— Не бойся. — Нерис, как всегда, в нужный момент была рядом, как и Фарида с Захрой на руках, которая то и дело утыкалась сонной мордашкой в худое плечо своей няньки. — С нами ты в безопасности.

— Он мог догадаться, — прошептала Кэролайн.

— Он не догадался и не догадается, — уверенно произнесла Миртл.

Нерис не была так уверена в этом, но ничего не сказала. Она надеялась, что инстинкт ее не подведет, а если что-то пойдет не так, они смогут попросить помощи у Райнера. Но Райнера не было в Шринагаре, и она не знала, где он и как скоро приедет сюда. До нее доходили разные слухи: одни говорили, будто он вернулся в Швейцарию, другие — что отправился выполнять секретную миссию в Тихом океане, третьи — что он устраивает магические представления для солдат. Но понять, где правда, а где выдумки, она не могла.

Миртл вела их вперед и поторапливала:

— Давайте поскорее вернемся домой, в «Сады».

Шикара уже ждала их у причала.

Глава 14

Август 1944 года

— Ты уверена? — спросила Миртл.

Она прикурила очередную сигарету. Дым ненадолго разогнал надоедливую мошкару, которая вилась вокруг нее, Нерис и Кэролайн. По ту сторону стены была яма, куда сбрасывали пищевые отходы. Полдень душил зноем, не было ни намека на дождь, ни дуновения ветерка, на небе — ни облачка. Кэролайн смотрела на подруг, широко распахнув от удивления глаза. Руки ее нервно дрожали, она то и дело крутила на пальце обручальное кольцо.

— Я надеюсь. Вообще-то официальных сообщений еще не было. Миссис Данкелей говорит, что, как только будут известны имена и звания, командование дивизии официально оповестит семьи. Но, думаю, это правда.

Нерис откинулась на спинку скамьи, коленом она задела соцветия кориандра, и воздух наполнился пряным ароматом. Она наблюдала за Кэролайн, и то, что она отмечала, заставляло ее беспокоиться все сильнее и сильнее. Арчи вытащил изо рта трубку.

— Отличное шоу. Смелые ребята, — сказал он.

Его инвалидное кресло стояло на обычном месте — в тени раскидистого дерева.

***

Возле домов в новой части Шринагара были разбиты маленькие садики. С помощью пожилого садовника, который работал под палящим солнцем в соломенной шляпе, Нерис удалось вырастить отличный шпинат и кольраби поистине королевских размеров.

— Только посмотрите на этот плод! На деревенской выставке в Англии я бы получила первый приз, — заявила она, гордо демонстрируя нечто, напоминающее комок теста, покрытый грязью. — Вопрос только в том, кому пришло в голову, что эти штуки съедобные?

МакМинны решили перебраться в Дели. Миртл не смогла найти покупателя на «Эдемские сады», поэтому плавучий дом законсервировали и заперли до лучших времен. Но в середине лета пара американцев сняла дом до осени. Они пообещали подумать о покупке. Миртл доложили, что Боб Фланнер, ее постоялец, занимается торговлей и у него достаточно денег, чтобы он мог позволить себе выбросить сколько-то долларов на ветер. Миссис Фланнер наняла Маджида и остальных слуг. По словам Миртл, это было очень кстати, поскольку платить прислуге жалованье, даже урезанное наполовину, было МакМиннам не по карману. На время, оставшееся до переезда в Дели, они сняли маленькую квартиру в Старом городе и перевезли туда свои вещи и мебель. Их новое жилище было далеко от озера, из окон не открывался красивый вид на горы и воду. Впрочем, им вообще ничего не было видно, кроме кирпичной стены и верхушек деревьев соседнего сада, но Арчи настаивал на том, что это место идеально ему подходит.

— Так тихо! И все наши соседи — очень милые люди. Мне нравится сидеть в саду.

— Ума не приложу, что мы будем делать, когда лето закончится, — призналась Миртл.

Нерис не знала, что посоветовать подруге, и не хотела строить предположения, которые, как и сотни планов, разбивались о реальность. Но Нерис продолжала верить в несгибаемую волю и оптимизм Миртл и в то, что в конечном итоге все будет хорошо. Неопределенность стала составляющей их повседневной жизни. Они ждали завершения войны и гадали, каким будет мир после нее.

В конце марта японские войска прошли маршем по холмам Нага от оккупированной Бирмы до границы с Индией и пересекли ее. Целью этой операции было блокировать дорогу, соединяющую Импхал, столицу индийского штата Манипур, который находился в семидесяти милях от границы с Бирмой, и сонный городок Кохиму. Японцам не удалось захватить Импхал, но они осадили Кохиму. Бои за город велись до самого апреля. Разрозненным силам британцев и индийцам долго не удавалось занять город и укрепиться в нем. Войска союзников мужественно сражались, подкрепление с базы в Димапуре, хотя и с опозданием, но прибыло, и осада была снята. Двадцать второго июня британские войска в двадцати милях от Импхала встретились с пятой индийской дивизией, которая выступила им на помощь. Это и остановило продвижение Японии вглубь континента. У противника не хватало амуниции, провианта и поддержки с воздуха. Войска союзников начали медленно вытеснять японцев с их позиций, занятых на холмах, к границе с Бирмой.

Все это время только Эван и Ианто Джонс продолжали выполнять свою обычную работу. Несмотря ни на что, из Уэльса прибыла большая партия церковных книг. Миссионеры вдвоем колесили по округе, раздавая Библии своей маленькой конгрегации и всем остальным, кто выказывал интерес к Слову Божию. Но Нерис казалось, что и они тоже затаили дыхание и только теперь смогли вздохнуть с облегчением. Однажды вечером она вернулась домой раньше обычного и застала Эвана за молитвой в маленькой комнате с выбеленными стенами, которую они временно использовали как часовню при миссии. Нерис пробормотала извинения и, чтобы не мешать мужу, собралась тихонько ретироваться, но Эван поймал ее за руку:

— Побудь со мной, Нерис.

Она опустилась на колени рядом с ним.

— Я молюсь за наших военных в Бирме и во всем остальном мире, — сказал он. — А еще за нас с тобой и нашу будущую семью, дорогая. Надеюсь, Господь будет милостив и услышит мою эгоистичную молитву.

Ее сердце сжалось от нежности. Эван хотел ребенка не меньше, чем она. Он постоянно приходил к ней под покровом темноты и обнимал, не говоря ни слова, боясь, что малейший вырвавшийся из его уст звук откроет шлюзы стыда и они утонут в потоке ненужных сомнений и смущения. Несмотря на молчаливость Эвана, Нерис считала, что они стали гораздо лучше понимать друг друга. Она попыталась успокоить его:

— Конечно, он услышит.

Вслушиваясь в тишину, Нерис тоже решила прочитать молитву. Она давно не произносила молитвенных слов и сейчас с трудом вспоминала, что нужно говорить. Со двора миссии доносились голоса детей. Они играли в небольшом, закрытом со всех сторон внутреннем дворике. Она смиренно молилась еще и о том, чтобы Эван изменил свое решение и согласился удочерить Захру. Она даже рискнула попросить его об этом: