За ним стали спускаться женщина и двое детей – мальчик лет восьми, чем-то похожий на мужчину, и анемичная девочка с большими синими глазами, она была на голову выше брата и смотрела на происходящее со скукой. Следуя протоколу, женщина натянуто улыбалась, ей что-то подсказывал на ухо спускавшийся следом мужчина, видимо тоже принадлежавший к этому семейству. На некотором расстоянии за ними следовали еще несколько гостей первой величины, последними выходили главные слуги, повара, камердинеры.

Незаметно для большинства из отдельного люка выгрузились полторы дюжины секьюрити, и, пока главные лица сходили по трапу, они заняли места среди встречающих и разбежались по полю, выбирая самые опасные, по их мнению, направления.

«До чего же противная морда», – подумал во сне Джим, оценивая самого важного гостя. Тот уже спустился на бетон и выслушивал лающего начальника почетного караула. Промелькнула пара незнакомых слов – «дисмаггер» и «Дифт». Джим вспомнил сценку из одного фильма – прибытие царствующей семьи. Очень было похоже.

Этот сон Джим вспомнил спустя трое суток, находясь в фургоне команды Морана. Машина стояла под раскидистым деревом в одном из самых запущенных участков старого парка, Тони сидел на скамье напротив, погрузившись в себя.

В фургоне они были вдвоем, остальные находились снаружи, переговариваясь по рациям, проводя разведку и охраняя фургон.

Пока все оставалось очень неопределенно, не были известны ни время прибытия объекта, ни место прибытия, ни то, как он может выглядеть.

– Не беспокойтесь, придет время, и мы все определим, – сказал им Моран в шесть утра, но прошло уже три часа сидения в фургоне, а новостей все не поступало.

Джим в который раз проверил КПТ, патронный магазин, магазин с компенсаторными зарядами. Еще раз развернул плащ с безотражательным покрытием. Инструктируя их с Тони, Моран даже продемонстрировал, как эта накидка действует, сфотографировав с расстояния в десять метров закутавшегося в плащ Федора. Потом показал это фото напарникам – даже на фоне светлой стены вместо человека виднелось только грязноватое пятно. Это был неплохой результат.

Распахнулась дверь, и появился Федор.

– Что там? – спросил Тони, порываясь встать.

– Нет-нет, сиди, я вам поесть принес.

Он протянул бумажный пакет с жирными пятнами.

– Что там? – спросил Джим.

– Беляши.

– Что такое беляши?

– Это такие пирожки с мясом, но только с дыркой, – пояснил более просвещенный в этих вопросах Тони.

– А зачем дырка? – спросил Джим, с любопытством заглядывая в пакет.

– Наверное, для вентиляции, чтобы быстрее остывали, – авторитетно пояснил Тони. – Эй, а почему они все надкусанные?

– Не надкусанные, а надщипнутые. Это я надщипнул и съел по заданию шефа. Он боится, как бы вы не отравились.

– Но зачем было щипать все? Неужели одного недостаточно было?

– Шеф сказал – они могут быть из разных партий.

– Это точно, – согласился Джим, впиваясь зубами в надщипнутый беляш.

– Как там вообще? – спросил Тони.

Федор пожал плечами:

– Шеф ведет какие-то переговоры, советуется с Готлибом, но меня в это не посвящает. Я уже даже мандражировать перестал.

– Контрразведчики сюда не дотянутся?

– Едва ли, шеф заключил с ними временное перемирие. Продолжение войны будет через месяц, если мы переживем сегодняшний день.

Джим посмотрел на маршрутизатор, его экран оставался пуст, хотя необходимые программы в прибор уже загрузили. Моран сказал, что все включится по радиосигналу, в том числе и загрузка координат выбранной позиции. Оставалось только ждать.

Справа на поясе висел в короткой кобуре пистолет – это на крайний случай, если придется отбиваться. Сдвинутое на шею, болталось без дела устройство связи типа «краб», оно тоже находилось в спячке, ожидая радиосигнала.

– Попить чего-нибудь есть? – спросил Тони.

– Ах да, извините…

Федор куда-то сбегал и скоро вернулся с упаковкой вишневой колы.

– О, это подойдет…

Не успел Тони откупорить банку, как послышался голос Морана:

– По машинам!

Федор сейчас же заскочил в фургон и захлопнул дверь. Остальные из команды загрузились в другие автомобили. Взревели моторы, и машины одна за другой запрыгали по кочкам, чудом избегая столкновения с деревьями и друг с другом.

– Кажется, началось! – хватаясь за лавку, чтобы не упасть, возбужденно проговорил Федор.

– Едва ли, – покачал головой Джим. Его «краб» и маршрутизатор бездействовали.

Скачка продолжалась с полчаса, затем фургон резко остановился, и стало тихо.

Федор получил по рации какое-то указание.

– Хорошо, шеф, иду.

Он распахнул дверь и вышел, закрыв ее за собой.

– Похоже, опять глухо, – сказал Джим и стал пить колу.

В голове сама собой сложилась картинка-воспоминание из странного сна – идущие цепью люди, заходящие в каждое пустующее здание, заглядывающие в каждую яму или овражек. Просторные, словно футбольные поля, крыши ангаров и на них снова люди, устанавливающие датчики и электронные ловушки.

Распахнулась дверь, в проеме возник Моран.

– Ну как, бойцы, не сварились еще? – спросил он с деланой бодростью.

– Мы поели и собираемся вздремнуть, сэр, – сказал Тони.

– Должен вас огорчить, мы ждем подтверждения места прибытия объекта…

– А он вообще на Катране? – усомнился Джим.

– Мне не положено говорить до времени, но вам я скажу – объект уже в окрестностях Риона, но, поскольку противник производит какие-то действия на всех виденных вами площадках и еще на двух других, мы не знаем, какую позицию придется выбирать.

Солнце стало пригревать, становилось жарко. Джим взглянул на безотражательную накидку. Все говорило о том, что на солнце она будет нагреваться. Впрочем, такого пекла, как на Кикасо, здесь не будет.

«Скука». Джим откинулся на стенку и, положив на колени КПТ, решил подремать, однако неожиданно пискнул «краб» и прозвучали позывные проверки.

– Эй, связь включилась! – воскликнул Джим.

– Я слышу, – прижимая за ухом таблетку-приемник, подтвердил Моран.

Тускло засветились экраны маршрутизаторов, сопроводительная надпись сообщала, что идет загрузка «графика перемещений» – расписания, по которому Джиму и Тони предстояло передвигаться на местности.

– Внимание, позиция «резерв ноль-сорок», – прозвучал чей-то бесстрастный голос. – Повторяю, позиция «резерв ноль-сорок».