— Мне нужно было кое-что узнать.

Тёмные глаза удовлетворённо прищуриваются. Ну конечно, как только узнаёшь истинную причину происшедшего или хотя бы подделку под неё, но разумную и правдивую, сразу успокаиваешься.

— Кто заказчик, конечно же?

Признаюсь, почему-то чувствуя себя подлецом:

— Да.

Тень кивает:

— Расскажу. Только нужно заверить в Гильдии окончание договорённости.

Не верю собственным ушам:

— Расскажешь?!

— Конечно. Мы храним тайну только до того мига, как умираем. Сегодня я умер. Со смертью долги перед заказчиком оплачены, и я имею право больше не держать язык за зубами. Тем более, когда задаёт вопросы тот, кто помог мне родиться снова.

Джер ухмыляется и хлопает меня по плечу:

— Да ты стратег не из последних!

— Я и понятия не имел, что...

— Знаю, знаю! Зато попал в цель. Поздравляю!

Убийца не разделяет веселья демона, хмуро замечая:

— И ты вправе распорядиться моей жизнью, как пожелаешь. Потому что по всем законам она принадлежит тебе. Можешь, к примеру, потребовать наказания.

За что? За исполнение порученной работы? Да и как я могу наказывать человека, которого сам уже убивал? Есть ли наказание хуже смерти?

Пожалуй, есть. Оставить в живых. И пусть живёт, как хочет. Без меня и моих глупостей. Потому что я вовсе не благородный рыцарь. Я жадное, трусливое и неблагодарное чудовище.

* * *

— Гильдия находится здесь?

Уютный свет маленьких фонарей на пиках ажурной ограды. Тягучий аромат цветов. Коротко постриженная трава лужайки перед крыльцом двухэтажного особняка с приветливо распахнутыми ставнями. И ни одного охранника. Ни у ворот, ни у дверей, которые наш провожатый открывал сам, просто потянув на себя массивную бронзовую ручку.

— Да. Что, непохоже?

— В общем...

— Почему бы и нет? — встрял в разговор демон. — Тени ведь такие же люди, как и мы с тобой.

Я едва не поперхнулся. Хорошо, что убийца не догадывается, кого привёл в своё логово, иначе... А впрочем, ему всё равно нечего бояться. И я бы, за один день пережив смерть и рождение, растерял страх. Почти полностью. И почти навсегда.

Но остаётся удивление, оборачивающееся совсем другими вопросами.

Не отказываясь помочь, убийца, тем не менее, настоял на посещении Гильдии для, как он выразился, «улаживания дел». В те минуты подобное намерение не показалось мне странным, наверное, потому что напомнило мои собственные отношения с Регистровой службой, требующей отчёта о каждом магическом чихе, но, проделывая довольно долгий путь по вечернему городу, я получил в распоряжение вещь драгоценную и вредную — время и возможность подумать, а размышления, как правило, всегда заканчиваются страхами и сомнениями. Причём, не только у меня, но и у любого человека. Даже у наёмного убийцы.

— А ты не боишься приводить нас сюда?

Тень растерянно хмурится:

— Чего я должен бояться?

— Ну, скажем, того, что раскрываешь тайну местоположения...

— Это не тайна. Узнать, где находится Гильдия, очень просто. Если понадобится.

Наверное. У меня ведь не было нужды узнавать, а вот для того, кто кровно заинтересован в сведении счётов с недругами, и правда, вряд ли существуют какие-либо преграды.

— И у вас нет совсем никаких секретов? Вдруг мы что-то увидим или услышим и...

Убийца посмотрел на меня, как на безумца, молча шагнул через порог в освещённую огнями масляных ламп прихожую комнату, но я всё-таки получил ответ, правда, совсем с другой стороны:

— Даже если станете свидетелями чего-то, не предназначенного для чужих глаз и ушей, проще будет попросить вас молчать. И вы ведь охотно согласитесь, по глазам вижу!

Не знаю, оставалось ли в моих глазах что-то, кроме изумления, когда обладатель густого баса воздвигся перед нами. Другое слово для описания появления незнакомца подобрать было невозможно: высоченная и громоздкая фигура больше подошла бы аллеям парка или залам дворцовых покоев, а не обычной жизни. Но судя по всему, в жизни тоже устроилась неплохо.

Из лавейлы, небрежно накинутой на широкие плечи, можно было бы пошить одёжку по меньшей мере для троих таких парней, как я. Не человек, а целая гора. И он тоже — Тень? Вряд ли. Во-первых, не представляю, как с такими телесами можно бесшумно и незаметно передвигаться по городу, а во-вторых...

Ничего похожего на чёрный узор на коже великана не наблюдается.

— Прости за беспокойство, — начал было убийца, но тут же был прерван взмахом руки, закрутившей воздух небольшим, зато ощутимым вихрем.

— Да какое уж беспокойство! Можно было потерпеть и до утра, да я бы сам от любопытства извёлся. Виданное ли дело, первая смерть за столько лет... Как можно было отложить встречу с диковинкой?

Что-то в словах великана вызвало у меня зарождение неясной тревоги, но думать над её причиной оказалось некогда, потому что пищей для размышлений стали куда более занятные вещи.

— Ну-кось, для начала сверим всё, чтоб без ошибок было!

Бритоголовый закатал правый рукав рубашки, Тень сделала то же самое, и я с удивлением отметил, что сломанная и по всем мыслимым законам не способная двигаться кисть руки ведёт себя ничуть не хуже здоровой, разве только выглядит немного припухшей. В странно торжественном жесте обнажённые запястья шнурами вен коснулись друг друга, замерли, а потом снова разошлись в стороны, позволяя увидеть, как на внешней стороне руки великана проступают завитки рисунка, в точности копирующего узор, мельтешащий по коже убийцы.

— Ага, всё сходится. Засим объявляю, что права подтверждены и восстановлены. Передохни, если нужно, а с рассветом снова можешь опустить свой жетон в любую из чаш.

Жетон? Чаши? О чём идёт речь? Эх, как мало я знаю о жизни! Хоть сплетни нужно было слушать изредка, что ли, а то стою и хлопаю ресницами, как деревенский олух. Того и гляди, все вокруг смеяться начнут. Надо мной.

Демон, словно почувствовав одолевшую меня неловкость, зашептал, пользуясь тем, что бритоголовый увлечён рассматриванием узора:

— Всё просто. У каждого из убийц есть свой именной знак, и когда предыдущий заказ исполнен, этот знак помещается в место, где его может выбрать следующий желающий убийства.

— Выбрать?

— Или вытянуть наудачу.

— Но почему он говорил про несколько чаш?

— Наверное, здесь так принято.

— Нет, я не о том... Почему их не одна, а много?

Великан, не отрывая взгляда от собственного запястья, хмыкнул:

— Потому что каждому нужно только своё.