Да, наше решение могло привести к нашей смерти, но если смотреть на другие варианты, то решение сдаться всего лишь оставит нас и наших близких в рабстве бесконечной амнезии. Было тяжело переключаться на высокие материи, но когда я смотрел на ситуацию под таким углом, то не видел, что наша сдача кому-то поможет. Да, возможно, это даст шанс нашим папам и мамам прожить несколько лет в иллюзии нормальной жизни, но потом они снова подвергнутся амнезии, после чего забудут и Маугли, и Крапиву. Смертные бессмертные… Голову сломаешь, когда пытаешься всё это охватить. Но одно я понял точно — если уж с чем-то и стоит бороться, то именно с насилием над сознанием и волей человека.

Сначала меня шокировал рассказ психиатра Степанова про эксперименты над людьми, да я и сам прочувствовал в полной мере, каково это — быть жертвой жёсткого наркоболевого гипноза. Люди, которые эти занимались, просто нелюди. А потом я узнаю, что, оказывается, тут вся планета по такому принципу работает. И как с этим знанием жить? Я не могу сказать, что до сих пор во всей полноте его переварил. Но согласиться вернуться в этот круговорот амнезии я уже не готов. Крапива меня в этом поддержала. При этом мы оба понимали, что не сможем отстраниться и наблюдать или даже просто знать, что с нашими родственниками что-то делают плохое. Единственное решение, которое мы придумали — это атаковать и атаковать, чтобы либо победить, либо умереть. В общем, посмотрим. Мрачно это всё как-то.

«Не переживай! Справимся!» — вмешалась в моё самокопание Крапива.

«Ты что подслушивала?!»

«Нет. Просто ты с таким грозно-печальным выражением лица завис, что можно легко догадаться, что ты исключительно глобальные вопросы решаешь. Причём не очень успешно».

«Ну, да, есть такое. В общем, надо лететь уже».

— Том, заводи Баранку, — крикнул я разместившемуся на своём месте пилоту.

— Уже.

Ускорение привычно вдавило нас в кресла.

— Том, сколько лететь? — поинтересовалась Крапива.

— Примерно полчаса.

«План базы известен?» продолжила расспросы Крапива, видимо, хотела получить как можно больше информации перед началом нашей атаки.

«Нет».

«Наше оружие справится с защитными боевыми системами базы?»

«Нет».

«А с роботами внутри базы?»

«С боевыми дронами — нет. Это будет что-то вроде мини-Акинаков, только без тонгера внутри. Наши Секаторы и автоматы не сильно повредят им. А они нам сильно.»

«А нельзя сказать, что нас поймали, просто корабль повреждён? Тогда они могут расслабиться.»

«Мы уже решили, что будем рассказывать, да и я бы на месте командира базы не пускал даже в виде пленных Чёрный и Золотой Ранги внутрь. Они просто скажут припарковаться не в доке, а снаружи и вызовут команду доктора Ри. Мы с Томом обсуждали этот вариант.»

«Понятно. Нам всего лишь надо добраться до кого-то главного и захватить его в плен. Кстати. А ты умеешь определять главного по внешнему виду?»

«Кстати. Нет!»

— Том, а как по форме определить, что перед нами кто-то главный? Как я узнаю, кого в плен брать, а по кому стрелять, не церемонясь? — поинтересовался я у пилота.

— По внешнему виду — никак.

— Чёрт…

— Только по действиям можно определить. Кто командует — тот и командир.

— Ладно. План сводится к тому, чтобы заполучить хотя бы часть из них на борт. Если будет кто-то главный, то вообще хорошо.

— Я помню, — спокойно ответил Том.

Крапива взяла меня за руку и дальше мы летели в молчании.

База находилась в горах на севере от Байкала. Огромный комплекс, сотни тысяч квадратных метров площади, много пространства, и очень мало персонала. Том мне рассказал, что кроме истребителя, тут ещё и множество других транспортов находится в законсервированном состоянии. Если бы это место функционировало на полную мощность, то нам предстояло бы иметь дело не с несколькими десятками скучающих имперцев, а с несколькими сотнями. А так это был огромный склад неиспользуемых транспортных средств. Том также рассказал, что тут вообще могло бы никого не быть, весь живой контингент исключительно из-за истребителя. Уж очень опасная это штука.

— Выхожу из режима стелс, — предупредил нас пилот и забегал руками по пульту управления. Вообще, я узнал, наш корабль имеет три режима управления. Автопилот — используется, когда профессионального пилота нет, например, убили. Тогда любой, кто имеет допуск, может просто приказать доставить корабль к ближайшей базе. Корабль сам взлетит, сам сядет. Полуавтоматический режим, это когда пилот направляет корабль, задавая основные параметры полёта и направление, а компьютер рассчитывает оптимальную скорость, высоту и прочие параметры. Третий режим — это почти полностью ручное управление. Выглядит прикольно. Том мне показал. Пилотское кресло мгновенно фиксирует тело обхватывая его специальными креплениями, руки всовываются в подвижные манипуляторы, похожие на толстые рукава, после чего корабль полностью подчиняется пилоту. В этом режиме тоже есть защита от дурака, но Том благополучно её отключил, сказав, что ему она только мешает. Мы сейчас собирались отыграть вариант, что наш бортовой компьютер сам решил посадить Баранку на эту базу. Тому предстояло изображать обычного солдата, вернее, сержанта, а не пилота.

— Нас кто-нибудь слышит? Это борт 4132ГН. Это борт 4132ГН. На связи сержант Римо Дукас. Нас слышно? — Том вполне достоверно стал изображать беспокойство, граничащее с паникой.

— Приём! Это база 161. Лейтенант Гиртадо на связи. Что происходит, Римо?! Почему вы летите к нам? Почему вы были в режиме стелс?

— Был бой со сбежавшими Рангами. Корабль повреждён. Про стелс я вообще ничего не знаю, я изнутри его не вижу. Мы единственные, кто спаслись. Мы отступили на борт, пилот убит. Я успел дать команду на эвакуацию. Баранка сама взлетела и полетела к вам. Связь бортовой компьютер отрубил сам, наверное, это из-за стелса. Я вообще не знал, куда она нас везёт. Готовьте медицинские капсулы. На борту раненые. Сколько нам до вас ещё лететь?

— Через десять минут сможете сесть, если будет одобрена посадка.

— А как она может быть не одобрена, лейтенант?! — Том очень натурально изобразил жуткое возмущение. — Я не знаю, как этой хреновиной управлять! Пилот тут рядом мёртвый валяется! Совсем мёртвый! Ты знаешь, что значит совсем мёртвый? Ты знаешь за кем мы охотились? За, вертеть его, палачом! Как, вертеть тебя, лейтенант не одобрена посадка?! А куда мы тогда денемся?! В воздухе над вами висеть будем?!

Пилот-то у нас в театре бы просто на любую роль сгодился! Красавчик!

— Не истери, сержант,