Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пусть будет обычный мобильник, но с Интернетом.
– Хорошо, – соглашается Аббас.
– Как быстро ты нам это доставишь? – настаивает узница.
– Может, после выходных? – раздумывает юноша. – Я постараюсь так быстро, как это возможно.
Ламия всовывает ему в руки стопку пятисоток.
– Вот деньги. Только помни, покупать нужно хорошую технику, никаких азиатских подделок.
Молодая пара и заключенные женщины сидят несколько часов, попивая зеленый чай и прохладительные напитки, мило беседуют. Узницы, появившиеся в этих местах недавно, хотят как можно больше узнать о жизни в этой местечке, считая, что это им пригодится в случае возможного бегства. У них уже есть ключ, который Ламия отобрала. Однако она отдает себе отчет, что если она покинет это место без разрешения и уклонится от фатвы, то до конца своих дней будет изгоем и беглянкой. Без документов, без дома, денег, без семьи и друзей. Она решает подождать, дать время дедушке и вспыльчивому двоюродному брату. «В конце концов, мы организуем себе жизнь, и не будет так уж плохо. Этот дворец, если его комфортно обустроить и обставить, представляет собой неплохую недвижимость». Она приходит к выводу, что не стоит действовать чересчур поспешно, по крайней мере, не на этот раз.
– Одолжишь мне свой телефон? – после ухода гостей спрашивает Ламия у Магды.
Она хочет связаться с Рамом. Прихваченные впопыхах небольшие, по ее мнению, деньги закончатся в мгновение ока.
– Ведь твоих номеров телефона в памяти моего мобильника нет, – удивляется полька.
– Любимые номера у меня здесь, – нервничая, саудовка отвечает, показывая указательным пальцем на висок. – Нельзя доверять только электронике, которая должна подзаряжаться или которую можно потерять.
Она вынимает из руки блондинки небольшой телефончик и вбивает памятные цифры.
– Алло, – слышит она среди шума и треска голос любовника.
– Это Ламия! Где ты? Сохрани себе этот номер! – кричит она в трубку.
– Куда тебя вывезли? Я думал, что тебя уже нет в живых! Я сменил спонсора, место жительства и, разумеется, работу.
Рам смеется, но по тембру голоса слышно, что он сильно удивлен, что принцессу не убили. Слышны также смущение и неуверенность, а не радость от того, что отыскалась его бывшая меценатка и любовница.
– Перезвони мне, а то на мобильном не много денег, – приказывает женщина. – Нужны деньги. Возьми те, которые я тебе перевела, и попробуй как-то мне их доставить.
Она отдает приказы нетерпеливо, как всегда.
– Окей, – говорит мужчина бесцветным голосом. – Я должен заканчивать. Связь ужасная.
– Позвони вечером, – приказывает принцесса тоном, не допускающим возражений. – Нужно это подробно обговорить.
Магда получает назад телефон и удаляется к себе в спальню. «Только я такая идиотка, что ничего не помню. Говорю себе, что не буду засорять память, не сохраняю телефонных номеров в телефоне, – бесится она, критикуя себя. – Когда-то звонила в посольство, но подумала, зачем мне их номер. Я самостоятельная и независимая, и никакая официальная помощь никогда мне не понадобится. А теперь застряла на этом безлюдье, куда Макар телят не гонял. Неизвестно, когда и вообще выберусь ли отсюда!» Полька невольно вздрагивает от этой мысли. Принцесса так легко ее не отпустит, пленница знает это прекрасно. С Аббасом с глазу на глаз нет шансов поговорить, значит, единственное спасение – это Интернет. «Я должна вооружиться терпением, все будет хорошо», – успокаивает она себя.
Постепенно в течение пары недель плененные женщины устраиваются удобно. Самая большая проблема с Интернетом, на безлюдье связь хромает или поминутно прерывается. Купленный платиновый пакет спутникового телевидения хорошо берет только пару программ, а остальные или со «снегом», или их вообще нет. Но у них все же уже есть связь с миром. Благодаря купленному лэптопу и оплаченному на весь год телефону они начинают вызванивать знакомых. У принцессы их немного. Она относилась к людям, как к вещам, поэтому не может рассчитывать на помощь. Знакомый юрист, которая составляла договор о фиктивной благотворительной организации, после того как Ламия представилась, мгновенно прервала разговор. «Мириам, пожалуй, не позвоню, – шутит Ламия над собой. – Интересно, получила ли она за мои поступки?»
Она думает об обманутой партнерше, но ее не особенно жаль. Пошли к черту такие простаки! Рам набрал воды в рот и не звонит. «Что он задумал? – беспокоится принцесса. – А может, он польстился на огромные деньги и сразу снял их со счета или перевел своей семье? Они планировались на черный день, а теперь заразы из Бангкока будут носить мои самые лучшие украшения! Я больше этому рабу не позвоню! Так низко я еще не опускалась! Может, я должна была его еще просить, чтобы отдал мне мое?!» Принцесса бесится: она не может себе простить, что доверяла бывшему слуге. «А кому еще? – впервые задает себе этот немаловажный вопрос она. – Кому я могла доверять? Кому верить? Один более или менее преданный мне человек – это слуга, но даже он на меня плевать хотел и не звонит!» Обреченная в основном общаться только сама с собой, она начинает задумываться над своей жизнью и приходит к выводу, что у нее вообще нет друзей, что ничего она в жизни не достигла. «Хорошо развлекалась», – думает она, глядя на собственное отражение в зеркале.
– Горькая правда! – выкрикивает она громко.
«Устраивала вечеринки, на которых все гуляли, пили, жрали, трахались, но такие развлечения не приносили мне ни удовольствия, ни радости. Зачем я их организовывала? Чтобы все делать назло двоюродному брату Абдалле и королевской семье? Чтобы противостоять ортодоксальному закону? Глупо так бунтовать против сложившихся условий, правил и принципов, вот что! – признается она себе. – В другой, нормальной стране я вела бы себя наверняка иначе. Не должна была бы всему говорить «нет» и не должна была бы это так демонстрировать. Wallahi! Чтобы нужно было бороться за то, чтобы не закрывать лицо или встречаться с подругами и друзьями, чтобы повеселиться?!» Принцесса падает лицом в подушку в отчаянии плачет. «В довершение всего я еще и отвратительно себя чувствую! – шепчет она, вытирая нос о наволочку. – Почему мне так плохо?! Почему я становлюсь все слабее? Сдохну тут напрасно, и никто по мне не заплачет!» Ламия все больше впадает в отчаяние.
Магда тоже раздражена, потому что начала нескончаемую переписку с польским посольством. Она чересчур многого ждала от этой институции, вообразила себе, что как только она сообщит консулу о своей ситуации, то он сядет в самолет или машину и примчится, как рыцарь на белом коне, чтобы защитить невинную девушку от саудовского дракона. А тут ничего подобного! Куча процедур, законов, запросов и предписаний – лишь бы только гостеприимное саудовское общество не обеспокоить.
– Значит, вы на спонсоринге у принцессы? – спрашивает консул, когда полька решает позвонить и прояснить дело лично.
– Да, – признается Магда.
– И с кем вы сейчас находитесь под Мадаин-Салех? – сухо спрашивает он, словно хочет быть не ее защитником, а обвинителем.