– А что это вы тут делаете?

Боже мой! Вот неожиданный облом!

– Я думал, ты сегодня вечером объезжаешь свою Надежду, – я постарался изобразить упрек.

– А-а-а-а-пчхи! – чихнула наездница, переступив с ноги на ногу. – Меня сегодня так прихватила аллергия, что я…я... а-а-а-а-пчхи! – она снова чихнула. – Пришлось отменить тренировку.

– Здорово, Герцогиня! – Дэнни, потеряв осторожность, обратился к моей жене так, как ее имели право называть только домашние.

– Еще раз назовешь меня Герцогиней, Дэнни, и я вылью твое чертово саке тебе на голову! – огрызнулась Герцогиня и повернулась ко мне: – Пойдем, мне надо с тобой кое о чем поговорить.

С этими словами она развернулась и направилась к длинной изогнутой полукругом кушетке напротив теннисного мини-корта, недавно превращенного в демонстрационный зал ее последнего увлечения – дизайн одежды для беременных.

Мы с Дэнни покорно слезли с тренажеров.

– Ты уже что-нибудь чувствуешь? – шепотом спросил его я.

– Пока ничего, – так же шепотом ответил он.

– Сегодня я разговаривала с Хизер Голд, – сказала Герцогиня. – Она считает, пора сажать Чэндлер в седло. Так что я хочу купить ей пони, – она энергично кивнула, подчеркивая свои слова. – Тут есть один очень милый пони и к тому же не слишком дорогой.

– Сколько? – спросил я, усаживаясь рядом с Герцогиней и размышляя о том, как это Чэндлер будет учиться ездить верхом, если она и ходить-то как следует еще не научилась.

– Всего семьдесят тысяч долларов! – с победной улыбкой ответила герцогиня. – Здорово, правда?

Ну, подумал я, если ты согласишься заняться со мной сексом, пока я под кайфом, я с радостью куплю для тебя этого невменяемо дорогого пони, но вслух сказал, закатив глаза:

– Вот это да! Я и не знал, что пони нынче такие дорогие.

Герцогиня заверила меня, что в наши дни это более чем приемлемая цена для пони, и ласково прижалась ко мне, стараясь, чтобы я почувствовал запах ее духов.

– Ну пожалуйста, – обезоруживающе промурлыкала она. – А я за это всегда буду твоим лучшим другом.

В этот момент на верху лестницы появилась Джанет с широкой улыбкой на лице.

– Всем привет! Что это вы тут делаете?

Взглянув на Джанет, я ответил:

– Спускайся к нам и присоединяйся, черт побери, к нашей вечеринке!

Судя по всему, она не расслышала в моих словах сарказма, и спустя пару мгновений герцогиня уже завербовала ее на свою сторону, и они вдвоем начали рассуждать о том, как чудесно будет выглядеть Чэндлер верхом на пони в прелестном маленьком английском костюме для верховой езды, который герцогиня могла бы заказать… не будем говорить, за какие деньги.

Почувствовав благоприятный момент, я прошептал герцогине, что если она пройдет вместе со мной в ванную комнату и позволит мне трахнуть ее сзади, то я с превеликим удовольствием специально поеду завтра – как только кончится одиннадцатичасовой показ «Острова Гиллигана» – в конюшню и куплю этого пони. В ответ она прошептала:

– Прямо сейчас?

Я утвердительно кивнул и трижды быстро-быстро повторил:

– Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

Герцогиня улыбнулась и кивнула. Мы вдвоем удалились ненадолго в ванную комнату.

Без особых церемоний я нагнул ее над раковиной и грубо вошел в нее без единой капли смазки.

– Ай! – вскрикнула она, снова чихнула и закашлялась.

– Будь здорова, любовь моя, – сказал я, быстро двигая бедрами взад-вперед. Через несколько секунд пришел бешеный оргазм. От начала до конца все заняло не больше минуты.

Герцогиня повернула свою хорошенькую головку и спросила:

– Это что – все? Ты кончил?

– Угу, – ответил я, потирая кончики пальцев. Покалывания все еще не было. – А ты нет? Почему бы тебе не подняться к себе и не попробовать кончить с помощью вибратора?

Все еще опираясь руками на раковину, она спросила:

– Почему тебе так не терпится избавиться от меня? Я знаю, вы с Дэнни что-то затеяли. Что?

– Ничего. У нас просто деловой разговор, милая, вот и все.

– Пошел ты к черту! – сердито воскликнула Герцогиня. – Ты врешь, я знаю!

Одним быстрым движением она резко выпрямилась, и я отлетел к двери, с силой стукнувшись о нее. Потом Герцогиня натянула свои рейтузы, сердито чихнула, посмотрела в зеркало, поправила волосы и, оттолкнув меня в сторону, вышла.

Спустя десять минут мы с Дэнни остались одни, все еще не словив и тени кайфа. Печально покачав головой, я сказал:

– Они такие старые, что, должно быть, потеряли свою силу. Думаю, надо съесть по второй.

Так мы и сделали, но спустя еще полчаса нас так и не вставило. Совсем не вставило!

– Нет, что за херня? – возмутился Дэнни. – Пятьсот баксов за пилюлю, а они ни фига не действуют! Да это преступление! Дай я посмотрю срок годности на флаконе!

Я сунул ему флакон.

– До декабря 1981 года! – заорал он, взглянув на этикетку. – Они просрочены! – Он отвинтил крышку и вынул еще две таблетки. – Должно быть, они потеряли силу. Давай еще по одной.

Прошло еще полчаса. Мы были в отчаянии. Каждый из нас проглотил по три таблетки – и никакого эффекта! Не было даже покалывания.

– Все! – процедил я. – Они не действуют.

– Ага, – согласился Дэнни. – Такова жизнь, мой друг.

И тут по интеркому раздался голос Гвинн:

– Мистер Белфорт, вас спрашивает по телефону Бо Дитль.

Я тут же схватил трубку:

– Привет, Бо! Что скажешь?

Его ответ испугал меня.

– Мне нужно немедленно поговорить с тобой, – напряженно проговорил он, – но не по этому телефону. Найди таксофон и позвони мне по этому номеру. Есть чем записать?

– Да что происходит? – встревожился я. – Ты говорил с Бар…

– Не по этому телефону, дружище, – оборвал он меня. – В двух словах могу ответить – да, мне есть что тебе сказать. Бери ручку.

Спустя минуту я уже сидел за рулем моего маленького белого «мерседеса», отмораживая себе зад. В спешке я забыл надеть пальто. Было ужасно холодно, не больше пяти градусов, и совсем темно – семь… семь?.. семь вечера, как-никак. Я завел машину и выехал из ворот, потом повернул налево и с удивлением увидел длинный ряд машин, припаркованных по обе стороны улицы. Очевидно, кто-то в моем квартале устраивает вечеринку. «Замечательно!» – подумал я. Я только что выкинул десять тысяч баксов на самые бесполезные таблетки в мире, а кто-то устраивает праздники!

Мне нужно было добраться до бруквильского загородного клуба, где были таксофоны. Клуб был рядом, в нескольких сотнях ярдов от дома, и уже через тридцать секунд я подъезжал ко входу. Припарковавшись перед клубом, я поднялся по ступеням из красного кирпича между белыми коринфскими колоннами.