Угроза в его тоне была едва уловимой. Кэролайн чуть отодвинулась от него.

— Я никому не скажу, что ты соблазнил меня, Рави. Тебе нечего бояться. Я не буду мстить, скандалить, распускать слухи. Ты воспользовался мной, когда я была гораздо наивнее, чем сейчас, но я буду молчать. — У Кэролайн пересохло во рту, ей нелегко было подбирать слова.

Она облизнула губы и с трудом сглотнула. Рави посмотрела на нее с удивлением, потом иронично скривил губы:

— Соблазнил? Значит, ты так это называешь. А я вот помню, что мне совсем не нужно было тебя уговаривать.

В голове Кэролайн одна за другой стали всплывать картинки, яркие, как кадры фильма. Лепестки роз, прогулки верхом на закате, запах травы и духов, руки и губы Рави. Она промолчала.

— Полагаю, тебе не нужно напоминать, что в то время ты была женой английского офицера, а я был холост и никому ничего не обещал.

Кэролайн опустила глаза.

— Я уже сказала, что тебе нечего бояться. И ты абсолютно прав: я пострадаю гораздо больше, чем ты, если все откроется. В подобных историях женщины всегда страдают больше, чем мужчины.

— Да, мужчины — это одно, женщины — совершенно другое.

Кэролайн не стала задумываться над тем, что означали его слова. Она едва дышала. На его лице отразилось легкое замешательство, словно перед ним был ребенок или сумасшедшая. В наступившей тишине она услышала успокаивающее журчание фонтана во дворе дома.

— Милая, ты ничего не забыла рассказать мне?

Кэролайн ни секунды не колебалась:

— Нет. Что за вопрос?

Он ждал, и она позволила ему ждать. Часы отсчитывали секунды. Рави вздохнул и нежно погладил ее по руке.

— Итак, Кэролайн, договор? Доверие в обмен на доверие.

— Если ты этого хочешь.

— Хочу, — выдохнул он. — Но если я узнаю, что ты предала меня…

— Я не предам. Рави, скажи, ты заключаешь подобные договоры со всеми своими любовницами?

Он запрокинул голову и от души рассмеялся. Очевидно, ее предположение позабавило его.

— Нет, дорогая. Это было бы слишком хлопотно, но наши с тобой отношения особенные. Не так ли?

«Он знает, — снова подумала Кэролайн. — Ему обо всем известно».

— Значит, я особенная? Я польщена.

Рави внимательно посмотрел на нее, ситуация его забавляла.

— Очень хорошо. Пусть так и будет. И если мы договорились, думаю, пора скрепить наше соглашение… — Он внезапно сжал ее руку, навалился на нее и прижал к диванным подушкам.

Он был очень тяжелым и очень сильным. Его губы приблизились к губам Кэролайн. Она резко отвернулась и ударилась щекой о его зубы. А несколько часов назад она мечтала о таком свидании! Хотя в ее мечтах он был нежен и осторожен. Она сошла с ума или просто глупая? Кэролайн извивалась под ним, боролась как могла. Потом извернулась и сильно укусила его за руку.

— Ах ты маленькая стерва! — рявкнул он.

Ее сопротивление только раззадорило его. Он попытался зажать ей рот рукой, но Кэролайн удалось высвободиться. Она вспомнила, что во дворце Рави слуг нигде не было видно, но они всегда находились достаточно близко, чтобы услышать голос хозяина.

— Помогите! На помощь! — закричала она.

Рави отпустил ее, выругался сквозь зубы, встал и поправил одежду. Пытаясь совладать с эмоциями, он отошел к ближайшему окну и отвернулся от Кэролайн. Она спрыгнула с дивана и, убегая от Рави, наткнулась на письменный стол. Он преграждал путь к двери. Она больно стукнулась о резной угол, эта боль отрезвила ее. «Драгоценности!» — промелькнуло у нее в голове. Больше она ни о чем не думала, просто схватила камень со столешницы и быстро отбежала к двери. Молясь, чтобы это не оказался какой-нибудь легендарный огромный камень, Кэролайн сунула его в карман юбки. Портной, которого порекомендовала ей Миртл, настаивал на карманах: «Мем-сагиб, вам нужны карманы. Носовой платок, письмо, мелочь какая-нибудь…»

Когда Рави повернулся, она стояла в ярде от стола, в шаге от двери.

— Ты настоящая львица! — с нежностью прошептал он. — У тебя кровь на губе. Позволь…

Рави достал накрахмаленный и надушенный платок, намочил его уголок в чаше с водой, осторожно приподнял ее подбородок и приложил ткань к ранке. Кэролайн, принимая его заботу, закрыла глаза. Она затаила дыхание, сердце бешено колотилось.

— Так намного лучше, — сказал Рави.

— Я хочу домой.

— Разумеется, ты поедешь домой. Готова?

Он открыл дверь. Кэролайн краем глаза заметила, как слуги беззвучными тенями разбежались по углам сада. Интересно, явился бы кто-нибудь на ее крик? Наверное, нет. К счастью, Кэролайн попросила возницу тонга подождать возле дома. Она не хотела поджидать тонга на безлюдном берегу озера.

— Тебя отвезут на моей машине, — сказал Рави.

— Не нужно.

Он сам, не дожидаясь, пока это сделает извозчик, поднял ступеньку экипажа и помог Кэролайн забраться на пассажирское сиденье.

— Прощай, — сказала она.

Рави приказал извозчику отвезти Кэролайн домой и заплатил, не поскупившись на щедрые чаевые.

— Надеюсь, это «прощай» не означает расставание навсегда, — улыбнулся он. — Передавай привет подружкам, миссис МакМинн и женушке миссионера.

Возница хлестнул лошадь. Кэролайн спряталась под навесом тонга. Руку она держала в кармане. Кэролайн дрожала, она не могла заставить руки и ноги слушаться ее, пока не оказалась в миле от дома Рави. Только тогда она смогла немного успокоиться и приказала извозчику отвезти ее по другому адресу. Лавка ювелира находилась в Старом городе, через улицу от дома портного. Она вышла на перекрестке, недалеко от лавки ювелира, и подождала, пока тонга не скрылась из виду, потом быстрым шагом направилась к своей цели. Все это время она сжимала рубин в кулаке. Ладони у нее стали потными. Кэролайн понимала, что она сделала, и страх лишал ее остатков разума. Она задыхалась, сердце громко стучало в ушах, но она не остановилась, понимая, что уже ничего не исправишь. Она подошла к двери ювелирной лавки, посмотрела на пыльные стекла окон и коричневую ленивую собаку, лежащую на крыльце. Маленькая вывеска гласила «Торговец драгоценностями». Продавец сидел за прилавком и читал газету. Увидев Кэролайн, он немедленно отложил газету в сторону и поднялся, приветствуя госпожу. На прилавке лежали неброские изделия из полированной меди и увеличительное стекло, в стеклянной витрине были выставлены золотые ожерелья и кольца.

— Добрый день, мем-сагиб.

Его вежливость насторожила Кэролайн. Ювелир показался ей подозрительным и чересчур льстивым человеком. Она положила сжатый кулак на прилавок и раскрыла ладонь. Это был ограненный рубин приличных размеров, но не настолько большой, чтобы вызвать подозрение. Ей везло. Пока везло.