– Вы… прайм? – Спросила она первое, что пришло ей в голову. Он кивнул, задумчиво – не только ей, будто подтверждая собственную догадку:

– Именно. Почему вы одни?

– Я не одна! – Спохватилась Мириам, выпуская его руку, и оборачиваясь к подошедшему Кейну. – Там, девушка, в нее стреляли.

– Вижу… – Кейн уже стоял рядом, ствол винтовки в его руках двигался, отыскивая уцелевших. Мириам нырнула под него, кинувшись прочь из-под пылающих остатков купола. Перепрыгивая через трупы, исходящие жарким смрадом горелого мяса, и стремительно темнеющие лужицы расплавленного стекла, с трудом попадая босыми ногами на пятна не слишком горячего песка. Что-то теплое и мягкое коснулось ее лица – пепел, крупные черные хлопья, пахнущие по-домашнему, поджаренной говядиной. Вниз невозможно было не смотреть, и она пыталась не видеть – расфокусировать зрение, сосредоточившись только на поисках места для следующего шага. Чтобы черные, коричневые и красные пятна, пляшущие перед глазами, не сложились в картины, которые смогут потом присниться, и преследовать ее всю оставшуюся жизнь.

Треск горящего полотна остался позади, и слабый ветерок, пахнувший в лицо, показался ей холодным. Дальше бежать было проще – мелькнули пятна разрисованных трейлеров, испуг и паника, скрытые за их стенками, и длинное пятно, оставшееся от костра. Суонк лежала лицом вверх, обняв игольник, точно любимую игрушку. Уже падая рядом с ней, и скользя разбитыми коленями по песку, Мириам услышала странный звук – то ли писк, то ли стон.

Суонк смеялась.

Ее цвета выдавали сильную боль, и несколько секунд Мириам потратила на то, чтобы расцепить пальцы девушки на рукояти оружия, и развести руки. Одеяло под ними было пробито в трех местах, разлохмачено, попаданиями по меньшей мере пяти игл – но крови не было, не капли.

– Вот я удачно желание загадала, сестричка. – Выдавила Суонк, не прекращая хихикать. – Вот как догадалась, как знала…

Под лохмотьями проскочил блик, и Мириам уже без всякого удивления поняла, что это планшет – с потрескавшимся экраном, погнутый попаданиями игл, разделившихся при ударе, но все еще целый.

– Ты с ним спала? – Спросила она немного растеряно. Внутри словно все онемело, не оставив места для радости.

– Ни на какого мужика бы не променяла. – Прыснула Суонк, и сразу замолкла, глядя ей за спину. Голубые глаза удивленно расширились.

– Вы ранены? – Мириам снова почувствовала присутствие бледного человека. Тот стоял в паре шагов, но она готова была поклясться, что еще секунду назад он был гораздо дальше.

– Неа. – С некоторым трудом выговорила Суонк. – То есть не очень…

– Не очень ранены? – Он уже сидел рядом, бледные пальцы двигались, дотрагиваясь до ее тела под обрывками одеяла. – Здесь болит?

– Вроде. – Глаза Суонк стали еще больше.

– И здесь?

– Ага.

– У вас сломаны как минимум два ребра. – Он дотронулся до планшета, провел по расколотому экрану, перевернул, и отложил в сторону. Суонк не отрываясь следила за его движениями. Когда он взялся за отвороты ее курточки, пострадавшей гораздо меньше, чем одеяло, и запахнул на груди, Мириам заметила румянец на ее щеках.

– Я бы и вам предложил что-нибудь одеть. – Она опять не заметила его движения. Моргнула – и он уже смотрел на нее, очень внимательно. Мириам только сейчас заметила еще один белый шрам, бегущий через его левую глазницу и бровь, слишком ровный, как деталь страшноватого рисунка. Наверное, прайм мой бы показаться ей красивым, если бы не глаза – слишком колючие, пусть даже и не злые, но заглядывающие чересчур глубоко. Раньше она смутилась бы под таким взглядом – но сейчас внутри нее лежала долина, иссушенная песчаной бурей, в которой не оставалось жизни. Они смотрели так друг на друга несколько секунд, пока ей на плечи не опустилось нечто мягкое, и теплое – плащ Кейна.

– Спасибо. – Поблагодарила она. И от этого слова будто лопнула окружавшая ее невидимая оболочка, впуская в сознание потоки электронных сообщений:

– «Мириам, Мириам, ты еще жива?! Что происходит? Мы в двух тысячах метров к востоку…»

– «Держись, еще немного! Что за хреновина там у тебя? Термоядерный реактор?»

– «Замолчи! Вижу скачок температуры, огонь, там все горит. Мириам!»

И еще молчание Арго. Безмолвный запрос, ритмично приходящий каждые несколько секунд, и требующий только один ответ – данные о биении ее сердца.

– «Я здесь.» – Отозвалась Мириам, чувствуя, как изменяются цвета смотрящего на нее бледного человека, похоже, услышавшего ее. – «Я жива. Нам помогли, тут Кейн, и…»

Она обернулась, только сейчас обратив внимание на усиливающийся свист. Из-за исходящего дымом обрезка купола вылетело нечто огромное, плоское, вроде толстого черного кара размером с десяток грузовиков, лихо развернулось, подняв песчаный вихрь, и понеслось в их сторону – быстрее любого кара, паря над землей на высоте около трех метров. Почти долетев до края лагеря, оно притормозило, выбросило целую волну песка в их сторону, и медленно опустилось – только мелькнули решетки на толстых трубах, разошедшихся в стороны, точно обрубки ног. По запыленным бокам хлестнули, расплетаясь, мотки черных веревок.

– Они с нами. – Сказал бледный человек, успокаивая Мириам, но она почти не обратила на это внимания. Фигуры в черной броне скользнули по веревкам, сноровисто и быстро, окружая костер полукругом. А затем часть выпуклого черного бока откинулась, выпуская наружу заключенный там букет давно знакомых цветов.

– Мириам! – Плащ Кейна слетел, когда Таня ударилась ей плечом в живот, обхватив талию. – Мириам! Ты не умерла, Мириам! Я… я так молилась…

– И я… тоже. – Она погладила ее по волосам, радость девочки казалась далекой и ненастоящей. – Ты испачкаешься, я вся в грязи…

– Да, ты… как в прошлый раз. – Таня всхлипнула. – Я… мне… тут столько всего случилось, мы ехали за вами, а потом… И это вовсе не грязь – это кровь. Тебе не больно?

– Я не ранена, это не моя… – Мириам взглянула на стоящего рядом Кейна, и попыталась улыбнуться, но у нее не получилось, мышцы лица не слушались. – Как хорошо, что вы привели помощь. Я совсем не ожидала встретить вас здесь.

– Я бы не торопился с выводами. – Ответил Кейн, тоже без своей обычной улыбки. Винтовка лежала у него на предплечье, стволом вверх. Мириам видела, что при всем внешнем спокойствии монах ждет чего-то – спокойно, как неизбежности. Люди в черной броне тоже ждали, оглядывая лагерь и догорающий купол. И подобрались, точно собаки, ожидающие приказ, когда из летающей машины спустился еще один человек, в такой же броне, с узлом черных волос, собранных на макушке.

Женщина. Высокая, белокожая, с игольниками на поясе. Таня взглянула на нее, искоса, и Мириам заметила испуг, промелькнувший в ее цветах. Женщина подошла ближе, остановилась перед праймом. Мириам бросилась в глаза ее красота, и ссадины на лице.

Прайм неторопливо снял страшный жезл с пояса, и бросил подошедшей: