поподробнее об этих переводах. Как организуется переезд, сколько времени на это уходит.

Дэвид поднялся из-за стола.

– Хочешь поехать со мной и поговорить с Бадди Биром?

– Я уже больше не коп, – пожав плечами, ответила Клаудия. Это было правдой, но все равно резало ей слух.

– Ты – со мной. Давай, Клаудия, ты ведь уже говорила с этим парнем. Все лучше, чем переписывать свое резюме и копить внутри недовольство.

Она улыбнулась.

– Конечно. Поехали.

Маленький замочек лежал где-то между туловищем и локтем Велвет, и, когда она слегка двигала рукой, замочек и его ремешок, как бы дразня, касались ее кожи. Но подвинуть их к кисти своей руки она не могла.

От разочарования Велвет немного поплакала, затем снова уснула. Сон был для нее убежищем от пережитого. Во сне ее обнимал отец и говорил: «Я прощаю тебя, Велвет, и я люблю тебя, несмотря ни на что».

Она проснулась от его прикосновения. Она не знала, сколько прошло времени – минуты или часы, – потому что время перестало иметь для нее значение.

– Тебе нужно пописать? – резко спросил он.

– Да, да, – быстро ответила Велвет. Ночью она уже сделала это под себя, как ребенок, и полотенца под ней были влажными, распространяя неприятный запах.

– У меня сейчас больше нет простыней и полотенец, чтобы подкладывать под тебя, – недовольно произнес он.

«Конечно нет. У кого будет время на стирку, если заниматься похищениями и издевательствами?» – со злостью подумала она.

Велвет почувствовала, как на ее голову надевается мешок – просторный, из мягкой замши, пропахший пылью и бензином. Сначала насильник развязал веревки на ее ногах, потом растер ей лодыжки и невнятно пробормотал:

– Я поведу тебя в ванную. Но если ты попробуешь что-нибудь выкинуть, я зарежу тебя, вспоров твой живот, поняла?

– Да. Я буду вести себя хорошо, – робко промурлыкала она в ответ и подумала: «Я убью тебя, если ты дашь мне хоть малейший шанс».

Наконец он освободил от веревок ее руки. Она снова услышала звон ключей на полу и, медленно массируя запястья, замерла в ожидании.

– Делай, что тебе говорят. – Он потянул ее за руку, и она неуклюже встала с кровати. По онемевшим ногам волной прокатилась судорога. Велвет чуть не упала – каждая мышца кричала от боли. Мужчина подтолкнул ее вперед, так что она задела плечом дверной косяк. Семь шагов – Велвет специально считала – по ковру, который на ощупь казался потертым, а потом он повернул ее направо. Под своими босыми ногами она почувствовала гладкую плитку кафеля.