— Возможно.

Эйрик выпрямился. Его лицо стало торжественным, но в глазах таилось нечто такое, чего она не могла прочитать. Странная догадка мелькнула у нее в голове: с ним не действовали приемы Эстреванских Сестер.

Многое из того, что она умела, прежде чем сложила с себя обет безбрачия, могло вызвать у непосвященных суеверный трепет. Но большая часть навыков, приобретенных долгими упражнениями, сохранилась — в том числе и способность читать по выражению лица, движениям тела, видеть за словами истину, таящуюся в мышцах и коже, в движениях глаз, в блеске пота. С Эйриком это было бесполезно. Она видела лишь то, что он считал нужным ей явить. Но, может быть, она все усложняет? Неужели эти черты лгут?

— Ты сказал «возможно»? — повторила она, решив, что молчание затянулось.

Он поспешно кивнул. Непонятно, что стояло за этим: неуверенность или нежелание раскрыться.

— Боюсь, эти средства могут тебе не очень понравиться, — изрек он наконец.

— Неужели? — ответила Уинетт. — Если они позволят что-то узнать о Кедрине…

— Они потребуют снова применить талисман, — тихо произнес Эйрик.

Уинетт едва удержала слова протеста, готовые сорваться с губ. Ловушка? Но Эйрик по-прежнему выглядел таким искренним… Он глядел серьезно, почти взволнованно — словно с трепетом ожидал ее ответа. Это был взгляд человека, который желает лишь одного — помочь ей, человек, который готов на все ради ее блага и для которого нет ничего страшнее, чем обидеть ее. Если здесь таилось коварство, то слишком искусное, чтобы его распознать. Отказавшись сразу, она открыто выкажет Эйрику недоверие, а значит, лишит себя надежды узнать что-то о Кедрине.

— Как так? — осторожно спросила она. — Ты сам только что говорил, что талисман не действует здесь в полную силу. А теперь собираешься его использовать?

Эйрик повел плечами, мягкая ткань сюрко зашелестела.

— Это будет непросто, — сказал он. — Я хочу использовать кое-какие чары… и приспособление, которое сам изобрел. Талисман не смог упорядочить видения в водоеме, потому что этот мир ограничивает его силу. Но только ограничивает. Может быть, мне удастся преодолеть эти ограничения.

— С какой целью? — ее рука непроизвольно потянулась к Камню.

— Я думаю, мне удастся создать что-то вроде маяка, — задумчиво произнес Эйрик. Затем, подавшись вперед, он заговорил торопливо, будто боясь потерять хоть слово: — Я уверен: действие Камня можно усилить настолько, что он сам приведет Кедрина сюда. Это и занимало меня последнее время — настолько, что я пренебрегал долгом гостеприимства. Я бы ни за что не оставил столь очаровательную гостью в одиночестве, если бы не стремился исполнить ее заветное желание. Сегодня были сделаны последние приготовления. Можно считать, что мое устройство готово. Для завершения работы нужен только талисман.

— И оно приведет сюда Кедрина?

— Да. Полагаю, что да, — Эйрик просиял. Это была гордость рыцаря, который совершил ради дамы славное деяние. — Его половина Камня ответит на зов, который я стану посылать, и проведет его сквозь самые опасные пределы преисподней.

— А когда он придет?

Уинетт почувствовала, как сердце затрепетало и заколотилось быстрее. В порыве радости она едва не забыла об осторожности.

— Тогда, когда две половинки талисмана соединятся, — с воодушевлением произнес Эйрик, заразительно улыбаясь. — Став единым, Камень раскроет все свое могущество. Разве такое уже не случилось, когда вы бросили вызов Посланцу в Белом Дворце?

Уинетт кивнула. Тогда, в разгар страшной схватки, она вдруг ощутила, как сила Камня наполняет ее. Эта сила вела ее, вела Кедрина… И перед этой мощью грозное могущество подручного Ашара не устояло.

— И тогда… я уверен, эта сила откроет нам путь, — произнес Эйрик. — Мы выйдем на свободу.

— Мы? — переспросила Уинетт. — Ты тоже хочешь покинуть это место?

Улыбка Эйрика угасла, его лицо стало почти печальным, голова поникла.

— Я здесь такой же пленник, как и ты, дорогая. Я хочу снова спокойно и без препятствий ходить по дорогам Королевства. Я устал находиться в заточении.

Глаза его вспыхнули радостью, словно он уже обрел желанную свободу. Уинетт осторожно вгляделась в его лицо, но не прочла ничего, кроме лучезарного восторга. Она так и не поняла, таилось ли за ним что-то иное.

— И что мы должны для этого сделать? — спросила она.

Его лицо внезапно стало серьезным.

— Как я уже говорил, я воспользуюсь талисманом.

— Ты хочешь, чтобы я его сняла?

Он кивнул. Теперь в его взгляде чудилась тревога.

— Ты ведь знаешь, что мне это запрещено.

Эйрик широко развел руками с видом полной беспомощности.

— Другого способа нет. Приспособление, которое я построил, работает как маяк с помощью моих заклинаний. Но без талисмана от них нет никакого толку. Все это создавалось в расчете на твой Камень. Так что тебе придется его снять.

— Не могу, — Уинетт помотала головой. — Я дала клятву.

— Разумеется, ты не предполагала, что окажешься в такой ситуации.

— Я давала клятву по вере, — возразила Уинетт. — И к тому же я не уверена, что талисман сможет действовать сам по себе.

— Нет так нет, — откликнулся Эйрик. В его потухшем голосе все еще слышались отзвуки недавнего воодушевления. — Правда… по моему мнению, сила заключается в самом Камне, и только в нем.

Намек был сделан почти вскользь, но Уинетт вспыхнула. Так значит, ею движет всего лишь ложная гордость? Ее охватили страх и смятение. Если Эйрик не обманывает ее, значит, она сама лишает себя его помощи. Она отказывает ему в средстве, способном привести сюда Кедрина, себе — в возможности бежать из этого странного мира. Но если он лжет и талисман нужен ему для каких-то темных дел? Если он новый подручный Ашара — или даже сам Ашар? Тогда вручить ему талисман означало предать все, что для нее свято, и наделить врага невиданной силой.

— Не стоит забывать и о Кедрине, — виноватым тоном проговорил Эйрик, словно невысказанное подозрение Уинетт смутило его. — Представь себе, что мы не ошиблись и он тебя ищет. Значит, он должен найти какой-то способ проникнуть в Нижние пределы. Если это удалось, Ашар не поскупится на ловушки. Кедрину предстоит трудный путь! Хозяин преисподней может превратить эту дорогу в настоящий лабиринт, и Кедрину придется вечно кружить по Пределам. Маяк, который я придумал, проведет его прямо сюда.

Он выжидающе замолчал, глаза в золотистых крапинках пристально смотрели на Уинетт. Она потупилась, словно его слова сетью опутали ее.

Талисман был по-прежнему у нее в руке, но она искала не защиты. Ей хотелось одного: чтобы Госпожа вразумила и направила ее. Камень легко покалывал пальцы, сообщая, что Кедрин жив, но и только. Тогда Уинетт подняла глаза и встретила взгляд Эйрика.