– Мне незачем лгать, – парировал Мейсон. – Я жаждал правды не меньше вас, но мне нечего предъявить, чтобы доказать, что с ней все в порядке. Даже если бы у меня что-то было, откуда вам знать, что я не получил эту вещь от ее бывшей домовладелицы? Или от Ханны? Вам не нужны доказательства, что у нее все хорошо; вы просто хотите ее вернуть.

– Я не собираюсь платить за ваши домыслы! – крикнул Реймонд.

– Мне все равно!

Мейсон видел, как лицо Реймонда вспыхнуло гневом, но мужчина не нашел, что ответить. Андреа, однако, не сдавалась.

– Я по-прежнему не понимаю, почему она не хочет с нами поговорить! Хотя бы по телефону!

Мейсон вздохнул, пощипывая переносицу.

– Как думаете, что последнее она о вас слышала? – Никто не ответил, и доктор посмотрел на них и сказал: – Вы подняли весь город на охоту за ней.

Реймонд всплеснул руками.

– Мы не охотились за нашей дочерью!

– Ее преследовали горожане, – упрекнул Мейсон. – С вашего позволения. Вы согласились на это.

– Она пропала. Мы должны были что-то предпринять, – проворчал Реймонд, на его лице промелькнуло раскаяние.

Мейсон никогда не думал, что будет скучать по Каю Доновану. Если бы он мог, то телепортировал бы сейчас этого грубияна в свой кабинет и натравил на Реймонда Делаторна. Познакомьтесь с вашим зятем, – пошутил бы он.

– Допустим, вы ее нашли. – Мейсон многозначительно постучал пальцем по столу. – Обнаружили свою дочь в лесу и спасли, но, взглянув на нее, поняли, что видите в ней Сновидицу. Как бы вы поступили?

– Что за нелепый вопрос! – с жаром выпалил Реймонд.

– Правда? – надавил Мейсон. – Потому что именно об этом думал каждый человек на том собрании. Вы слышали обвинения. Вы были там. И факт, что вы не можете это принять, является частью существующей проблемы и одной из причин, почему она не хочет вас видеть.

– Боже мой, – выдохнула Андреа. – Мы бы никогда не увидели в дочери Сновидицу.

Мейсон подавил презрительный смешок, рвущийся наружу. Если бы они только знали.

– Но что, если бы увидели?

От затянувшегося молчания воздух снова сгустился.

Мейсон отодвинул стул и встал.

– Вижу, это оказалось непросто для вас. Прошу прощения, что не оправдал ожиданий. – Доктор окинул их взглядом и выдохнул. – Я дам вам немного времени побыть наедине, чтобы вы могли все обдумать. С вашего позволения, я должен сделать телефонный звонок.

Он направился к двери, но на полпути остановился.

– Да, и еще… – Он помолчал. – Все в Черной Лощине были уверены, что вашу дочь похитили и завладели ее разумом. Никому и в голову не пришло принять очевидное.

Стряхнув с себя оцепенение, Андреа оглянулась через плечо и спросила:

– Что?

Мейсон улыбнулся и пожал плечами.

– Что она сама решила уйти.

Дверь со щелчком закрылась за его спиной. Мейсон завернул за угол и выскочил из отделения, прежде чем Реймонд успел погнаться за ним. Пульс гулко стучал в ушах. И все-таки он справился. Три года назад Мейсон отправился в лес, чтобы спасти Эмилию Делаторн. Он хотел стать героем. Тогда он потерпел неудачу, но не в этот раз. Сейчас он поступил правильно и помог Мие, но только на ее условиях. Он сделал так, как нужно ей. Все, что для этого потребовалось, – небольшой удар по его самолюбию.

Запершись в одной из палат, Мейсон достал телефон и набрал номер Ханны Клири.

– Доктор Эванс? – ответила она спустя несколько гудков.

– Ханна, да, это Мейсон. – Он заглянул в маленькое прямоугольное окошко на двери. – Послушайте, мне нужно кое-что сказать, но вы должны пообещать, что не поделитесь этим с родителями Мии.

– О боже мой! – Ее голос звенел от восторга. – Вы нашли ее, да?

– Да, но…

– Она не хочет иметь ничего общего со своими родителями. Честно говоря, я не удивлена.

– Значит, вы понимаете?

– Конечно, – Ханна сделала паузу. – Где она?

– Она не поручала мне сообщать вам, но я все же рискну. – Он прошелся по комнате и остановился. – Думаю, она была бы рада снова увидеть подругу. Мия в Луизиане. По крайней мере, была там. Не знаю, куда она направится дальше.

– Как с ней связаться? – спросила Ханна.

Верно, – подумал Мейсон. Выследить ее практически невозможно. Не удержавшись, он расхохотался, чувствуя, как огромная тяжесть сползает с его плеч.

– Позовите ее во сне, – ответил он. – Если повезет, она придет.

МИЯ

Мия потерла затылок и поморщилась. Тело саднило от боли, но наконец-то все закончилось. Ночь напролет они сражались с духами и призраками и теперь с горько-сладким привкусом победы встречали рассвет.

Благодаря Аме и остаткам сознания Кая они, спотыкаясь, пробирались по закоулкам к квартире Лом. Бармен от удивления открыла рот, наблюдая, как Ама с силой олимпийского тяжелоатлета взвалила на себя Кая. Волчица не желала и дальше притворяться человеком ростом пять футов шесть дюймов в прекрасной физической форме. Нет, она была монстром и ясно дала это понять. Лом показывала дорогу, но, к ее огорчению, Ама постоянно срезала путь, предпочитая скрываться на задворках и избегать лишних глаз.

К тому же Ама приняла на себя основную тяжесть веса Кая, и в итоге пятиминутная прогулка заняла у них в четыре раза больше времени. На протяжении всего пути волчица казалась притихшей, она лишь тихонько бормотала, что привела зал в порядок и заказала алкоголь, чтобы возместить ущерб. Кажется, она осознала, сколько разбилось бутылок, только когда вернула на место полки за баром и обнаружила, что на них почти ничего не осталось.

– Ты должна мне уйму «Мимоз», – пробурчала Лом. – Если Бастиан увидит разгромленный бар, я буду по уши в дерьме.

Скрестив ноги, Мия сидела на полу тесной спальни Лом, тишина вокруг казалась ей непривычной. Кай лежал на брошенном на пол матрасе. Его кожа поблескивала от пота, поскольку он то и дело проваливался в лихорадочные сны. С кухни доносились обрывки тихой беседы Амы и Лом, хотя большую часть фраз заглушал шум вентилятора, разгоняющего липкий летний зной.

Она взглянула на Гаврана, устроившегося на подоконнике спальни.

– Как думаешь, о чем они говорят? – спросила девушка, птица, склонив голову набок, в ответ тихо каркнула.

Послышались шаги, дверь позади нее открылась, отчего Гавран сорвался с места и улетел.

– Делия сказала, мы можем оставаться, сколько потребуется, – угрюмо сказала Ама.