– Господин Липвиг, ты о волшебстве говоришь? Я ведь инженер. Мы с волшебством не в ладах.

Голос Мокрица струился как патока.

– А вот тут, господин Кекс, ты, кажется, ошибаешься. Ты веришь в солнечный свет, хотя не знаешь, откуда он берется. И раз мы об этом – ну, почти об этом – заговорили, ты никогда не задумывался, на чем стоит Черепаха?

Дик, загнанный в угол, ответил:

– Э, не, это ж совсем другое. Так мир устроен.

– Извини меня, конечно, но ты этого не знаешь. И все же ты спокойно ложишься спать по ночам с верой в то, что мир будет на своем месте, когда завтра ты проснешься.

Дик снова попытался ухватить суть разговора, все еще с видом человека, уверенного в том, что он выберет неправильный наперсток. Не стоило и сомневаться.

– Так мы все же говорим о волшебниках, господин Липвиг?

– О… магии, – поправил Мокриц. – Вся суть магии в том, что ты не знаешь, как это устроено. Твоя линейка – тоже волшебная палочка для большинства людей. И я знаю кое-какую магию. Вот я и спрашиваю, Дик, я хоть раз подводил тебя за время нашего сотрудничества у Гарри Короля?

– О нет, господин Липвиг, – сказал Дик почти оскорбленно. – Ты, как моя бабуля сказала бы, весь прямо шипишь и булькаешь.

Мокриц выхватил из воздуха пару пузырьков и стал ими жонглировать.

– Вот именно, Дик. Я верю тебе, когда ты говоришь, что цифры на линейке что-то для тебя значат. Взамен я прошу немного доверия и ко мне. Пожалуйста, отложи свою линейку. Это неподходящий инструмент для нашего задания. Я знаю одно… Это не совсем магия, но вещь не менее надежная… И когда мы доберемся до моста, тебе покажется, что мы летим прямо по воздуху.

Казалось, Дик вот-вот заплачет.

– Но почему ты не расскажешь мне сейчас?

– Я мог бы, – ответил Мокриц. – Но лорд Витинари меня прибьет.

– О! Этого никак нельзя допустить, господин Липвиг, – испугался Дик.

Мокриц приобнял его за плечи.

– Дик, ты можешь творить чудеса, но я предлагаю устроить всему миру спектакль, который еще долго не забудут.

– Погоди, господин Липвиг. Я же простой инженер.

– Не простой инженер, Дик. Ты Инженер.

И Дик попытался свыкнуться с этой мыслью, а потом боязливо улыбнулся и спросил:

– Но как? Времени так мало, и рабочих рук тоже. Гарри Король бросил на это все силы из города и с равнин, и я даже не знаю, откуда еще взять подмогу.

– Придется брать пример с Железной Ласточки, – ответил Мокриц. – Я свистну.

Дик нервно рассмеялся:

– Э, господин Липвиг, а ты остер!

– Вот и хорошо, – сказал Мокриц с уверенностью, которой не чувствовал. – К закату все должно быть готово.

В этот самый момент Железная Ласточка выпустила немного пара, и Мокриц задумался, хорошее это было предзнаменование или не очень, но в любом случае это казалось предзнаменованием, и ему этого было достаточно.

В тот же день, желая развеяться, Мокриц решил разобраться с вопросом, который не давал ему покоя с самого отъезда из Сто Лата. Для этого нужно было поговорить с Ароном.

Секретарь короля был худощав для гнома, почти изящен, очень подвижен и решительно вездесущ. Пока он бегал, решая королевские вопросы, его длинная борода, следуя за ним, развевалась как знамя. Он носил меч, нетрадиционное для гномов оружие, и хорошо проявил себя при нападении в Сосцах Сциллы.

Улучив момент, Мокриц подкараулил Арона там, где они могли поговорить наедине.

– Господин секретарь, я не могу не поинтересоваться, все ли с королем-под-горой обстоит так, как кажется на первый взгляд?

Глаза Арона сузились, рука опустилась на рукоять меча.

– Конечно. Что за нелепый вопрос. И предательский!

Мокриц жестом успокоил его:

– Ты прекрасно знаешь, что я на вашей стороне. Я спрашиваю потому, что заметил кое-что в доме госпожи Кекс.

Арон вздрогнул:

– Ты на своей собственной стороне, господин, и ничьей больше. И что бы тебе ни показалось, это никоим образом тебя не касается.

– Еще как касается, друг мой, – ответил Мокриц. – Боги за мои грехи наградили меня тончайшим нюхом на ситуации, когда метафорический сортир вот-вот взлетит на воздух, и я хочу быть во всеоружии.

Арон стоял как вкопанный и, глядя мимо Мокрица, отвечал:

– Твоя проницательность делает тебе честь, господин фон Липвиг. Равно как и твое молчание.

– Ну же. Что-то происходит, а я не в курсе что. Не вынуждай меня приходить к собственным умозаключениям. У меня очень богатая фантазия.

Но Арону больше нечего было сказать. В другом конце вагона показались двое механиков, и он воспользовался удобным моментом, чтобы завершить этот разговор. Секретарь развернулся на каблуках и гордо зашагал по коридору, а Мокриц остался стоять, и каждый нерв в его теле подозрительно дрожал.

Примерно час спустя стук в дверь сторожевого вагона возвестил о визите королевского секретаря, который на этот раз странно улыбнулся и сказал:

– Король желает дать тебе аудиенцию, господин фон Липвиг. – Он снова улыбнулся. – И я полагаю, это значит прямо сейчас.

Когда Мокриц явился, король сидел за небольшим столом и что-то писал. Рыс подозвал Мокрица к себе, указав на второе кресло, со словами:

– Господин фон Липвиг, как я понимаю, после нашего визита к госпоже Кекс у тебя сложилось впечатление, что я могу… что-то скрывать. Это так, молодой человек?

Король строго посмотрел на Мокрица, почти подбивая его высказать вслух то, что он думал.

– У нее не отнять… женской проницательности… – Мокриц замолк и стал внимательно наблюдать.

Король вздохнул и взглянул на Арона, который стоял в дверях. А потом кивнул и повернулся обратно к Мокрицу:

– Господин фон Липвиг, думаю, ты в курсе, что пол гномов – это зачастую тщательно оберегаемый секрет, и были времена, когда даже вопрос о поле гнома считался ужасной грубостью. Я гномий король-под-горой, но если мы будем углубляться в детали, то я еще и женщина.

Вот оно. Вот что не давало ему покоя с той секунды, когда госпожа Кекс нагнулась подоткнуть одеяло спящему королю – спящей королеве, напомнил он себе мысленно – еще в Сто Лате. Мокриц откашлялся.

– У каждого свои недостатки, ваше высочество. Откровенно говоря, я вроде как подозревал это уже некоторое время. Я умею складывать воедино слухи, подозрения и собственное чутье и получать правильный результат, потому что я проходимец. Уверен, лорд Витинари предупреждал вас об этом. Я, так сказать, придворный проходимец лорда Витинари.

– Можно подумать, ему он нужен!