Поучительность моего прихода к отцу Александру для меня самого, а может быть, и для других, в том, что нельзя легкомысленно, исходя из привычных представлений, судить о человеке, да ещё таком значительном и сложном; что нужно было ценить общение с ним, чтобы после его ухода из жизни не мучило сознание как духовной невостребованности от отца Александра, так и душевной недоданности ему со своей стороны.

Священник Игнатий Крекшин

Заметим, что проповедь отца Александра была обращена отнюдь не только к интеллигенции, как писал о нём Сергей Сергеевич Аверинцев, но к каждому человеку – и к «обычной» бабушке, и к интеллигенту тоже. Помню, как в середине восьмидесятых годов после воскресной проповеди в одном из московских приходов к нам с другом подошла одна из тех «обыкновенных» старушек, которые до сих пор заполняют наши храмы, и сказала: «Чудная проповедь сегодня была, но таких, как у этого еврея Меня из Пушкино (замечу, что в слове “еврей” вовсе не было никакого негативного оттенка), – не услышишь».

Людмила Крупская

Я работала маляром. Мне позвонил Андрей Ерёмин и сказал: «Надо покрасить забор одному хорошему человеку». – «Где, кому?» – «Ну, ты сама знаешь» (а время было такое, что по телефону лучше было это имя не называть). Я с радостью и удовольствием поехала и помогла. Отец Александр приходил поздно, и я его практически не видела. Мы с ним мало общались. Я никогда не задавала ему вопросов. Я просто смотрела, слушала, наблюдала и делала выводы. Он хотел мне дать деньги за работу, когда мы выходили из храма, но я ушла, я избегаю таких вещей.

А была осень. И у батюшки в саду были очень хорошие кусты черноплодной рябины. Мне так хотелось попробовать этой рябины, но без спроса я не решалась. Но мне очень хотелось.

Я закончила работу. Батюшка проводил меня до калитки, перекрестил, и я пошла. Еду я в метро, народу в вагоне почти не было. Мне нужно выходить. Я встала у дверей и вдруг вижу: на полу лежит красивая гроздь крупной черноплодной рябины. Я сразу поняла – это для меня, наверное, я же так хотела! Мне было неудобно поднимать её с полу, но думаю: «Это всё-таки для меня!» И подняла.

Дома я с удовольствием съела эти ягоды. Они были очень вкусные.

Валентина Кузнецова

Разумеется, кому же ещё, как не отцу Александру, надо было возглавить работу Российского Библейского Общества, к восстановлению которого он приложил столько усилий! Но когда в 1989 году отца Александра просили стать президентом РБО, он сказал, что в нашей стране еврею быть президентом Библейского Общества – это плохо для самого общества, а в 1990-м к этому аргументу о еврействе он ещё добавил: «Нет-нет! Вы не знаете, что вокруг меня сейчас творится…» И тогда выбрали С.С. Аверинцева.[85]

Владимир Купченко

Отец Александр предложил мне показать музей духовной академии в Загорске, и я просил разрешения взять с собой молодого поэта Ю.Т. и его жену. Приняты мы были «по высшему разряду»! Отец Александр сам сопровождал нас по музею (закрытому тогда для посетителей «с улицы» – в залах нам встретились лишь две-три группки интуристов) и по самой Лавре. А потом пригласил в местный ресторан, где заказал бутылку водки, какую-то закуску и сам наполнил гранёные стаканы. Большая группа французов, сидевших неподалёку, с интересом наблюдала за этими действиями русского священника в рясе, с крестом и значком духовной академии на груди. Я обратил внимание отца Александра на этот интерес. Он усмехнулся: «Пусть смотрят!» – и, произнеся тост, единым махом опорожнил свой стакан…

Вообще он не чуждался земных радостей, но в то же время спокойно относился к разным бытовым невзгодам. Я тогда весил девяносто кг, боялся растолстеть и был покорён полным безразличием к «проблеме» куда более полного отца Александра: «Какое это имеет значение?»

Владимир Леви

Иногда Александр Мень внутренне мною сравнивается с ядерным реактором, ощущение это возникло сразу, с первого приближения. Сверхэнергетика. Сверхпроникающая лучеспособность. Влияние силы невероятной – доступное восприятию лишь какою-то частью своего спектра, укладывающейся в рамки нашей ограниченности. Какая-то сверхфизическая реальность, связанная с личностью отца Александра и его миссией, несомненно давала и даёт о себе знать, это не устают подтверждать и те, кто общался с ним, и те, кому его увидеть не довелось.

Напомню один эпизод, я о нём, кажется, рассказывал уже… В 1985 году в Болгарии я встретился с астрологиней Р., пользовавшейся известностью в узком кругу тамошних оккультистов. Женщина эта ничего не знала ни об отце Александре, ни о моём с ним знакомстве. С достаточным скепсисом относясь к астрологии, я как-то спросил её, может ли она заочно что-то сказать о человеке, дату рождения которого я ей назову… ну, например, 22 января 1935 года.

Сам не знаю почему вдруг назвал день рождения Александра Меня. Хорошо помню: сказал безо всякой аффектации, никакого эмоционального подтекста, по крайней мере сознательно, не вкладывая и даже не глядя на Р., которая находилась в другом углу комнаты и глаз на меня тоже не подняла, а углубилась в свои астрологические таблицы. – «Сейчас попробую посмотреть…»

…Секунда, другая – и вдруг уверенный ответ: «Этот человек имеет огромное значение для России. И для всего мира очень большое значение. Духовная звезда. Гений. Совершенно чистый человек, нравственно безупречный… Трагический финал жизни…»

Последняя фраза после некоторой заминки. Общее потрясение моё услышанным как-то примяло её значение, да и сразу, наверное, как всегда, пошло вытеснение, внутреннее отодвигание темы смерти… Почему, как – далёкая от российских дел и от христианства жительница Софии мгновенно увидела вдруг значение и судьбу человека, даже имя которого ей открыто не было? Неужели только по дате?.. Немыслимо: в этот же самый день родились тысячи прочих… Как-то всё же почувствовала через меня, спросившего? Но в то время я, хотя уже и встречался с отцом Менем, истинной его роли и духовной величины не осознавал. Тем паче не ведал ничего о финале. Особые оккультные способности Р., ясновидение?.. Ничего не могу об этом сказать. Знаю только, что во множестве других случаев она путалась и блуждала в туманно-общих формулировках, ошибалась и изворачивалась, шарлатанила вольно или невольно, как и практически все известные мне её коллеги. Но тут случилось с очевидностью исключение.

Я уверен теперь, что причинный луч, произведший эту экстрасенсорную вспышку, пришёл от самого Александра – от его горней сущности, надпространственной и надвременной.

Сергей Малкин

У моих родителей и старшего брата был духовный отец – протоиерей Николай Степанович Педашенко. Он был за штатом. Проживал в квартире сына на пятом этаже хрущобы. У него было больное сердце, и он не выходил из дома, т. к. самостоятельно подняться пешком на пятый этаж не мог. В конце года мне рассказали, что отец Александр навещал о. Николая и что они взаимно исповедовались друг другу. Весной следующего года протоиерей Николай скончался. Отпевали его в храме Святителя Николая в Кузнецах. На отпевание пришёл отец Александр Мень, но его не пригласили сослужить при отпевании. Он смиренно стоял вместе с мирянами. Это единственный случай, когда я непосредственно (не по телевизору) видел отца Александра.