– Но у него есть только двадцать, – отозвался Алан.

– Черт! Ты уверен? Ты случайно не собираешься припрятать часть для себя?

– Нет, конечно. Я считаю тебя другом и ни за что не стал бы так поступать с другом.

Чертов болван, подумал я, но вслух сказал:

– Согласен, с друзьями так не поступают. Когда ты сможешь приехать?

– Он будет дома не раньше четырех, значит, я смогу приехать в Олд-Бруквилл около пяти. Но ты смотри, не ешь пока ничего.

– Это и вовсе ни к чему! Мне неприятна даже мысль о еде!

На этом мы распрощались. Повесив трубку, я стал радостно кувыркаться на белом шелковом одеяле за двенадцать тысяч долларов словно пацан, только что выигравший покупательскую лотерею в самом большом и дорогом магазине классных игрушек.

Отправившись в ванную, я открыл аптечку и достал оттуда коробку с одноразовыми клизмами слабительного. Вскрыв одну упаковку, я стянул трусы до колен и с силой засунул кончик клизмы в задницу так глубоко, что достал до сигмовидной кишки. Спустя три минуты все содержимое нижнего отдела кишечника фонтаном вылетело наружу. В глубине души я был уверен, что это не добавит мне кайфа, и тем не менее это казалось разумной мерой. Потом я сунул два пальца в глотку, и остатки завтрака также покинули желудок.

Да, я сделал то, что сделал бы любой здравомыслящий человек в подобных обстоятельствах, разве что в другом порядке – сначала два пальца в рот, а уж потом клизму. Но я тщательно вымыл руки горячей водой, так что эта небольшое нарушение правильной последовательности не должно было иметь последствий.

Потом я позвонил Дэнни и велел ему проделать то же самое, что он, конечно же, с радостью и выполнил.

В пять часов вечера мы с Дэнни гоняли шары в бильярдной, расположенной в цокольном этаже моего дома, в нетерпении поджидая Алана-химика. У меня игра не шла, и Дэнни вот уже тридцать минут гонял меня вокруг стола. Пока шары звучно стукались о борта и друг о друга, Дэнни последними словами нес Виктора Вонга:

– Я на сто процентов уверен в том, что акции идут от Китайца. Такого количества нет ни у кого другого.

Акции, о которых говорил Дэнни, были из новой эмиссии инвестиционной компании «Эм-Эйч Мейерсон». Проблема заключалась в том, что я, исполняя часть моей договоренности с Кенни, обещал отдать Виктору крупные пакеты этих акций. Разумеется, были даны недвусмысленные инструкции пока не продавать их, и, разумеется, Виктор полностью игнорировал эти инструкции и уже продал их почти все до последней. Самое досадное заключалось в том, что по самой природе биржи NASDAQ было невозможно доказать, что продает именно он. Все это были лишь предположения.

Тем не менее методом исключения было нетрудно понять, откуда растут ноги: Китаец поимел нас.

– Чему ты так удивляешься? – устало поинтересовался я. – Этот Виктор – извращенный маньяк. Он бы организовал продажу бумаг, даже если в этом не было бы никакой выгоды, просто назло нам. Теперь ты понимаешь, почему я предлагал тебе продать лишнюю сотню тысяч акций без покрытия? Он продаст все, что у него есть, а ты никак не пострадаешь.

Дэнни мрачно кивнул.

– Не волнуйся, дружище, – ободрил я его. – Сколько ты ему уже продал?

– Около миллиона акций.

– Ну и ладно. Когда дойдет до полутора миллионов, я уже вырублю этого китайца и…

В дверь позвонили. Мы с Дэнни переглянулись и замерли на месте, приоткрыв рты. Спустя несколько мгновений в бильярдную, громко топая по ступенькам лестницы, спустился Алан-Химик.

– Как дела? Как Чэндлер? – поинтересовался он, решив для начала поговорить о личном.

Господи Иисусе! Ну почему он не может, как любой нормальный пушер, просто стоять на углу у школы и толкать наркоту ребятишкам? Почему он так хочет нравитьсясвоим клиентам?

– Отлично! – тепло откликнулся я, думая: «Давай же сюда таблетки!» – Как поживает Марша? Как детки?

– Ну, Марша есть Марша, – неопределенно ответил дилер, скрипнув зубами, как типичный кокаинист, каковым он, собственно говоря, и был. – А у детей все в порядке. – Он сделал несколько судорожных жевательных движений. – Знаешь, мне бы очень хотелось открыть для них счет, если это возможно. Может, фонд колледжа или что-то в этом роде?

– Да, конечно! – Отдай же, наконец, таблетки, жирный ублюдок!– Позвони помощнице Дэнни, и она этим займется. Так, Дэнни?

– Да, – процедил тот сквозь зубы. На его лице было написано: «Давай таблетки, а то пожалеешь!»

Спустя пятнадцать минут Алан, наконец, отдал таблетки. Я взял одну и тщательно осмотрел ее. Она была идеально круглой, диаметром чуть больше монеты в десять центов, тонкая и белоснежная. По внешнему виду она напоминала таблетку растворимого аспирина, но ее поверхность блестела, намекая, что это вовсе не безобидный аспирин. На одной стороне колеса было вытиснено торговое название – «леммон 714». На другой стороне тонкая бороздка делила таблетку ровно пополам. Ободок был правильный, со скошенной кромкой – еще один отличительный признак этой торговой марки.

– Да настоящие они, Джордан, – нетерпеливо сказал Алан-Химик. – В любом случае не принимай больше одной. Это тебе не палладин, эта штука гораздо сильнее.

Я заверил его, что не буду принимать больше одной.

Спустя еще десять минут мы с Дэнни уже были на пути в рай. Каждый из нас проглотил по колесу, и мы перешли в тренажерный зал с зеркальными от пола до потолка стенами, находившийся там же, в цокольном этаже. Зал был битком набит новейшими тренажерами фирмы «Сайбекс». Там было столько гантелей, штанг, скамей для силовых тренировок и прочего оборудования самых последних моделей, что сам Арнольд Шварценеггер обзавидовался бы. Дэнни быстро шагал по беговой дорожке, а я изо всех сил бежал вверх по тренажеру-эскалатору, словно за мной гнался агент Коулмэн.

– Ничто так не вставляет под кваалюдом, как физическая нагрузка, правда? – сказал я Дэнни.

– Это, блин, точно! – воскликнул он. – Все дело в обмене веществ. Чем быстрее, тем лучше. – Он протянул руку и взял чашку саке. – Кстати, это гениальная придумка. Чашка теплого саке после таблетки леммона – это что-то! Все равно что лить бензин в пылающий костер.

Я схватил свою чашку саке и потянулся к Дэнни, чтобы чокнуться с ним. Он тоже потянулся ко мне, но наши тренажеры стояли в шести футах один от другого, и мы не смогли дотянуться друг до друга.

– Неплохая попытка! – хихикнул Дэнни.

– Засчитано! – хихикнул я в ответ.

И два хихикающих идиота подняли чашки, словно чокаясь в воздухе, и осушили их.

Тут дверь распахнулась – и пожалуйста! На пороге стояла Герцогиня в своем светло-зеленом костюме для верховой езды. Сделав решительный шаг вперед, она остановилась, склонила голову набок, скрестила ноги, сложила на груди руки и выпрямила спину. А затем, подозрительно сощурив глаза, спросила: