Дэниел Гоулман в своей книге «Эмоциональный интеллект» приходит к выводу, что беспокойство — это своего рода «магический амулет», который, по мнению некоторых, отводит опасность. Эти люди считают, что беспокойство о чем-либо не даст этому случиться. Гоулман правильно отмечает, что вероятность большей части того, о чем эти люди беспокоятся, заведомо низка, потому что мы склонны предпринимать какие-то действия только в отношении событий, которые, по нашему мнению, могут произойти. Это значит, что очень часто сам факт нашего беспокойства о чем-либо является индикатором того, что это событие не произойдет!

* * *

Отношения между настоящим страхом и беспокойством аналогичны отношениям между болью и страданием. Боль и страх необходимы и являются важнейшими компонентами жизни человека. Страдание и беспокойство разрушительны и бесполезны. (Вспомните — великие гуманитарии работали для того, чтобы прекратить страдания, но не боль.)

Я десятки лет наблюдал за проявлениями беспокойства во всех его видах и пришел к выводу о том, что оно вредит больше, чем помогает. Оно не дает четко мыслить, приводит к пустой трате времени и укорачивает жизнь. Когда вы беспокоитесь о чем-либо, задайте себе вопрос: «Как это может мне помочь?» — и, скорее всего, вы поймете, что цена беспокойства намного больше цены перемен. Есть три цели, к которым надо стремиться, чтобы меньше зависеть от страха, но принимать его дар. Достигнуть их нелегко, но попытаться стоит:

* * *

Подобно тому как некоторые люди склонны всегда предсказывать самое худшее, есть много тех, кто не склонен соглашаться с мыслью, что они могут подвергаться опасности. Часто это бывает вызвано ложной верой в то, что, называя возможный риск, мы каким-то образом провоцируем или «накликаем» его. Такой образ мышления может привести к следующему выводу: если мы не видим опасность или не принимаем ее, то ничего не случится. Только человеческие существа могут прямо смотреть на какое-то явление, находить всю информацию, необходимую для точного прогноза, может быть, даже сразу делать точный прогноз, а затем напрочь его отвергать.

Одним из моих клиентов является корпорация, в чьей нью-йоркской штаб-квартире внедрена превосходная программа обеспечения безопасности. Все двери, ведущие в помещения, где находятся офисы, всегда заперты. Чтобы пройти в любое помещение, сотрудники должны провести специальной магнитной картой над специальной пластиной. Такие пластины расположены рядом с каждой входной дверью. Президент фирмы попросил меня поговорить с сотрудницей по имени Арлен, которая настойчиво отказывалась носить свою карту доступа. Она утверждала, что карты внушают людям страх, потому что наводят на мысли о необходимости следить за безопасностью (назовем это боязнью страха). Да, соглашалась она, из-за того, что многие сотрудники работают по ночам, обеспечивать безопасность необходимо, но карточки и запертые двери нужно заменить на охранника в вестибюле, потому что «карточки делают офис похожим на военный лагерь, а это пугает людей».

Пытаясь установить связь между ее страхом перед карточками с болью или смертью, я спросил Арлен о том, что именно внушает людям страх. «Карточки увеличивают опасность, — объяснила она, — потому что их наличие говорит о том, что здесь есть что-то, что стоит взять».

Может ли быть так, спросил я, что карточки на самом деле способствуют уменьшению страха, потому что их использование означает, что посторонние не смогут проникнуть в офисы? «Нет, — сказала она, — сотрудники так не думают. Лучше не напоминать им о риске». Арлен объяснила, что металлодетекторы в аэропортах только навевают мысли об угонах самолетов, а не разубеждают людей в их возможности. Защищенная от воровства упаковка багажа не добавляет комфорта, а увеличивает опасения и, подчеркнула Арлен, «она просто приглашает попробовать что-нибудь украсть».

Дождавшись, когда она закончит свою лекцию о человеческих слабостях и о том, почему карты пугают людей, я спросил ее, согласна ли она с тем, что незапертые двери в офис могут представлять опасность для сотрудников компании. «Конечно, согласна. На моей прошлой работе на меня напали, когда я задержалась допоздна. Двери не были заперты, и парень просто зашел внутрь. Во всем здании не было никого — так что не говорите мне об опасности!»

Рассказав эту историю, Арлен раскрыла причину своей боязни карт доступа. Кроме того, она раскрыла суть своей философии борьбы со страхом: «Не говорите мне об опасности». Потом, после того как я расспросил ее о том, как она обеспечивает безопасность в квартире, в метро, в магазине, на свидании, она согласилась пользоваться карточками.

* * *

Время от времени мы реагируем на страхи, которые оказываются мнимыми, другой раз мы пропускаем настоящий страх, а иногда оказываемся где-то посередине, как это случилось с врачом по имени Билл Маккенна.

«Моя жена Линда была в командировке, поэтому я повез девочек в ресторан поужинать. Домой мы вернулись поздно, я удостоверился, что они заснули, и сам улегся в постель. Уже засыпая, я услышал внизу шум, который по какой-то причине меня напугал. Он был не громкий, и я даже точно не помню, на что он был похож. Поэтому я встал с кровати и пошел вниз, чтобы убедиться в том, что все в порядке. Я быстро обошел первый этаж и вернулся в кровать. Через полчаса я услышал звук, он был такой тихий, что до сих пор не понимаю, как он разбудил меня. Он напоминал чье-то дыхание. Я включил свет и увидел этого парня — он стоял посередине комнаты с моим пистолетом в руке и проигрывателем для компакт-дисков подмышкой».

Если задача Билла во время его похода по первому этажу заключалась в том, чтобы «убедиться, что все в порядке», как он ее обозначил, то он ее успешно решил. Если же она заключалась в том, чтобы среагировать на сигнал выживания — принять дар страха, — то он ее провалил. Если бы он, услышав этот шум на первом этаже, осознанно связал страх, который он ощутил, с возможным опасным исходом, как уже сделала его интуиция, то тогда он бы понял, что ставки очень высоки, и тогда, может быть, он ходил бы на первом этажу с целью найти источник опасности, а не для того, чтобы не найти ничего.