разрушена. Не до основания, а так, чтобы можно было легко перелезть. Наверное, это сделали, когда дворец опустел, оставшись на попечении лишь нескольких слуг. Кто-то лазил за яблоками со стороны поля. Потом деревья одичали, прекратилось и разрушение ограды. Через пролом явно никто не перебирался с прошлой осени: в свежей траве не был сломан или примят ни один стебелек.

Между тем настало время обеда. Пришел Илгизар. Пришел один, оставив Мисаила в своей лаборатории присматривать за каким-то процессом, который нельзя было прерывать.

– Его Магинур покормит. Заодно и послушает историю перстня. А то вся прямо извелась со вчерашнего дня. Вы же знаете, как любят молодые девушки такие рассказы о вечной любви.

Меня больше интересовала история снадобья вечной молодости, и я спросил, что получилось из рецепта лесного колдуна. Оказалось, Мисаил придумал способ, как усилить действие этого средства, растворяя его состав в том самом «духе вина», с которым мне уже не раз довелось повстречаться.

– Он использовал способ, именуемый арабами алькоголь. Тщательное измельчение, которое позволяет извлечь из вещества наибольшее количество свойств. Так что полученное снадобье будет обладать гораздо более сильным действием, чем то, которое использовала Баялунь. Некоторые из этих трав знахари часто применяют для сохранения свежести лица.

Весть о находке в заброшенном колодце было решено пока скрыть. Прежде всего Злат не хотел, чтобы слух дошел до неведомого сообщника убитого, который так не желал, чтобы мы раскрыли его тайну.

– Теперь у нас есть начало этой истории, – удовлетворенно щипал свою длинную бороду Илгизар. – Она идет от того самого монаха, что некогда был наставником брата Иоганна. Именно он рассказал ее этому лжекупцу. Хотя, кто знает, может, он и был купцом? Довольно ловко торговал ладаном, купил кое-что, а часть товара припрятал явно для последующей продажи. Что нам еще про него известно? Он знал арабский язык. В этом нет никаких сомнений – ведь с ним беседовал местный имам. Знал кипчакский, но не знал буртасского, мордовского и венгерского. Таскал с собой толмача. Значит, был в Орде человек не чужой, а вот в здешние края его раньше не заносило. Зато мы можем точно сказать, что он приехал не из Венгрии, откуда, по словам брата Иоганна, был его наставник.

– Зато оттуда прибыли два его сообщника, которые скрываются в пещерах, – напомнил Злат.

– Мы слишком доверились предположениям Симона, – покачал головой Илгизар, – а он смотрит на все со своей колокольни. Из Львова. Там действительно венгерские дела ближе всего. Но ведь асы вполне могли прибыть и с Кавказа. У того же Хаджи-Черкеса их полно на службе в Азаке. Ведь ноги нашей истории растут именно оттуда. А вот знающих арабский язык там как раз немного.

– Раньше было больше, а теперь, когда заглохла караванная торговля с Востоком, действительно, арабский почти не в ходу.

Илгизар ткнул пальцем перед собой, словно устанавливая ось мироздания:

– В прошлый раз я сказал, что у нас теперь есть узел, к которому тянутся все нити. Таинственный сосуд из гробницы. Теперь у нас появилось и начало. И не одно, – он посмотрел на меня. – Мы знаем, что путь настоящего купца прервался в Бельджамене и именно там начался путь его двойника. Давайте внимательно посмотрим на Бельджамен. Случайно ли все произошло именно там?

– За Бельджаменом начинается улус Тагая, – загнул палец доезжачий. – Кроме того, оттуда рукой подать до Гюлистана, куда уходит еще одна ниточка нашего узелка.

Он уже собрался опустить руку с двумя зажатыми пальцами, как его осенило:

– А еще в Бельджамене и Сарае полно людей, знающих арабский!

Илгизар выпрямился и вложил ладони в рукава, как обычно делал, переходя от размышлений к рассказу:

– Я много лет был мужем сказочницы, поэтому кое-что понимаю в этом ремесле. Давайте попробую сочинить историю. Некий старый шарлатан рассказывает про далекий город Мохши, коварную царицу Баялунь, подземные ходы и эликсир вечной молодости. Как положено в хорошей сказке, здесь есть заколдованная гробница и спрятанные сокровища. Например, тот самый эликсир, который царица велела положить с собой в могилу. Историю слышит другой шарлатан, который понимает, что этот эликсир можно выгодно продать какой-нибудь легковерной богатой женщине.

– Почему только женщине? – возразил Злат. – Вспомни, как еще Узбек пытался овладеть секретом бессмертия. Да и разве один Узбек? Товар ходовой. Очень. Хотя и опасный. Водить за нос царей – ремесло рискованное.

Новоявленный сказочник не повел бровью. Видимо, это ничего не меняло в его рассуждениях. Не сгоняя с губ легкой улыбки, он продолжал:

– Мы не знаем, кому в конце концов предназначался этот товар, но совершенно ясно, что его предложили Тагаю. Эмира история заинтересовала. Скорее всего, он и сам слышал раньше похожие рассказы. Однако опытный царедворец меньше всего хотел выставить себя олухом, поверившим бабушкиным сказкам, тем более что он хорошо знал здешние места и мог проверить правдивость рассказа. Его ловчий отправился к колдуну, который некогда был приближен к Баялуни. Что было дальше, нам неведомо. Колдун ничего не сказал о сосуде со снадобьем, зато подтвердил существование платка, который был похищен из гробницы. После этого главное действующее лицо всей этой истории бесследно исчезает. Мы знаем, что произошла трагическая случайность, но его сообщники так и остались в неведении. Видимо, у них сохранилась договоренность с покупателями, потому что они до сих пор сидят в Мохши и отслеживают любую новость, связанную с пропавшим купцом.

– А искать эти новости Джанибек послал меня, – засмеялся Злат. – Получается, он и есть покупатель. Пример отца его ничему не научил.

– Похоже, что так, – кивнул рассказчик. – Теперь в этой истории мне непонятны только две вещи. Зачем понадобилось выдавать себя за арабского купца? Разве было недостаточно просто предложить эту историю Тагаю? И вторая. Зачем этот самозванец расспрашивал москательщика про мазь императрицы Зои?

– Думаю, уже завтра ты получишь ответы. Рано утром люди эмира, скрытно заехав от Рязанской дороги, обложат подходы к этой пещерной богадельне, и все ее обитатели окажутся в западне.

Вечером приехал Туртас. С ним были два пса устрашающего вида. Здоровенные, крепкие, с не по-собачьи умными глазами.

– Охотничьи? – спросил я.

– Можно сказать и так, – как-то недобро ухмыльнулся Туртас, – они хорошо идут по следу. Однако больше приучены сторожить.

Он ушел ночью, чтобы залечь в лесу неподалеку от пещеры. А с утра посланец эмира прибыл ко входу в подземелье и объявил приказ.

Как и предполагалось, едва глашатай скрылся на лесной тропе, многие отшельники бросились наутек, даже не дожидаясь ночи. Впрочем, часть пещерных обитателей добросовестно явилась к эмиру. Как рассказал Злат, они сразу прибавили Симону хлопот, ибо, честно записавшись во все бумаги, изъявили желание учредить монастырь и для этого отослать просителей к епископу в Сарай. А