— А разве ты не узнал меня?

— Простите, нет. Хотя в ваших глазах есть что-то знакомое.

Она засмеялась, и Габриель, сам того не желая, улыбнулся, поскольку ее смех был заразителен.

— Конечно, мои глаза тебе знакомы, поскольку это твои глаза.

Улыбка сразу же сползла с лица Габриеля.

— Так ты меня не узнаешь? — озадаченно спросила она.

Он покачал головой.

— Я Майя.

Лицо Габриеля на мгновение застыло, затем по нему пронеслись несколько противоречивых чувств, подобно облакам, бегущим по летнему небу.

Майя указала на татуированного дракона:

— Тебе не надо было это делать. — Наклонившись к нему, она проникновенно добавила: — Я знаю, что ты любил меня… Там, где я сейчас, мне хорошо. Вокруг — только свет и любовь. И очень красиво.

Майя встала на цыпочки и поцеловала его в щеку. Прикосновение было мимолетным и исчезло вместе с нею, шагнувшей в темноту коридора.

На другой день после выпускной церемонии Том явился к дочери в серой футболке с надписью «Гарвард». В ответ на удивленный возглас Джулии он сказал:

— Знала бы ты, как я тобой горжусь.

Том крепко обнял дочь.

Они стояли на крыльце ее дома. Вскоре у них за спиной послышались шаги.

— Доброе утро. А я вот завтрак несу, — объявил Пол.

В руках у него был поднос с тремя пластиковыми стаканами кофе и пончиками из кондитерской «Тим Хортон». Пол не знал, понравится ли Джулии и ее отцу столь раннее вторжение, однако Том встретил его крепким рукопожатием, а Джулия обняла.

Все трое поднялись в квартиру и расположились за столиком. Затем мужчины принялись обсуждать наилучшие способы упаковки и погрузки имущества Джулии. Сара — женщина, сдавшая ей квартиру, — разрешила туда вселиться уже пятнадцатого июня.

— Кэтрин Пиктон приглашала меня сегодня на ланч, — сказала Джулия и быстро добавила: — Но я могу и не ходить.

Ей не хотелось заставлять отца и Пола возиться с упаковкой ее вещей, пока она отдает визит вежливости.

— Джули, у тебя не так уж много вещей. — Том оглядел комнату. — Одежду ты соберешь сама, а мы займемся упаковкой книг. Думаю, к тому времени, когда тебе нужно будет идти к твоей профессорше, мы уже закончим.

Он улыбнулся, взъерошил ей волосы и пошел в ванную, оставив Джулию и Пола наедине.

— Ты мог бы и не тратить свое время на меня. Мы с отцом и сами управились бы.

Пол нахмурился:

— Когда наконец ты признаешь очевидный факт, что я занимаюсь этим не по обязательству, а потому, что мне этого хочется? Никуда я не уйду, особенно когда у меня есть все основания остаться.

Джулии стало неловко. Она замерла, разглядывая свой недопитый кофе.

— Думаю, профессор Пиктон позвала тебя не только ради деликатесов. Она хочет с тобой поговорить. Не пойти будет просто невежливо. — Пол слегка стиснул ей руку. — Иди и не волнуйся. Мы с твоим стариком и вдвоем управимся.

Джулия медленно выдохнула и улыбнулась.

* * *

Джулии не хотелось, чтобы некоторые ее вещи весьма личного свойства попались на глаза отцу или Полу, и она сложила их в свой верный рюкзак. Возможно, кого-то удивит, что молодая женщина решила скрыть от отца свой дневник, бриллиантовые сережки и материалы по ее сеансам с доктором Николь.

Работая с Джулией, психотерапевт отмечала ее прогресс. На их последней встрече доктор Николь сообщила ей контактные телефоны коллеги, работавшей неподалеку от Гарварда. Психотерапевт помогла Джулии на начальной стадии и теперь передавала ее в не менее умелые руки, которые помогут ей сделать дальнейшие шаги по обретению уверенности в себе.

Как и на выпускную церемонию, Джулия оделась просто, но элегантно, зная, что Кэтрин не понравится, если она явится в футболке и джинсах. Рюкзак она взяла с собой, повесив на плечо. В руках у нее была жестяная коробка с одним из лучших сортов чая «Дарджилинг», купленная в подарок хозяйке.

Профессор Пиктон встретила Джулию и подарок со своей всегдашней сдержанностью и повела ее в столовую, где уже был накрыт стол. Ланч состоял из креветочного салата и холодного огуречного супа. Все это запивалось превосходным белым вином «Совиньон».

— Как подвигается ваше чтение по моему списку? — спросила Кэтрин, поднимая голову от тарелки.

— Медленно, но верно. Если честно, то я только начала читать.

— Профессор Маринелли захотела с вами познакомиться. Когда она приедет в Кембридж, будет недурно, если вы навестите ее и представитесь.

— Обязательно это сделаю. Спасибо вам за заботу.

— Вам будет полезно познакомиться и с другими специалистами по Данте. Особенно в Бостонском университете, — сказала Кэтрин, сопровождая свои слова мудрой улыбкой. — Хотя уверена: обстоятельства сложатся так, что рано или поздно они сами познакомятся с вами. Если же этого не произойдет, обещайте мне, что еще до начала сентября вы побываете в Бостонском университете на факультете романских языков и литературы.

— Непременно там побываю. Даже не знаю, что бы я делала… — Джулия умолкла, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами.

К ее удивлению, Кэтрин перегнулась через стол и потрепала ее по руке. Ученая дама делала это весьма неуклюже и совсем не по-женски. Наверное, точно так же какой-нибудь завзятый холостяк-профессор погладил бы по голове плачущего ребенка. Однако порыв Кэтрин был искренним.

— Вы окончили магистратуру с отличием. Ваша диссертация написана толково и профессионально. Надеюсь, она послужит вам основой, на которой вы построите прекрасную докторскую диссертацию. Жду не дождусь, когда смогу следить за вашей научной карьерой. Думаю, в Кембридже вы будете очень счастливы.

— Благодарю вас.

Когда настало время уходить, Джулия ждала, что профессор Пиктон, как обычно, протянет ей руку, но, к ее удивлению, Кэтрин обняла ее. Объятие было сдержанным, однако теплым и искренним.

— У меня вы были хорошей ученицей. Теперь отправляйтесь в Гарвард и сделайте так, чтобы я гордилась вами. И не забывайте держать меня в курсе ваших успехов. Мой электронный адрес вы знаете. — Кэтрин отступила на шаг и окинула Джулию пристальным взглядом. — Весьма вероятно, что осенью я буду в Бостоне с лекцией. Надеюсь, мы там встретимся.

Джулия кивнула.

Возвращаясь в свою «хоббитову нору» на Мэдисонстрит, Джулия думала о подарке, который ей вручила профессор Пиктон. Это был довольно потрепанный экземпляр раннего издания дантовской «Новой жизни». Книга некогда принадлежала Дороти Л. Сэйерс, являвшейся приятельницей научного руководителя Кэтрин, у которого она писала диссертацию в Оксфорде. Но более всего Джулию восхищал не почтенный возраст книги, а пометки на полях, сделанные рукой Сэйерс.